Израэля

Мотель Бейтсов

Павел

Февраль 2014 года.

Ну посмотрим, куда это мама меня затащила. На её Родину. Прямо в самый эпицентр — деревню Гнездо, в самой глуши России. Трое суток в пути, и мы прекратили драпать — спрятались за Уралом. Аж из-под самого Киева. Где у моей тридцативосьмилетней мамы был небольшой бизнес — мотель на десять номеров. Всё быстро распродала, сели в Ниссан Экстрейл, погрузив в него шмотки и еле успели пересечь границу, до того, как новая Влада начала шманать таких, как мы с мамой.

— Вот в этом доме я жила до поступления в Пермский универ. — пухленький объект моих эротических фантазий выйдя из авто потянулась, расправляя косточки.

Я тащусь от этой её привычки — левая рука на затылке, правая слегка верх и назад, как будто ждёт кого бы обнять, и обхватив правой рукой, притянуть к мягкости грудей, которые небольшие по размеру, подаются вперёд, приобретают более выраженные очертания. — Ни из одной трубы дым не валит. Скорее всего все умерли. Пойдём, сынок, заселяться.

— Нет, вон из третьей отсюда трубы, идёт дымок. К дому напротив, идут следы. Человеческие и собачьи.

— Жива значит тётка Полина. А напротив нашей избы дедушки твоего дом. Кто-то заходил к нему. Давай сначала разожжём свою печь, вещи разгрузим. А потом проведаем их.

Работалось споро — проснулись мамины знания и опыт. В отсутствии логистики её не упрекнёшь — практически ни одного невыверенного движения без поставленной цели. Часа через полтора, мы взяли сладостей, копчёностей и по деревяшке, чтобы отбиться от собаки, пошли к тёте Поле.

В её доме было холодно, двери плохо закрывались из-за наледи на них. Мама громко поздоровалась. Тут мы услышали слабый голос. За стенкой, на кровати, в куче одеял и старых пальто, лежала старушка.

— Тётя Поля, это я, Зинаида, племянница ваша.