Литагент «Альпина»6bdeff1e-120c-11e2-86b3-b737ee03444a Секреты счастливых семей: Мужской взгляд / Брюс Фейлер Альпина нон-фикшн Москва 2014 978-5-9614-3499-6

Брюс Фейлер

Секреты счастливых семей. Мужской взгляд

Перевод А. Маркелова

Редактор П. Суворова

Руководитель проекта А. Половникова

Корректоры Е. Сметанникова, М. Миловидова

Компьютерная верстка А. Фоминов

Дизайн обложки Ю. Буга

© Bruce Feiler, 2009

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

* * *

Посвящаю Иден и Тайби

Куда бы вы ни отправились, чем бы ни занимались, всегда помните…

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

Лев Толстой

Введение

Почему нам необходимо переосмыслить семейную жизнь

Шел первый вечер ежегодного семейного сбора в августе. Четыре поколения нашей семьи каждое лето собирались вместе в городе Тайби-Айленд, штат Джорджия, что немного восточнее Саванны. Мы устраивали шумные семейные трапезы, во время которых ели приготовленные на пару креветки и кукурузу в початках и поливали грязью политиков. Мы сообща трудились над оригинальными арт-проектами, используя крышки от бутылок и костяшки для игры в домино. Нас жалили медузы.

В этом месте мой дедушка когда-то научил нас играть в блекджек. Здесь я впервые поцеловался. Моя жена Линда так полюбила Тайби-Айленд, что предложила назвать в честь этого удивительного райского уголка одну из наших дочерей-двойняшек. Вторая дочка получила имя в честь другого рая на земле – Иден[1].

Но сейчас рай был на грани развала.

Мы с Линдой приехали первыми. Нашим девочкам недавно исполнилось пять лет, а это означало, что мы выжили в родительском супермарафоне – с кружками-непроливайками и памперсами. Но теперь нас ждал целый ряд новых испытаний: как разбудить и собрать всех утром, как сделать так, чтобы дети пусть иногда, но досиживали до конца ужина, как хотя бы изредка флиртовать друг с другом. Кроме того, выезжая из дома тем утром, я забыл взять с собой мягкие игрушки девочек, а это означало, что жена будет спать, отвернувшись от меня, как раз тогда, когда мы, по идее, должны наслаждаться обществом друг друга.

У моей сестры и ее мужа, которые приехали после нас, были свои трудности: они пытались оттащить своего сына-подростка от приставки Nintendo, а дочку – заставить выполнять домашние обязанности, словом, готовили своих детей к началу непростого периода – формирования компашек, третирования и давления со стороны сверстников.

Мой старший брат, прибывший последним, предупредил нас, что пришла пора затронуть весьма сложные темы – поговорить о маме с папой. Настал ли момент для того, чтобы отец постоянно передвигался в кресле-каталке? Насколько ухудшилось зрение мамы? Может, ей пора перестать водить машину в темное время суток? Должны ли они продать свой дом и переехать поближе к нам? Или пусть продадут дом и переедут подальше?

Я чувствовал себя куском колбасы в сэндвиче – зажатый, словно в тисках, в заботах о стареющих родителях с одной стороны и подрастающих детях – с другой.

Разумеется, все это напряжение вскоре нашло выход. Когда мы собрались за ужином, я заметил краем глаза, что мой племянник пишет под столом эсэмэску. Я знал, что мне не стоит ничего говорить, но не смог удержаться и попросил его отложить телефон в сторону.

Бабах! Взрыв – и над нами повис ядерный гриб. Моя сестра огрызнулась на меня, дескать, не нужно поучать ее сына; мама оскорбилась, что у нее такие невоспитанные внуки; отец заметил, что самыми невоспитанными всегда были мои дочери; брат фыркнул, что с нами больше невозможно серьезно разговаривать; а моя жена всплеснула руками и пошла за мороженым для дочерей. Точно так же поступила бы ее мать.

– Они еще даже не доели овощи, – посетовал я.

– Но мама обещала нам банан с мороженым! – закричали девочки и тут же разразились рыданиями.

– Хватит, – не выдержал я. – Мы идем спать!

Дочки тут же убежали в дальнюю часть дома, и в скором времени все наконец разошлись по своим комнатам.

Позже тем вечером отец позвал меня в свою спальню. В его дрожащем голосе чувствовался ясно различимый страх, которого я никогда прежде не замечал.

– Наша семья разваливается, – сказал мне отец.

– Нет, что ты! Конечно, нет, – инстинктивно возразил я. – Она крепче, чем когда-либо.

Но, лежа в постели той ночью, я думал: «А вдруг он прав?» Может быть, нам и впрямь грозит развал? Есть ли секретный рецепт соуса, который склеивает семьи, не давая им распадаться? Каковы ингредиенты, позволяющие отдельным семьям быть благополучными, крепкими, жизнеспособными, счастливыми, наконец?

Мы с Линдой, как, впрочем, и все наши знакомые, не могли найти ответы на эти вопросы. Сейчас, когда наши дети немного подросли, мы должны были приступить к созданию семейной культуры, но эта задача казалась еще туманнее, чем прежде. Наши девочки вступили в золотую пору детства – от первого шага до первого поцелуя, от приучения к горшку до выпускного бала, и именно теперь пора было начать культивировать семейные ценности. В мире переизбыток советов о налаживании грудного вскармливания, методов борьбы с детскими истериками и проблемным сном, но очень сложно найти по-настоящему дельные идеи о воспитании отпрысков в более позднем детстве.

Возможно, потому, что ожидающие нас проблемы гораздо коварнее. Соблюдение «тихих часов» – детская игра по сравнению с ограничением времени, проводимого перед экраном телевизора. Как приучить детей к дисциплине, но в то же время не лишить их радостей? Можно ли привить им незыблемые ценности в безумном мире, где ценятся новизна и жесткость? Как супругам найти время позаботиться друг о друге, если они проводят столько времени в заботах о детях?

Когда бы у нас с Линдой ни возникали эти вопросы, мы всегда обращались к опыту наших родителей, даже несмотря на то, что он утратил актуальность и порой граничит с абсурдом. Или заходили в Facebook, хотя у наших друзей тоже нет ответов на все эти вопросы. В журналах и телешоу в основном только общие фразы. Практические руководства с их жизнеутверждающими клише пылятся стопками рядом с нашей кроватью. Даже метафоры устарели. «Поколение сэндвича»[2]? Линда никогда не подала бы нашим детям на обед фастфуд. Тогда кто же мы? Намазки из органического хумуса в вегетарианском ролле?

В наши дни старые правила уже не применимы, а новые еще только предстоит написать.

На следующее утро я задал Линде вопрос: к кому обратиться, чтобы в нашей семье все было хорошо?

Новый день для семей

Оказывается, сейчас – самое что ни на есть подходящее время для поиска ответов на этот вопрос. За последние 50 лет в том, что принято считать семьей, произошла полномасштабная революция. В нашем обществе есть семьи с детьми от разных браков или с детьми, которые были ранее частью двух других семей, а также семьи с усыновленными детьми. Есть полноценные семьи, живущие в разных домах, и разведенные супруги, которые остались под одной крышей. Есть семьи с одним родителем, двумя, тремя или более и семьи с одним, двумя или тремя вероисповеданиями, а некоторые и вовсе неверующие.

Вне зависимости от того, к какой семье вы принадлежите, семья, как показывают современные исследования, имеет огромное влияние на то, счастлив человек или нет. Многочисленные опросы подтверждают, что удовлетворенность жизнью в первую очередь определяется временем, проведенным с людьми, которые вам дороги и которым дороги вы. Проще говоря, счастье – это другие люди, а другие люди, с которыми мы проводим больше всего времени, – это наша семья.

Так как же проводить его плодотворно? За последние десять лет произошел серьезный прорыв в понимании эффективного и органичного функционирования семей и других небольших групп людей. Исследования в различных областях от неврологии до генетики полностью изменили наше представление о том, как родители должны воспитывать своих детей, о чем беседовать за ужином и как взрослым братьям или сестрам говорить друг с другом на сложные темы. Современные инновационные открытия в области социального взаимодействия и бизнеса повлияли на работу людей в группах. В вооруженных силах США и профессиональном спорте были внедрены передовые программы и техники для того, чтобы команды функционировали более эффективно и быстрее оправлялись от неудач.

Но основная часть этих революционных идей остается сконцентрированной в культурах отдельных социальных групп, куда ограничен доступ семейным людям – т. е. тем, кто больше всего в них нуждается.

Я задался целью уменьшить масштаб проблемы и предпринял попытку написать такую книгу, которую сам больше всего хотел бы прочесть как супруг, отец, дядя, брат и повзрослевший ребенок. Я разложил по полочкам семейную жизнь, выделив то, что делаем все мы – любим, ссоримся, едим, играем, дурачимся, тратим деньги, принимаем жизненно важные решения, и постарался найти способы оптимизировать эти аспекты. Я подобрал ярчайшие примеры, разыскал умнейших людей и самые благополучные семьи, которые только мог найти, чтобы собрать лучший опыт, имеющийся на сегодняшний день. Моей целью было создать руководство для счастливых семей.

Большая часть изложенных мною идей лежит, как оказалось, на самом виду. Я прошел курс обучения у основателя Гарвардского переговорного проекта[3] и узнал, как ссориться по-умному. Я посетил главный офис канала ESPN, чтобы выяснить, что известно лучшим тренерам о создании успешных команд. Совместно с «зелеными беретами» я пытался смоделировать идеальный сбор всей семьи. Я получил совет от банкира Уоррена Баффетта на предмет того, как грамотно распределять карманные деньги. Я совещался с ведущими разработчиками игр в Кремниевой долине, пытаясь понять, как сделать семейные отпуска веселее.

И – это был один из самых чудесных дней – я присутствовал на съемках «Американской семейки», самого популярного сериала в США. В нем затрагиваются многие из существующих сегодня в семьях тенденций. Там есть провинциальная семья, которая испытывает трудности во всем, начиная от технологий и заканчивая свиданиями. Есть пара гомосексуалистов, удочеривших вьетнамскую девочку. Есть ворчливый дедушка с молодой женой-колумбийкой и ее страдающим от безнадежной любви сыном.

Успех «Американской семейки» во многом обусловлен тем, что вне зависимости от того, насколько эксцентричны персонажи или безумен сюжет, прямо перед титрами авторы словно дергают за невидимую ниточку, и члены семьи заключают друг друга в объятия. Хотел бы я иметь доступ к одной из таких ниточек! Я задал актерам и создателям «Американской семейки» вопрос, о чем может говорить успех шоу и должны ли мы все проживать свою жизнь как комедию положений.

В ходе моего исследования мне также пришлось столкнуться с огромной массой утративших актуальность советов и невежественных рекомендаций, и эта книга стала чем-то вроде крестового похода против некоторых модных нынче тенденций.

Первая – это индустрия, направленная на улучшение семейных отношений. Из почти двух сотен книг, которые я прочел, те, что были написаны психотерапевтами, семейными психологами, экспертами в области воспитания детей и другими традиционными «авторитетами» в области семейной жизни, оказались наименее полезными. Не то чтобы они были плохо написаны. Дело в том, что представленная в них информация произвела на меня впечатление банальной и устаревшей. Вопросы, которые в них ставились, были актуальны 30 или даже 40 лет назад; ответы показались мне шаблонными. Спустя столетие после Фрейда в этой когда-то инновационной области, похоже, возникает крайне мало свежих идей.

В то же время почти все остальное в современной жизни подвергается преобразованиям и переосмысливается. Где же новые идеи для семейных людей? На начальном этапе я поставил себе цель побеседовать с яркими личностями из разных сфер – технологий, бизнеса, спорта и военных сил – о современных методиках, которые они используют дома, в своей семье. Я также принял решение ни в коем случае не говорить с психотерапевтами. (Для протокола: я нарушил эту установку только однажды, встретившись с врачом-сексопатологом из Бельгии.)

Вторая тенденция – это движение за счастье. Любой, кто в последние годы заходил в книжный магазин или искал что-то в Интернете, знает, что в начале XXI столетия появилось новое направление, называемое позитивной психологией.

Оно было основано группой ученых-новаторов, которые сместили фокус внимания с психических заболеваний и других патологий на высокоэффективных людей и то, чему остальные должны у них поучиться. Данная область стала бурно развиваться, и я, как и многие другие, узнал для себя немало нового из этой любопытной литературы.

Но, как замечают даже ведущие практики в области позитивной психологии, сосредоточенность на личном счастье сделала нашу культуру более поверхностной и эгоцентричной. К примеру, основная задача большинства книг о счастье – выяснить, что делает нас счастливыми. Однако, по статистике, такие вещи, как воспитание детей, забота о престарелых родителях и дела по дому, приносят нам меньше всего счастья. Но это же 80 % моего времени бодрствования!

Мы должны обратиться к центральному замыслу науки о счастье: взять пример с тех, кто делает все правильно, и применить полученные знания в той области нашей жизни, которую незаслуженно обходят вниманием, – в семейной жизни.

И, наконец, нужно сказать о родительских войнах. В последние несколько лет появилось огромное количество книг, статей и публикаций в журналах, в которых ведутся ожесточенные споры о том, как правильно воспитывать детей. Быть строгими, как китайцы; нет, быть расслабленными, как французы; или шлепать отпрысков, как в старые добрые времена в старых добрых Соединенных Штатах Америки. Эти мнения, которые так яро отстаивают авторы, странным образом перекликаются. Разве боевая мать-тигрица из книги Эми Чуа[4] не является просто обратной стороной либерального доктора Спока[5]?

У авторов этих книг есть идеология, которую они защищают. У меня ее нет. Нет никакой страны, с которой я хотел бы посоревноваться. У меня нет талисмана, приносящего счастье. Но есть вопрос: что именно счастливые семьи делают правильно и как остальным этому научиться?

И неважно, что я выясню. Я не собираюсь сводить это к списку из нескольких пунктов, которыми вы непременно должны руководствоваться, чтобы создать идеальную семью. В 1989 г. Стивен Кови опубликовал «Семь навыков высокоэффективных людей»[6], одну из самых популярных книг по самосовершенствованию. Она была продана тиражом более 25 млн экземпляров. Эта книга породила бесчисленное множество подражателей, ищущих «пять простых шагов» или «шесть простых истин». Интернет с его акцентом на мудрости размером не больше байта только форсировал эту тенденцию. Как известно каждому блогеру, пользователю Twitter или Pinterest, читатели обожают списки. Да и я тоже осилил массу таких списков (и сам придумал немало), но втайне их ненавижу. Они нервируют меня, так как я всегда беспокоюсь, что забуду номер четыре или не соглашусь с номером два.

Потому в своей книге я попытался уйти в противоположную крайность. Я решил создать сборник лучших идей по каждой теме, касающейся не только воспитания детей, но и супружеской жизни, секса, обращения с деньгами, спорта и воспитания внуков. Моей целью было придумать «Список, который положит конец всем спискам», более двух сотен смелых и свежих идей в помощь вашей семье. Это может показаться вам непосильной задачей, но прошу – прочтите их все.

У подобной коллекции нет четкого порядка, рамок и ограничений, которые необходимо соблюдать, поскольку очевидно, что никто не сможет взять на вооружение абсолютно все идеи. Если вы похожи на меня и Линду, то некоторые из изложенных здесь мыслей заставят вас испытать неловкость. Должен ли я употреблять в речи слово «вагина», когда купаю дочерей в ванной, вместо более деликатного «половые органы»? С другими вы наверняка согласитесь не сразу. Что значит я должен отменить свидание? А какие-то, возможно, с ходу отвергнете. Позволить детям решать, как именно они будут наказаны?!

Но если вы все же похожи на нас, то будете потрясены тем, как много не знали, и вам будет невтерпеж применить прочитанное на практике. Я практически готов гарантировать, что вы никогда не слышали о большей части идей, описанных в этой книге. (Что касается нас с Линдой, то для нас в новинку были почти все.) И я готов поспорить, что по крайней мере некоторые из них окажутся вам полезными. Позволю себе надеяться, что если вы воплотите в жизнь хотя бы по одной идее из каждой главы этой книги, то обстановка в вашей семье изменится к лучшему меньше чем за неделю.

Кто из нас этого не хочет? Несмотря на все разговоры о семье в нашей культуре, многих из нас неотступно преследует страх, что мы справляемся не так хорошо, как могли бы. Мы знаем, что наше благополучие в первую очередь зависит от обстановки в семье, однако удивительно мало времени посвящаем ее улучшению. Только послушайте, что мы постоянно говорим: мы заняты, мы устали, мы подавлены. Мы чувствуем, как утекает время. Стремясь угнаться за стрелками биологических часов, мы завели детей, а теперь пытаемся бежать наперегонки с другими часами и стать вместе с нашими детьми полноценной семьей.

И это возможно! В ходе своего исследования я убедился в том, что мы способны привить детям систему семейных ценностей, которую они пронесут с собой через всю свою жизнь. Мы способны расширить круг любви и поддержки, включив в него бабушек, дедушек, родных братьев и сестер, даже самодовольного дядю Джо. Мы можем иметь счастливую семью.

Почти полтора столетия назад великий русский писатель Лев Толстой начал свое произведение «Анна Каренина» со строчки, ставшей одной из самых популярных в мировой литературе: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Когда я впервые прочел эту фразу, я подумал, что первая ее половина лишена смысла. Счастливые семьи просто не могут быть похожи друг на друга: одни – большие, другие – маленькие; одни – шумные, другие – тихие; одни – классические, другие – нетрадиционные.

Но в процессе работы над этой книгой я изменил свое мнение. Недавние исследования позволили нам впервые в истории выделить краеугольные камни, на которых зиждется гармоничная семья; понять техники, используемые благополучными семьями для преодоления своих проблем; выявить навыки, необходимые каждому из нас, чтобы успешнее выполнять свои функции в этом самом взыскательном из всех социальных институтов. Можно ли спустя многие годы признать, что Толстой был прав: у всех счастливых семей есть нечто общее?

Ответ, я полагаю, утвердительный. Позвольте показать вам почему.

I. Все время адаптируйтесь

Манифест гибкой семьи

План XXI столетия, или Как уменьшить хаос и умножить счастье

Напряжение нарастает всю неделю. Один ребенок отказывается заправлять постель. Второй никак не отложит свой iPhone.

– Разве не твоя очередь выносить мусор?

– Эй, я же просила, перестань брать мою жвачку!

– Мамааааааааа!

К вечеру воскресенья вся семья жаждет покоя.

Наступает семь часов вечера, и солнце начинает садиться над городком Хидден-Спрингс с населением 2280 человек, расположенным к северу от Бойсе, столицы штата Айдахо. Две лошади скачут по горному серпантину. Какие-то подростки заканчивают игру в бейсбол на одной из улиц города. Но внутри трехэтажного дома цвета карамели в неоклассическом стиле шестеро членов семьи Старр приступают к самому важному делу: еженедельному семейному собранию.

Это типичная американская семья с характерными для нее проблемами. Дэвид, лысеющий толстяк с усами и бородкой – инженер-программист. Он принадлежит к новой породе неравнодушных отцов, которые постоянно возятся со своей семьей. У него синдром Аспергера[7], из-за чего ему трудно считывать эмоции других людей. Дэвид и его жена Элеанор представляют собой любопытную пару, потому что она крайне экспансивная женщина, эдакая мать-земля с волосами цвета пламени, которая готова поделиться со всеми соседями своей любовью и свежеиспеченным хлебом из кукурузной муки. Спустя несколько лет после их свадьбы Дэвид прошел тест на восприятие эмоций и набрал 8 баллов из 100, Элеанор же набрала 98. «Как мы вообще находим общий язык?» – удивлялись они.

Эти полные противоположности за пять лет произвели на свет четырех детей – Мейсона (которому сейчас 15), Каттера (13), Изабель (11) и Боумана (10). У одного был синдром Аспергера, у другого – синдром дефицита внимания при гиперактивности; один был пофигистом, а другой отличался заниженной самооценкой; один был лучшим учеником в математике и давал частные уроки в одной части города; другой отлично играл в лакросс и тренировался в другой части города. «Мы жили в полном хаосе», – говорит Элеанор.

Как и многие родители, Старры оказались в западне между гармоничным и радужным семейным бытом, который они мечтали построить, и той взрывоопасной изматывающей обстановкой, в которой существовали в действительности. Эта разница казалась особенно громадной в утреннее время, когда дети просыпались, и за час до того, как они укладывались спать, – зоны боевых действий современной семейной жизни.

«Когда вы живете в доме, где шесть человек пытаются почистить зубы в одно и то же время и все ссорятся, никто не может быть счастлив, – говорит Элеанор. – Я пыталась руководствоваться философией “люби их, и все наладится”, но это не работало. И в один прекрасный день я поняла, что не могу больше это терпеть».

Это было в тот день, когда Дэвид попросил детей описать их маму. Все как один сказали: «Она много кричит».

Однако то, что предприняли супруги Старр, было удивительно. Вместо того чтобы обращаться к своим родителям и друзьям или пытаться найти совет в книгах и телепередачах, они прибегли к тому, с чем работал Дэвид. Они изучили суперсовременную программу, называемую «гибкая методология разработки», которая быстро получила распространение во всем мире – от автопроизводителей в Японии до разработчиков программного обеспечения в Кремниевой долине. Гибкая методология разработки – это система групповой динамики, в рамках которой рабочие организуются в небольшие команды; каждая команда по утрам проводит короткое совещание, а в конце недели устраивает более продолжительное собрание, чтобы обсудить результаты работы. В компаниях эти собрания называют «анализ и ретроспектива»; дома Дэвид и Элеанор Старр именуют их «семейными собраниями».

Как в 2009 г. написал Дэвид в своем авторитетном докладе «Гибкие практики для семей», еженедельные семейные собрания улучшают взаимодействие, повышают продуктивность, уменьшают стресс, а кроме того, благодаря им всем нравится «быть частью семейной команды».

Мы с Линдой позаимствовали концепцию гибкой методологии и применили ее в общении с нашими дочерьми. Вскоре мы поняли, что еженедельные семейные собрания – самая эффективная идея из реализованных нами за все то время, что прошло с рождения наших детей. Эти собрания стали центральным элементом, вокруг которого мы выстраивали свою семейную жизнь. Они преобразовали наши отношения с детьми и друг с другом совершенно неожиданным для нас образом.

И собрания эти длились каких-то 20 минут.

«Лучший День благодарения в нашей жизни»

За последние десятилетия институт семьи пережил кардинальные изменения. От сокращения числа браков к росту разводов, от наплыва женщин на рабочие места до необычного всплеска вовлеченности мужчин в воспитание детей – словом, почти все аспекты семейной жизни претерпели изменения.

Несмотря на это, семья осталась приоритетом, и ее значимость в целом даже выросла. По результатам опроса, проведенного в 2010 г. американской исследовательской организацией Pew Research Center, выяснилось, что три четверти взрослых считают семью самой важной составляющей своей жизни; они признались, что «очень удовлетворены» своей семейной жизнью, и восемь из десяти опрошенных говорили о том, что их нынешняя семья так же крепка или даже крепче, чем та, в которой они выросли.

Это хорошие новости. Теперь перейдем к плохим: почти все опрошенные чувствуют себя невероятно уставшими от ритма и забот повседневной жизни, и такое истощение крайне отрицательно сказывается на благополучии семьи. Опросы показали, что и родители, и дети проблемой номер один считают стресс, причем как в доме, так и за его пределами. А если родители пребывают в состоянии напряжения, оно передается и их детям. Исследования показывают, что стресс, испытываемый родителями, ослабляет умственные способности детей, разрушает их иммунную систему и повышает риск ожирения, психических заболеваний, диабета, аллергии и даже кариеса.

И эти изменения могут быть постоянными. Исследователи из Университета Британской Колумбии и Висконсинского университета сравнили ДНК детей сразу после рождения и 15 лет спустя. Они обнаружили, что стресс, испытываемый родителями в первые годы жизни детей, фактически изменил их ДНК. Это имеет долгосрочные последствия, значение которых мы только начинаем понимать. Итак, хотелось бы еще раз подчеркнуть: стресс, который вы испытываете, может сильно повлиять на мозг вашего ребенка.

И детям это тоже известно. В ходе опроса, в котором приняла участие 1000 семей, Эллен Галински, президент института «Семья и работа» и автор книги «Я сам! Или как мотивировать ребенка на успех» (Mind in the Making)[8] задавала детям вопрос: «Если бы вам пообещали исполнить одно желание, связанное с вашими родителями, чего бы вы пожелали?» Почти все родители предполагали, что дети хотят проводить с ними больше времени. Они ошибались. Дети хотели, чтобы родители меньше уставали и не так сильно нервничали.

Как же решить эту проблему, по крайней мере в своем доме? Одна из главных сложностей заключается в том, что в семье постоянно происходят перемены. Мое любимое высказывание о воспитании принадлежит моему другу Джастину, у которого четверо детей: «Все в жизни временно, даже хорошее». Как раз тогда, когда дети начинают спать ночью, они перестают спать днем; научившись ходить, они тут же принимаются закатывать истерики; не успевают дети привыкнуть к футболу, как к нему добавляются уроки игры на фортепиано; именно тогда, когда они могут сами укладываться спать, у них появляются домашние задания, и им снова нужна помощь родителей; когда они набивают руку на тестах, то начинают писать SMS, ходить на свидания и часами сидеть в Интернете. Неудивительно, что, по мнению известного семейного терапевта Сальвадора Минухина, наиболее важная характеристика семьи – умение «быстро адаптироваться».

А что, кто-нибудь выяснил, как снизить стресс и повысить способность к адаптации? Да, действительно, этому вопросу посвящена целая научная область. В начале 1980-х гг. Джефф Сазерленд, в прошлом служивший летчиком-истребителем во Вьетнаме, работал старшим техническим специалистом в крупной финансовой организации в Новой Англии. Тогда он начал замечать, насколько неадекватной была разработка ПО. Компании следовали «каскадной модели разработки», при которой руководители отдавали программистам замысловатые команды и ожидали, что они будут выполняться. 83 % проектов реализовывались с опозданием, превышали бюджет или вообще проваливались.

– Я смотрел на происходящее и думал, что это похуже, чем летать над Северным Вьетнамом, – сказал мне Джефф, когда я был в гостях в его бостонском доме. – Там только половину людей убивали!

Джефф был настроен разработать новую систему, при которой идеи должны были не только спускаться сверху, но и «всплывать» снизу. Примерно в 1990 г. он просматривал выпуски Harvard Business Review за 30 лет и наткнулся на одну статью от 1986 г., авторы которой, Хиротака Такеучи и Икуджиро Нонака, отмечали, что темп в бизнесе становится все быстрее и ключевыми характеристиками успешных организаций служат скорость и гибкость. В статье освещались стратегии таких компаний, как Toyota и Canon, а сплоченные команды уподоблялись игрокам регби, которые собираются вокруг мяча.

– Мы прочли эту публикацию и поняли: вот оно! – рассказывал Сазерленд.

В заслугу Джеффу ставят то, что он использовал термин scrum[9] применительно к бизнесу. Позднее это понятие вошло в зонтичный термин agile development – «гибкая методология разработки». Сегодня это стандартная система в сотне стран (слово «гибкий» используется как собирательное понятие), и две трети всего программного обеспечения разрабатывается в соответствии с такой философией. Вероятнее всего, вы не далее как сегодня использовали что-нибудь, начиная от мобильного телефона и заканчивая поисковой системой, что было создано на основе гибкой методологии разработки. Спустя некоторое время такие ведущие организации, как GE и Facebook, тоже начали применять ее в своей работе.

Во многих отношениях гибкость представляет собой часть более масштабной социальной тенденции к децентрализации власти. Бизнес-гуру Том Питерс говорил, что «гибкие организации преуспевают», потому как не связаны жесткими правилами. У них есть определенная свобода для того, чтобы создавать новые правила. Подобная эволюция происходила в семьях на протяжении десятков лет: власть перестала быть исключительно прерогативой отцов, ею начали обладать и матери, и все чаще – сами дети. Приверженцы гибкой методологии разработки неизбежно начали задаваться вопросом, могут ли семьи извлечь какую-то пользу из принципов этой системы.

– Я все чаще вижу людей, которые используют гибкий подход дома, особенно в отношениях с детьми, – заметил Джефф.

В то время их собственные дети уже выросли, но Джефф и его жена Арлин начали использовать эту систему для организации семейных уик-эндов. Они отвели меня в кухню и показали висевшую на стене гигантскую блок-схему, которая была поделена на три колонки: НАДО СДЕЛАТЬ, В ПРОЦЕССЕ, СДЕЛАНО. В левой колонке НАДО СДЕЛАТЬ супруги приклеивали стикеры с задачами – «накормить животных», «сходить за продуктами», «созвониться по скайпу с Вероникой». Когда кто-либо брался за конкретную задачу, самоклеящийся листочек перемещался из первой колонки во вторую, а когда задача была выполнена – в третью.

Благодаря наглядно представленным данным все члены команды могут следить за прогрессом остальных.

– Если у вас в доме есть похожая вещь для общего пользования, – сказал Джефф, – то я гарантирую: дел будет сделано вдвое больше. Ручаюсь.

Они обожают приводить в пример свой первый День благодарения, проведенный по новой системе.

– Мы собрались все вместе и составили список необходимых дел, – рассказала Арлин. – Купить еду, приготовить посуду, накрыть на стол. Затем мы разбились на небольшие команды для выполнения каждой отдельной задачи.

– Например, мы организовали команду, отвечающую за прием гостей, под началом девятилетнего ребенка, – добавил Джефф. – Когда звонили в дверь, он собирал остальных членов своей команды и бежал с ними в прихожую: «Привет! Мы так рады вас видеть! Позвольте нам взять ваши пальто!» Наши гости никогда не встречали столь теплого приема. Все согласились с тем, что это был лучший День благодарения в нашей жизни.

Но, естественно, и в этой системе случился сбой. Члены команды, накрывавшей на стол, никак не могли договориться между собой относительно того, как расположить карточки с именами. Одна из невесток предпочитала сидеть рядом со своим мужем, тогда как в семействе Сазерлендов пары обычно разделяли. Команда никак не могла прийти к консенсусу, и из-за этих споров стол стал камнем преткновения.

– В таких случаях гибкая методология разработки особенно эффективна, – заметил Джефф. – На следующий день на нашем обзорном совещании мы обсудили произошедшее. Сначала озвучили саму проблему: команда не может договориться о том, как рассадить гостей, а затем предложили решения для следующего семейного сбора: мы можем сажать пары вместе, делить их или комбинировать как угодно. Затем мы пришли к соглашению, которое заключалось в том, чтобы от раза к разу чередовать варианты.

Так какие же они вынесли уроки?

– И у Джеффа, и у меня было непростое детство, – ответила Арлин. – Наша первоочередная задача как родителей заключается в том, чтобы не выстраивать для наших детей такие же барьеры, какие наши родители выстраивали для нас.

– Вот здесь и вступает в дело методология, – подхватил Джефф. – Люди считают естественным жить в мире, где все дисфункционально. Но это не так. Мы должны быть удовлетворены своей жизнью. Все, что нужно для этого сделать, – устранить препятствия, делающие вас несчастными, и тогда вы станете намного счастливее. Вот как работает эта система.

В сущности, гибкая методология разработки помогает принять тот факт, что хаос и порядок существуют бок о бок. Признав тот факт, что трудности неминуемо возникнут, а затем внедрив методику борьбы с этими трудностями, вы повысите свои шансы на то, что система – в данном случае ваша семья – будет работать исправно.

Что вы забыли?

Подобной целью руководствовались Элеанор и Дэвид Старр, когда решили сделать так, чтобы всем в их доме жилось хорошо.

Первой проблемой, за которую они взялись, был утренний бедлам. Дэвид, который привык пользоваться информационной настенной доской на работе, предложил сделать такую дома. Семейство собралось вместе и составило утренний чек-лист, в котором было перечислено все, что дети должны успевать сделать до школы. Этот список повесили на стене в кухне. Он выглядел так:

Первые несколько недель никаких перемен не происходило. Дети пребывали в растерянности, все время спрашивали, что они должны делать, и жаловались.

– И каждый раз, когда они начинали топтаться на одном месте, – рассказывает Элеанор, – я просто говорила им: «Загляните в список». Через некоторое время я стала похожа на заезженную пластинку: «Загляните в список. Вы должны заглянуть в список». Постепенно дети начали сами смотреть в него без напоминаний. На это ушло около двух недель. Нам пришлось внести в чек-лист некоторые поправки. Самый младший не умел читать, поэтому мы придумали для него символы. Но в конечном итоге все получилось.

Еще как получилось! Оказавшись в кухне у супругов Старр в понедельник в шесть утра, через пять лет после того, как они ввели эту систему, я был поражен увиденным. Элеанор спустилась в кухню, сделала себе кофе и села в кресло. Она так и просидела там следующие полтора часа, а за это время двое ее старших детей спустились вниз, сверились с чек-листом, приготовили себе завтрак, снова бросили взгляд на список, упаковали ланч, заглянули в чек-лист, перезагрузили посудомоечную машину, подошли к чек-листу, накормили животных, заглянули в чек-лист в последний раз, затем собрали вещи и отправились на автобусную остановку.

Когда я спросил, зачем они так часто заглядывали в список, Элеанор объяснила, что спросонья им так комфортнее.

После того как старшие дети ушли из дома, спустились двое младших и проделали все то же самое, только обязанности по дому у них были иные. Теперь Элеанор могла сосредоточиться на приятной части материнства – расспросить детей о грядущих экзаменах, утешить их, приласкать и подбодрить. Поразительная динамика в семье! Такого я еще никогда не видел.

Я сказал Элеанор, как это меня впечатлило, но разочарованно добавил, что подобная система никогда не приживется в моем доме: нашим девочкам нужен неусыпный контроль, к тому же они никогда не бросят свои занятия и не пойдут сверяться с чек-листом. Элеанор посмотрела на меня с сочувствием:

– И я думала так же. Я просила Дэвида не лезть с его рабочим реквизитом ко мне в кухню. Но я ошибалась.

Дэвид просиял и добавил:

– Человек от этого испытывает невероятное удовлетворение. – Он нарисовал в воздухе галочку. – Даже взрослые обожают делать это на работе. А дети просто в восторге!

Итак, благодаря утреннему чек-листу преобразилась одна из самых проблемных областей в их жизни. Но еще более существенная трансформация произошла, когда они применили другой принцип гибкой методологии разработки.

«Что было хорошего в нашей семье на этой неделе?»

Сразу после ужина вечером в воскресенье десятилетний Боуман плюхнулся на стул в кухне и застучал руками по столу, изображая барабанную дробь. Это был сигнал к началу семейного собрания. Постепенно все остальные члены семьи уселись за стол и тоже принялись отбивать ритм. Два старших мальчика подрались за стул. Изабель отобрала у Боумана конфету, которую тот выхватил у нее из рук.

– Вы двое, перестаньте, – сказал Дэвид.

Когда все угомонились, он задал первый вопрос:

– Что было хорошего в нашей семье на этой неделе?

Ключевая идея гибкой методологии разработки – это то, что жизнь постоянно меняется, и мы должны самоорганизовываться так, чтобы иметь возможность реагировать на изменения оперативно. Центральный элемент программы – еженедельное обзорное собрание, построенное на принципе «контроль и адаптация». Традиционно задаются три вопроса: 1) Что сделано с момента предыдущего еженедельного собрания? 2) Что будет сделано к следующему собранию? 3) Есть ли какие-то проблемы, мешающие работе или замедляющие ее, в решении которых вам нужна помощь?

Супруги Старр несколько модифицировали эти три вопроса для своего семейного собрания.

1 Что было хорошего в нашей семье на этой неделе?

2 Что мы могли бы улучшить?

3 Над чем мы будем работать на следующей неделе?

Меня поразило то, как охотно дети отвечают на вопросы. Когда их спросили, что было хорошего, Каттер ответил, что все отлично справились с делами по дому; Мейсон ответил, что они с Боуманом придумали хорошее решение, когда сломался триммер для газона; Элеанор заметила, что они с Мейсоном стали меньше ссориться.

Ответы на второй вопрос: «Что мы могли бы улучшить?» – были еще более показательными. Один ребенок сказал, что в списке дел по дому возникла путаница; другой – что справляться с вечерними задачами становится все сложнее. Элеанор отметила, что дети забыли о правиле не смотреть телевизор в будни, а Дэвид заключил, что в целом члены семьи слишком часто перебивали друг друга.

Но действительно невероятные вещи стали происходить, когда они перешли к последнему вопросу: «Над чем мы будем работать на следующей неделе?» Дэвид перечислил все пункты из списка требуемых «улучшений», и члены семьи проголосовали за то, чтобы сфокусироваться на двух из них: ограничить просмотр телевизора и избавиться от перебивания. Затем дети предложили возможные способы контроля за временем, проводимым перед телевизором. Как насчет секретного пароля? Слишком сложно – решили они. Что если просто договориться следовать правилу? Недостаточно жесткая мера. А может, приклеить специальный знак на все телевизоры? «Только если он будет не очень уродливым», – попросила мама. Не проблема; двум детям дали задание придумать знаки.

Далее перешли к вопросу о перебивании, и один ребенок выступил со смелым предложением. Отжимания! Всем эта идея понравилась, но сколько их должно быть? Два? Десять? Пять? Остановились на семи, но возник еще один вопрос: кто должен решать, когда наказание действительно необходимо? И снова появилось решение: один родитель или два ребенка. Чтобы продемонстрировать, как это работает, все четверо упали на пол и начали считать отжимания.

В своей статье «Гибкие практики для семей» Дэвид подчеркнул важнейшие различия между использованием методологии на работе и дома. Сотрудникам платят за то, чтобы они следовали системе, а членам семьи – нет. Сотрудников можно уволить, а детей – нет.

И все же, как утверждает Дэвид, главное преимущество в обеих областях жизни одинаково: гибкая методология дает механизм для коммуникации. «Почему работает система с семейными совещаниями? Потому что они проводятся в установленное время и нацелены на то, чтобы привлечь внимание к конкретным поступкам. Если вы не обсуждаете проблемы в спокойной обстановке, ваши планы по улучшению семейной жизни никуда не приведут».

Добро пожаловать на наше семейное собрание

Вернувшись домой, я рассказал Линде о том, как работает гибкая методология в семье. После того как доклад Дэвида появился онлайн, его попросили провести несколько семинаров в рамках компьютерных конференций, специализированная пресса подхватила новые идеи, и они начали распространяться с невероятной скоростью. По всей стране стали создаваться блоги на эту тему; опубликовали практическое руководство. Линда была настроена скептически, но согласилась попробовать в деле по меньшей мере некоторые из техник.

Первое, с чем мы решили поэкспериментировать, – это утренний чек-лист. Утро в нашем доме было кромешным адом с воплями, угрозами, слезами и истериками – и это только со стороны взрослых! Мы сели вместе с девочками и рассказали им о нашем плане, а заодно донесли до них новость, что они теперь уже достаточно большие для того, чтобы заправлять кровати по утрам. Мы составили список, соорудили постер, чтобы все это выглядело более привлекательно. Когда я упомянул, что хочу, чтобы все были повеселее по утрам, девочки добавили к списку фразу, которую слышали от своих двоюродных братьев: «Восторг, веселье, класс!» Мы повесили чек-лист рядом с кухней.

Составляя этот список, я преследовал цель уменьшить нашу утреннюю сумятицу хотя бы на 20 %. Но только за первую неделю хаос сократился наполовину. Я был ошарашен. В особенности я заметил, что девочки были строги по отношению к самим себе и не ставили галочки в тех случаях, если этого не заслужили. Вместо галочек частенько появлялись хмурые смайлики. Линда тоже была под впечатлением, и я видел, что она стала снисходительнее относиться к тем эксцентричным идеям, которые я тащил домой. Разумеется, система не была совершенной. Ни я, ни Линда днями напролет не копались в социологических исследованиях, но я не уставал напоминать себе, что Старры начали на пять лет раньше и их дети были намного старше.

Через месяц наши девочки освоились, и их рвение несколько ослабело. Мы то и дело возвращались назад, и нам приходилось прибегать к привычным фразам вроде «Поторопись, надень ботинки», «Найди свои варежки, мы опаздываем». Несколько раз я даже забывал распечатать список. Через три месяца мы устроили пересмотр чек-листа. Мы позволили девочкам изменить формулировку некоторых пунктов, другие убрали совсем (как, например, «одеться»), третьи переставили местами и провели эксперимент с бонусными баллами. Наконец мы решили, что уже достаточно уверенно владеем гибкой методологией разработки, чтобы перейти к главному эксперименту.

Но наше первое семейное собрание оказалось далеко не таким эффективным, как утренний чек-лист.

Начали мы отлично – позаимствовали у семьи Старр идею с отбиванием барабанной дроби. Затем разыграли одну из моих любимых сценок, когда один человек говорит «ма», то быстрее, то медленнее, а затем замирает и произносит: «Добро пожаловать на наше семейное собрание».

И наконец, мы поставили три вопроса:

1 Что хорошего произошло в твоей жизни на этой неделе?

2 Что пошло не так?

3 Над чем ты будешь работать на следующей неделе?

Вот тут-то и начались проблемы. Тайби пожаловалась, что начали не с нее. Иден заметила, как сильно ей нравится детский праздник, который, похоже, никому кроме нее не нужен. Я посмотрел на Линду и увидел, что она листает каталог. Плохо, очень плохо. По прошествии нескольких недель и нескольких в равной степени невразумительных бесед я позвонил Дэвиду.

– Ты фокусируешь внимание совсем не на том, – сказал он. – Цель собрания – не говорить о каждом из вас как об индивидуальности, а сосредоточиться на том, насколько хорошо вы функционируете вместе как семья.

Он был прав. Мы никогда не обсуждали самое главное: как быть семьей. Мы переформулировали вопросы:

1 Что хорошего произошло в нашей семье на этой неделе?

2 Что пошло не так?

3 Над чем мы будем работать на следующей неделе?

И вдруг наши дочери стали говорить совершенно удивительные вещи. Ценной информации в сказанном ими было немного – нас потряс сам факт, что они это говорят. Что хорошего произошло в нашей семье? «Мы больше не боимся кататься на велосипеде». – «Мы намного лучше заправляем постели, без напоминаний». – «Мы мыли тарелки». Что пошло не так? «Мы вовремя не сдали задания по математике». «Мы не встречали гостей у двери, как просила мама».

Как и большинство родителей, мы считали своих дочерей чем-то вроде Бермудского треугольника – черной дыры, в которую проваливаются наши слова, но обратно ничего не всплывает, по крайней мере ничего обнадеживающего. Семейное собрание стало для нас тем самым окном в их сокровенные мысли.

На этом достижения не закончились. Вскоре девочки начали адресовать свои комментарии не только друг другу, но и нам. Что пошло не так? «Папа слишком много кричал с утра». – «Мама, ты забыла купить молока, поэтому мы не ели гренки, как ты обещала». Что хорошего было на этой неделе? Иден: «Я помогла Тайби сделать домашнюю работу». Тайби: «Мы заботились об Иден, когда она болела». Кто мог подумать, что они настолько сознательны!

Самые приятные моменты наступали, когда мы переходили к вопросу, над чем мы будем работать на следующей неделе. К моему великому удивлению, девочкам особенно нравилась эта часть. Они предлагали пункт за пунктом. Списки получались такими длинными, что нам пришлось искать способ отсеять лишнее. Мы разработали систему голосования, которую я назвал «олимпийской», по аналогии с той, что использовали при выборе города – места проведения Олимпийских игр. Все голосовали за импонирующие им пункты, а затем мы исключали те, которые набрали наименьшее число голосов, и так раунд за раундом, пока не оставалось два пункта-победителя. Затем девочки сами предлагали, какие будут поощрения и наказания. Поздороваешься с пятью людьми на этой неделе – получишь дополнительные десять минут на чтение перед сном. Ударишь кого-нибудь – и лишишься десерта на месяц. Мы с Линдой считали, что в последнем случае недели будет достаточно, но наши дочери оказались в этом плане маленькими тиранами: нам неизменно приходилось смягчать придуманные ими наказания.

Разумеется, был некий разрыв между невероятной зрелостью, которую демонстрировали девочки во время этих 20-минутных собраний, и их реальным поведением в последующие дни. Но это не сильно нас беспокоило. Мы с Линдой испытывали такое чувство, словно прокладывали подземный электрический кабель, благодаря которому через много лет в их мире будет свет. Два года спустя воскресными вечерами мы все еще проводили семейные собрания. Линда начала причислять их к самым ценным моментам, которые она переживала как мать.

Гибкий семейный манифест

Так что же мы почерпнули из гибкой методологии разработки?

Слово agile, означающее «гибкий», вошло в бизнес-лексику 13 февраля 2001 г. Джефф Сазерленд и 16 других разработчиков встретились в Юте, чтобы найти общий язык по ряду новых техник, набиравших в то время популярность. Обсуждение длилось два дня без перерывов. В конечном итоге один из совещавшихся встал и сказал: «Есть ли что-то, относительно чего мы можем прийти к согласию?» Менее чем через час у них был бюллетень из 12 пунктов. Они назвали его «Манифест гибкой методологии разработки программного обеспечения». С тех пор он был переведен на 58 языков.

Я видел, как работают приемы, основанные на гибкой методологии разработки, на примере многочисленных семейств, и считаю, что пришло время разработать «Гибкий семейный манифест». Предлагаю включить в него пять положений.

1 Имейте в виду, что решения существуют. Я впервые услышал о гибкой методологии от одной своей знакомой в Кремниевой долине, когда обратился к ней однажды в канун Нового года с вопросом, известно ли ей хоть что-нибудь, что может помочь моей семье. Идеи гибкой методологии разработки заставили меня поверить в то, что есть сотни подобных инноваций, которые можно найти в совершенно неожиданных местах и которые могут помочь стать счастливее многим семьям. Для того чтобы улучшить в них обстановку, нужно говорить не только с семейными терапевтами. Мы можем пообщаться с любым человеком, специализирующимся на слаженной работе групп. Это стало главным посылом данного проекта. Решения существуют – нам лишь нужно их отыскать.

2 Наделяйте детей правами. Как родители мы инстинктивно отдаем детям приказы. Мы думаем, что лучше знаем; это проще; да и у кого есть время на споры? Кроме того, обычно же мы оказываемся правы! Семья – одна из наиболее «каскадных» систем. Но, как вскоре обнаруживают все родители, повторять детям одно и то же раз за разом – не всегда лучшая тактика. Самый главный урок, который мы можем вынести из гибких практик, – постараться как можно чаще менять направление этого каскада. Пусть ваши дети сыграют роль в своем собственном воспитании.

Пользу такого подхода подтверждают и недавние исследования человеческого мозга. Ученые из Калифорнийского университета и других научных учреждений обнаружили, что у детей, которые планируют свое время, ставят еженедельные цели и оценивают свою работу, укрепляются префронтальная кора и другие отделы мозга, а в результате улучшается когнитивный контроль. Эти так называемые организационные навыки помогают детям научиться самодисциплине, дают им умение избегать отвлекающих факторов и взвешивать все за и против, принимая какое-либо решение.

Самостоятельно выбрав себе меру наказания, дети внутренне более нацелены на то, чтобы его избежать, а выбирая себе поощрение, сильнее заинтересованы в том, чтобы его получить. Позвольте детям принять участие в своем воспитании.

Вот еще один из уроков, усвоенных мной из гибкой методологии: когда я встречаю знакомых, которые пользуются чек-листами – списками дел по дому, расписаниями, тратами на карманные расходы, я задаю им вопрос, кто ставит галочки – взрослые или дети. Ответ неизменный – взрослые. Но наука утверждает, что есть способ получше. Чтобы достичь максимальной пользы, позвольте детям самим отмечать решенные задачи. Так они станут сознательнее. Даже если такой подход не всегда эффективен, он прививает детям навык решения проблем, а этот навык они пронесут через всю свою жизнь.

Как сформулировала Элеанор Старр, «моя единственная цель – вырастить детей дееспособными взрослыми людьми. Я не хочу, чтобы, поступив в колледж, они звонили мне каждый день. Мне хочется, чтобы к тому времени каждый из них уже мог самостоятельно принимать решения».

3 Помните, что родители не являются непогрешимым идеалом. Родители инстинктивно стремятся выглядеть всезнающими в глазах своих детей. Мы принуждаем себя быть людьми, у которых на все есть ответ, компетентными во всех вопросах, мистером или миссис «Реши-Это». Но существует масса доказательств того, что такая модель лидерства уже не является оптимальной. В 2012 г. ученые из Массачусетского технологического института опубликовали в Harvard Business Review революционный труд о секретах успешных команд. Они наблюдали за небольшими группами людей, работающих в разных сферах деятельности на разных континентах, и пришли к выводу, что в самых эффективных командах нет доминирующего харизматичного лидера. Члены успешной команды обсуждают все вопросы как с ним, так и друг с другом; они регулярно проводят собрания, на которых все высказываются в равной мере.

Звучит знакомо? «Крайне важно, – сказал мне Дэвид Старр, – чтобы детям на семейных собраниях позволялось говорить все что угодно, даже о взрослых. Если я, вернувшись из командировки, с трудом вхожу в привычное русло или если мама на этой неделе была к ним не слишком добра, у них есть право выразить свое недовольство. Однажды я сорвался на Боумане, и это всплыло на собрании: другие дети дали мне понять, что мое поведение было неприемлемым. Это дало максимально возможный эффект».

4 Создайте безопасную зону. Каждый родитель быстро понимает, что все дети, как и взрослые, по-разному реагируют на конфликтную ситуацию. Одни, когда их критикуют, нападают в ответ, другие замыкаются в себе, а третьи начинают плакать. Ключевой ценностью семейных собраний стало то, что у нас появилось особое пространство для преодоления этих разногласий – своего рода безопасная зона, где все были на равных и никто не мог уйти, пока мы не достигали какого-то решения.

Линде определенно пришелся по душе этот аспект семейных собраний. «Когда дети опаздывают в школу или устраивают сцены в супермаркете, – говорит она, – я не беспокоюсь о том, что нужно немедленно обсудить это с ними. Для таких целей у нас есть воскресный вечер».

5 Будьте гибкими. Последний пункт «Манифеста гибкой методологии разработки ПО» отлично вписывается и в «Гибкий семейный манифест». «Через регулярные промежутки времени, – гласит первый манифест, – команда систематически анализирует возможные способы улучшения эффективности и соответствующим образом корректирует стиль своей работы».

Родители часто создают несколько всеобъемлющих правил и придерживаются их до упора. Такая философия предполагает, что мы якобы способны предвидеть любую проблему, которая возникнет в будущем. Но это невозможно. Современные технологии демонстрируют нам, как быстро все меняется. Судите по Интернету: если сегодня вы делаете то же самое, что и полгода назад, то, по всей вероятности, вы на неверном пути. Исходя из этого родители могут многому научиться.

Гибкая семейная философия принимает и использует изменчивую природу семейной жизни. Речь, разумеется, не об отсутствии дисциплины и определенных рамок. И не о вседозволенности. Но эта философия предполагает, что даже самая лучшая система в процессе работы должна перестраиваться. Знаете, какой наиболее веский аргумент в пользу семейных собраний с моей точки зрения? Нашим девочкам было по пять лет, когда мы с Линдой начали; супруги Старр делали это, когда их детям было 10, 11, 13 и 15 лет соответственно. Мы имели дело с настолько незначительными вопросами, как украденная конфета; в семье Старр обсуждали такие серьезные темы, как заболевания, передающиеся половым путем. У нас две девочки; у них четверо детей, и трое из них – мальчишки. Наши дочки многословны, артистичны и в высшей степени эмоциональны; их дети больше склонны к точным наукам, упрямы и замкнуты. Но одна и та же модель оказалась эффективной для обеих семей.

Прощаясь с Элеанор и Дэвидом Старр, я спросил, какой, по их мнению, важнейший урок я должен вынести из увиденного в их семье.

– Что у нас нет всех ответов, – сказал Дэвид. – Мы создали некие рамки, но внутри них нужно быть гибкими. Мы что-то пробуем; возможно, это сработает, а может, и нет. Та форма утреннего чек-листа, в которой он существует сейчас, – его 15-я версия. Мы пытаемся донести до детей, что меняться – это нормально.

Элеанор согласилась с ним.

– В СМИ о семье упоминают как о данности, – добавила она. – Но это вводит людей в заблуждение. У вас есть работа, и вы в нее вникаете. У вас есть сад или другие виды хобби, в которых вы совершенствуетесь. Ваша семья требует таких же усилий, если не бόльших. Самое главное, чему меня научила гибкая методология, – то, что нужно неизменно работать над улучшением своей семейной жизни, и тогда все получится. В это никто не верит, пока сам не попробует.

Правильный семейный ужин

Почему то, о чем вы говорите, важнее того, что вы едите (или когда вы это едите)

Джон Беш, бывший морской пехотинец США, а теперь знаменитый шеф-повар – лицо новоорлеанской кухни, и, надо сказать, лицо обаятельное и располагающее. Однажды он что-то искал в кухне своего дома в Слайделле, находящегося в штате Луизиана, и вдруг скривился от отвращения, наткнувшись на смятый пакет из McDonald’s. Для Джона, апологета здорового питания, это было сродни измене.

Он пошел с этим пакетом к жене Дженнифер (они знают друг друга со времен начальной школы – учились в одном классе) и воскликнул: «Вот значит как?!» – «Да», – ответила та, ни капли не смутившись.

Дженнифер – в прошлом юрист и ненавидит готовить. «Когда я вышла замуж за повара, то решила, что теперь у меня в жизни есть все», – призналась она мне. Но с четырьмя сыновьями, в возрасте от семи до шестнадцати лет, и мужем, который работает по вечерам, Дженнифер уставала до такой степени, что порой кормила детей фастфудом в перерывах между их спортивными тренировками.

«Тебя волнует только то, что едят твои клиенты, – заявила она ему. – Если бы ты хотя бы немного заботился о том, что едят сыновья, наша семья была бы намного здоровее».

Джон остолбенел. В нем, что не часто встретишь, сочетаются старомодность (он все еще охотится и ловит рыбу) и тяга к передовым веяниям (Джон изучал в Европе молекулярную кухню). В августе 2001 г. Беш открыл свой первый ресторан, который получил премию Джеймса Бирда. На сегодняшний день он владеет девятью ресторанами в разных городах США – от Французского квартала в Новом Орлеане до Сан-Антонио. Джон также частенько появляется в кулинарных шоу, написал две кулинарные книги и выступал в поддержку осажденных рыбаков в Мексиканском заливе и морских пехотинцев США в Персидском.

Как Джон сказал мне в один весенний день, готовя пасту с креветками у себя в кухне, он привык готовить для всех в этом мире, за исключением самых дорогих ему людей.

– Тот момент стал для меня поворотным пунктом, – признался он. – Я понял, что нам нужен план.

Модель, которую разработало семейство Беш, предыдущему поколению могла бы показаться немыслимой, но ее отправной точкой стал вопрос, который, похоже, задают в наше время все: не пора ли отказаться от семейных ужинов?

Кому нужен ужин?

Последние несколько лет наблюдается резкий всплеск интереса к теме ужинов в кругу семьи. Все, начиная с голливудских звезд (Брэд Питт и Анджелина Джоли, Том Хэнкс и Рита Уилсон) и заканчивая командами Главной лиги бейсбола (Boston Red Sox, Los Angeles Dodgers) и звездами телевидения (Мэтт Лауэр и Кэти Курик), выступили в поддержку семейных трапез. Президент Барак Обама часто рассказывал о том, как каждый вечер ужинает со своими дочерьми в Белом доме, называя это одним из преимуществ «жизни над офисом». Президент Джордж Буш-младший снялся вместе со своей матерью в социальной рекламе, в которой он говорит, что в детстве ему всегда нравились семейные ужины, «если только их готовила не моя мать».

«Нехорошо подсмеиваться над матерью, – парировала Барбара Буш, – даже если ты президент. Но это и впрямь здорово – ужинать вместе со своими детьми».

Проведенный недавно ряд исследований показал, что дети, которые ужинают в кругу семьи, менее склонны выпивать, курить, употреблять наркотики, а также больше застрахованы от нежелательной беременности, самоубийств и пищевых расстройств. Также исследователи выявили, что у детей, привыкших к семейным трапезам, обширнее словарный запас, лучше манеры, здоровее питание и выше самооценка. Самым всеобъемлющим обзором по этой теме считается доклад Мичиганского университета, в котором освещаются различные аспекты времяпрепровождения американских детей в период с 1981 по 1997 г. Было выявлено, что чем чаще дети питались дома, тем бόльших успехов добивались в учебе и тем меньше у них имелось проблем с поведением. Время принятия пищи оказалось более значимым, чем время, проведенное в школе, за уроками, посещением религиозных служб или занятиями спортом.

«Когда смотришь на результаты этого поразительного исследования, – сказала мне Лори Дэвид, оскароносный продюсер фильма “Неудобная правда” и автор книги “Семейный ужин” (The Family Dinner), – осознаешь, что все проблемы, которые тебя беспокоят как родителя, можно исправить, просто регулярно ужиная всей семьей».

Это исследование и впрямь впечатляет, но не менее поразительным является и тот факт, что все меньше семей, члены которых ужинают вместе. О чем говорить, когда почти все в современной жизни противоречит регулярным вечерним трапезам – от переработок родителей и объемных домашних заданий детей до «Дайте я только отвечу на сообщение». Во время ужина может происходить все что угодно, кроме собственно приема пищи. Исследование, проведенное Детским фондом ООН, выявило, что Америка занимает 23-е место в списке из 25 стран по количеству 15-летних подростков, ужинающих со своими родителями. На вопрос, происходит ли это по меньшей мере «несколько раз в неделю», ответили утвердительно менее двух третей американцев, по сравнению с более чем 90 % итальянцев, французов, голландцев и швейцарцев.

Самая ошеломляющая статистика, которую мне довелось увидеть, была подготовлена Центром повседневной жизни семей при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Согласно данным, собранным за много лет, члены среднестатистической семьи ужинают вместе только 17 % времени, даже когда все дома.

Супругам Беш понятен масштаб проблемы. В семье, где вырос Джон, было шестеро детей, и ужин считался обязательной формальностью – салфетки на коленях, бейсболки сняты, локти убраны со стола. Его отец, летчик гражданской авиации, «знакомил детей с событиями в мире и просил выразить свое мнение». Джон говорит, что мечтал стать шеф-поваром с 11 лет. Это случилось после того, как его отец попал в аварию на мотоцикле и был парализован, и Джон начал помогать ему готовить еду дома.

– Тогда я осознал, что с ее помощью могу приносить радость людям, – говорит он.

Дженнифер Беш выросла в семье с похожими консервативными традициями, хотя четверо других детей были более свободомыслящими. «Моя сестра всегда отстаивала свои конституционные права».

Поэтому, повздорив по поводу еды, супруги Беш поняли, что хотят возродить традиции из своего прошлого, но усовершенствовав их так, чтобы они отвечали требованиям современной реальности.

Первый шаг: запасайтесь провизией.

– Если вы будете задумываться об ужине, только когда проголодаетесь, – поясняет Джон, – в конечном итоге вы сделаете плохой выбор.

Он сразу же заполнил дом продуктами, из которых можно быстро приготовить еду: макаронами, крупами, маслами, специями. Дженнифер же запаслась белковой пищей – курицей, креветками, говяжьим фаршем.

Следующий шаг: планируйте заранее. Они начали составлять меню на неделю. Джон согласился готовить пищу в бόльшем объеме, чтобы Дженнифер было чем накормить сыновей в особенно суматошные дни.

– Если вы взялись приготовить курицу, приготовьте две, – говорит Дженнифер. – Если готовите пасту, убедитесь в том, что ее хватит и на завтра. Если делаете гамбургеры на понедельник, слепите фрикадельки на вторник.

Но их самый радикальный шаг, судя по всему, оказался и самым эффективным. Они поняли, что ужинать всей семьей каждый вечер – для них несбыточная мечта, и вместо «семейного ужина» стали устраивать «семейные завтраки». Джон взял на себя приготовление этих завтраков.

– Я понял, что если хочу качественно проводить время со своими мальчишками, – говорит он, – то это нужно делать ранним утром.

Джон придумал меню, которое включало в себя все самые любимые блюда детей – французские тосты, блинчики из пахты, сырную кашу, печенье. Если кто-то сильно торопится, Джон заворачивает ему завтрак с собой и оставляет на столе.

Еще более изобретательно супруги Беш подошли к вопросу ужинов. Сыновья обедают в школе очень рано – в половине одиннадцатого (школьная столовая переполнена), поэтому домой приходят голодными, а так как тренировки у них начинаются ближе к шести вечера (тренеры – работающие отцы), их часто не бывает дома в обычное время ужина. Поэтому Дженнифер стала устраивать им основательную трапезу днем, в четыре часа. Один из мальчиков читает молитву, после чего она раскладывает по тарелкам еду (азиатский куриный салат, приготовленный из остатков курицы; бургеры, сделанные из говядины, оставшейся с понедельника), затем все снова садятся в джип и уезжают из дома.

Когда вся семья возвращается домой около половины восьмого вечера, Дженнифер отправляет мальчиков в душ, затем все снова собираются в кухне к десерту. Девятилетний Джек сказал мне, что больше всего любит это время дня; его излюбленное угощение – лимонный пирог.

Возьмите на заметку установленный в их семье распорядок: это три «семейных ужина» в течение дня, и ни один из них не является ужином в традиционном понимании.

– Вместо того чтобы испытывать вину из-за отсутствия привычной трапезы в шесть часов вечера, – говорит Дженнифер, – лучше просто собираться всей семьей тогда, когда у вас есть время.

План супругов Беш может и не всем подходить. Моя жена всплеснула руками, когда я упомянул об ужине в четыре часа дня. Но суть остается: преимуществами семейной трапезы можно наслаждаться, и не садясь каждый вечер вместе за стол. Даже сотрудники Национального центра Колумбийского университета по проблемам наркомании утверждают, что проведение совместной трапезы хотя бы раз в неделю существенно меняет дело.

Лори Дэвид в своей книге собрала некоторое количество свежих идей, которые помогут переосмыслить привычный ритуал:

• Не можете ужинать вместе каждый вечер?

Старайтесь делать это раз в неделю.

• Не всегда приезжаете с работы вовремя?

Соберите всех на десерт в восемь часов вечера, перекусите что-нибудь вместе на ночь или просто поболтайте о том, как прошел день.

• Будни слишком загружены?

Запланируйте совместную трапезу на уик-энд.

• Нет времени готовить?

Попробуйте заказывать еду на дом или ешьте завтрак на ужин.

«Смысл в том, – сказала мне Лори Дэвид, – что если вы зажигаете свечи, ставите цветок в вазу или накрываете стол, значит, вы проявляете уважение к этой трапезе. На мой взгляд, воспитание детей требует огромной отдачи. Я частенько ругаю себя за то, что не все делаю так, как нужно. Несколько лет назад я решила, что ужин станет для меня единственным ритуалом, который в моей семье будет проходить по всем правилам».

Джон Беш принял аналогичное решение и делает упор на воскресные дни. После посещения церкви он готовит грандиозную трапезу для своего семейства: варит раков, готовит плов. К ним заезжают родственники. Семья, которой редко удается собраться в будни, проводит вместе весь день.

– По мне, нормальное воскресенье – это когда все собираются вместе, – говорит Джон.

Так что же значат для него такие моменты?

– Я чувствую то же самое, что и тогда, когда готовил для своего отца. Я счастлив. Люди улыбаются, общаются, смеются, – Джон замолкает, а затем притягивает к себе своего младшего сына Эндрю, и сажает его на колени со словами: – Поцелуй папочку.

Речь не об ужине, а о семье

Супруги Беш коренным образом переосмыслили концепцию семейного ужина, но есть еще более радикальная идея: забыть о нем совсем.

Человека, которому близок этот взгляд, можно причислить к наиболее колоритным персонам из всех, кого я встречал. Маршалл Дьюк красуется в панаме на официальной фотографии, сделанной в Университете Эмори. Он преподает там психологию с 1970 г. и является экспертом по вопросам ритуалов и психологической устойчивости. Маршалл выступал во всех возможных телепередачах, начиная с «Шоу Опры Уинфри» и заканчивая программой «Доброе утро, Америка!», но там, где мы с ним встретились в пятницу вечером, он чувствует себя лучше всего. Маршалл стоит во главе стола, готовясь дать сигнал к началу трапезы по случаю Шаббата, а вокруг него его жена, трое детей и восемь внуков.

– Итак, вперед, начали! – говорит Маршалл, будто вожатый в лагере, который всю зиму ждал этого момента. Затем достает традиционные еврейские головные уборы – кипы и метает их, словно диски, всем внукам по очереди, а те подпрыгивают в попытке поймать шапку головой. Никому это не удается.

– Это прописано в Торе? – интересуюсь я.

– Нет, это значится в Зале славы семейства Дьюк, – отвечает Маршалл, – что намного важнее.

Когда свечи зажжены, а вино и хлеб благословлены, Маршалл просит всех взяться за руки.

– Мы хотим поприветствовать нашего особого гостя, – говорит он, кивая в мою сторону. – Брэндон, мы рады, что ты вернулся домой из колледжа. Джею Ди вырвали зубы, поэтому мы должны похвалить его за храбрость. И у нас на этой неделе три дня рождения. Шайра, а у тебя что нового?

– Я сдала экзамены, – ответила 12-летняя девочка.

– Отлично. Шаббат шалом вам всем. А теперь давайте есть!

В середине 1990-х Маршалла попросили стать участником нового проекта в Университете Эмори, посвященного мифам и ритуалам в американских семьях.

– В то время проводилось множество исследований по вопросу распада семей, – рассказывает он. – Но нам было интереснее другое: что могут сделать семьи, чтобы противостоять этим разрушительным процессам.

Вскоре жена Маршалла Сара – она психолог, работает с детьми, испытывающими трудности в обучении, – наблюдая за своими учениками, пришла к следующему выводу: «Те, кто много знает о своей семье, лучше справляются с возникающими сложностями». Ее муж был заинтригован этим открытием и вместе со своим коллегой Робином Фивушем решил проверить гипотезу Сары. Они разработали специальный опросник под названием «А ты знаешь?». Дети должны были ответить на 20 вопросов, включая следующие:

• А ты знаешь, где выросли твои бабушка с дедушкой?

• А ты знаешь, в каком городе учились в школе твои мама и папа?

• А ты знаешь, где познакомились твои родители?

• А ты знаешь о какой-нибудь болезни или о чем-то действительно ужасном, что когда-то случилось в твоей семье?

• А ты знаешь, как появился на свет?

Летом 2001 г. Маршалл и Робин задали эти вопросы детям из более чем 40 семей, а также записали на пленку несколько бесед, проведенных за ужином. Затем они сравнили полученные результаты с рядом психологических тестов и пришли к ошеломляющему выводу: чем больше детям было известно об истории своей семьи, тем сильнее у них было чувство контроля над своей жизнью, выше самооценка и тем эффективнее, как они думали, функционировали их семьи. Шкала «А ты знаешь?» оказалась лучшим прогностическим показателем эмоционального здоровья и счастья детей.

– Мы были просто поражены, – рассказывает Маршалл.

А затем случилось нечто непредвиденное. Два месяца спустя произошла трагедия 11 сентября. Маршалл и Робин были потрясены случившимся, как и все остальные, но как психологи поняли, что им выпала редкая возможность: ведь опрошенные ими семьи пережили одну и ту же психологическую травму в одно и то же время. Они расспросили детей заново.

– И снова, – говорит Маршалл, – те, кому было известно о своих семьях больше, оказались более стойкими, иначе говоря, лучше справлялись с последствиями стресса.

Каким же образом информация о том, в какую школу ходила бабушка, может помочь ребенку справиться с чем-то незначительным вроде ободранного колена или действительно серьезным, как, например, теракт? И какую роль совместные трапезы и другие семейные ритуалы играют в получении детьми этих знаний?

– Ответы на такие вопросы связаны с тем, осознает ли ребенок себя частью большой семьи, – поясняет Маршалл.

Психологи обнаружили, что у каждой семьи есть какая-то объединяющая история, которая относится к одному из трех типов. Первый тип – это восходящая семейная история: «Сынок, когда мы приехали в эту страну, у нас не было ничего. Наша семья трудилась. Мы открыли лавку. Твой дедушка учился в старших классах школы. Твой отец ходил в колледж. А теперь ты…» Второй тип – нисходящая история: «Дорогой, у нас когда-то было все. А потом мы все потеряли…»

Третий тип семейной истории, как отмечает Маршалл, самый здоровый. Это вариативная история. «Милый, хочу рассказать тебе, что у нашей семьи были подъемы и падения. Мы создали семейный бизнес. Твой дед был душой коллектива. Твоя мать входила в состав правления госпиталя. Но у нас случались и спады. Твоего дядю однажды арестовали. У семьи был дом, который сгорел дотла. Твой отец потерял работу. Но, что бы ни происходило, мы всегда держались вместе».

Маршалл утверждает, что дети, которые психически уравновешенны и уверены в себе, обладают тем, что он и Робин называют сильным межпоколенческим «я». Они знают, что принадлежат чему-то большему, нежели самим себе.

По словам Маршалла, одна из центральных ролей в этой схеме принадлежит бабушке. Она скажет: «У тебя проблемы с математикой, малыш? А ты знаешь, что твоему отцу она тоже тяжело давалась?»; «Ты не хочешь учиться играть на пианино? Да, твоя тетя Лаура тоже отказывалась заниматься музыкой».

– Мы называем это бабушкиными сказками, – говорит Маршалл. – Или bubbe-meise на идише. С какими бы проблемами ни столкнулся ребенок, у бабушки есть про это своя история, даже если она и выдумана!

Маршалл и Робин подчеркивают, что ужин – самое подходящее время для того, чтобы рассказывать детям эпизоды из истории семьи. Все собираются вместе, в спокойной обстановке; детям проще слушать про подъемы и неудачи родных, когда они окружены заботой и заняты чем-то жизнеутверждающим. А ведь нет ничего более жизнеутверждающего, чем еда.

Но пользу, как утверждает Маршалл, приносит не столько сам ужин. В процессе слушания всех этих старинных историй появляются чувство единения и эмоциональная устойчивость. Кроме того, ребенку важно видеть себя в контексте семьи. Другими словами, когда мы говорим о семейном ужине, на самом деле речь идет совсем не об ужине. Речь о семье.

По словам Маршалла, любые события и мероприятия – отличная возможность рассказать историю из жизни семьи. Сюда относятся и праздники (День благодарения и Рождество), и семейные поездки (4 июля на пляже, ежегодный уик-энд на лыжах), и прочие совместные занятия, объединяющие разные поколения. Даже поездка на автомобиле или поход в магазин – благоприятные моменты для подобных разговоров.

За ужином в доме Дьюка я обратился к членам семьи с вопросом, какая семейная традиция нравится им больше всего. Каждый последующий ответ оказывался любопытнее предыдущего. Дети Маршалла рассказали мне о четырехдневном празднике по случаю Дня благодарения, который в их семье отмечали уже 30 лет. Начинался праздник вечером во вторник, когда все ели сэндвичи с индейкой. В среду вечером они ели спагетти и рисовали у себя на лицах усы. В четверг прятали банки с тыквенным соусом, пакеты с зеленой фасолью и замороженную индейку, чтобы все смогли «поохотиться» за едой, как делали первые поселенцы в Америке. Затем, в пятницу, устраивали ужин в честь Дня благодарения. Кроме того, на протяжении всех четырех дней они вели «войну цветов», а победившая команда получала в качестве трофея пластмассовую утку.

– Это кажется безумием, – рассмеялся Маршалл, – ведь за многими из наших развлечений не стоит никаких реальных исторических фактов. Но эти традиции стали частью семьи.

Среди других ритуалов, о которых упоминали члены семейства, были особые шарады и провокационные вопросы, которые Маршалл задавал за ужином. Этим вечером он завел разговор о двух исследованиях. Одно доказывало, что люди намного дружелюбнее, когда держат в руках чашку с горячей жидкостью, а не с холодной.

– Заметь, Брэндон, – обратился к сыну Маршалл, – лучше знакомиться с девушками в кофейне, а не в баре!

Согласно другому исследованию, когда люди сидят внутри закрытого бокса, они хуже решают проблемы, чем если находятся снаружи.

– Видите, не зря есть выражение «Действовать вне рамок»! – заметила Сара.

Но с наибольшим энтузиазмом внуки Маршалла описывали то, как их дедушка каждый год на Еврейскую пасху собирает все семейство готовить соус из хрена.

– Мы включаем эту кошмарную еврейскую музыку, – начал один ребенок.

– Затем режем это тошнотворное растение, – добавил другой.

– Кладем его в блендер, – подхватил третий.

– А потом мы танцуем вокруг стола! – воскликнул самый младший.

Маршалл широко улыбался, слушая своих внуков.

– Видите? – обратился он ко мне. – Это тошнотворно! Это невкусно! Это странно! «Дедушка, – говорят они, – я должен это съесть?» А я отвечаю: «Да, придется это сделать». Почему? Да потому что ритуалы нужно создавать. Нельзя просто сидеть и ждать, что они появятся сами собой. Мы должны взять и придумать их. Знаете, что я делаю? Закладываю традиции, которые мои внуки будут воплощать в жизнь со своими детьми. Я в этом ни капли не сомневаюсь. Они скажут: «О, наш дедушка заставлял нас это делать, и мы слушались, ведь мы – часть семьи».

Голодные игры

К этому моменту я уже успел прийти к двум невероятным выводам относительно семейных ужинов. Во-первых, ужинать вместе каждый вечер, по утверждению многих, не столь важно. Во-вторых, то, о чем вы говорите, имеет гораздо большее значение, нежели то, что вы едите. Но эти откровения натолкнули меня на вопрос: о чем же мы должны говорить, когда наконец садимся все вместе за стол?

В семействе Кеннеди за ужином велись достаточно радикальные беседы. Стол, за которым были воспитаны Джек, Роберт и Тед Кеннеди (и их братья и сестры), вошел в историю. Отец семейства, Джозеф Кеннеди-старший, гневался, если кто-то опаздывал. Все вставали, когда Роза Кеннеди подходила к столу, затем, судя по тому, что позже рассказывали об этом дети, их отец проводил самый настоящий семинар. Иногда он просил всех прочитать наизусть стихотворение (его любимым было «Скачка Пола Ревира» Генри Лонгфелло). Порой он просил кого-нибудь из детей высказаться по какой-нибудь спорной теме или рассказать краткую биографию публичного деятеля. Кеннеди нравилось устраивать диспуты, поэтому он заранее информировал остальных, какая будет тема, чтобы они могли как следует с ней ознакомиться и учинить допрос докладчику.

Подобная тактика сегодня может показаться слишком суровой, но ученым удалось собрать немало доказательств тому, что это только идет детям на пользу. За последние 25 лет десятки тысяч семейных бесед за ужином были записаны на пленку, расшифрованы и проанализированы. Анализу подверглось каждое «эмм», «пей свое молоко» и «ты стащил мою вилку». Помня о заповеди Маршалла, что хороший семейный ритуал должен быть веселым и запоминающимся, я решил составить список конструктивных занятий за едой, которые распределил по разным дням недели. Я окрестил их «Голодные игры».

Понедельник: слово дня

Первым делом я вывел простую формулу: 10-50-1.

10. Стремитесь к тому, чтобы во время еды по крайней мере десять минут уделялось качественному общению. Невероятно много за едой говорится именно о самой еде или о процессе принятия пищи. «Знаю, горячо. Просто подуй». – «Можно мне еще курицы?» – «Не разговаривай с набитым ртом». Ученые пришли к выводу, что во время любой трапезы люди способны уделить общению десять минут. Довольно скудно, но, с другой стороны, узнав об этом, я вздохнул с облегчением: ведь даже мне это по силам!

50. Позвольте детям говорить по меньшей мере половину этого времени. Взрослые обычно говорят почти все эти десять минут, т. е. почти две трети времени. Соответственно, на долю детей остается только треть, или менее чем три с половиной минуты. Поскольку основная цель семейной трапезы – социализация детей, постарайтесь сделать так, чтобы именно они говорили как можно больше.

1. Учите детей одному новому слову за каждой трапезой. Большой словарный запас – неоценимая помощь в жизни. Исследования показывают, что дети в семьях с наименьшим доходом в среднем слышат 616 слов за час, а в семьях с высоким доходом – 2153 слова. Разница составляет 8 млн слов в год. Эллен Галински говорит: «В детском саду разница между ребенком, знающим три тысячи слов, и ребенком, знающим пятнадцать тысяч слов, просто гигантская». Когда дети идут в школу, значимость словарного запаса только вырастает. Предполагается, что с третьего по двенадцатый (и последний) классы ребенок должен усваивать около трех тысяч слов в год.

Хорошая новость, как утверждает Галински, заключается в том, что вы способны помочь своему сыну или дочери. Вне зависимости от уровня вашего дохода начинайте как можно больше разговаривать с детьми на своем обычном языке. Во всяком случае, вы должны стараться использовать слова, которые они не знают. Разговаривая с малышами, взрослые обычно упрощают свою речь и повышают тон. Доказано, что эта техника эффективна. Но, как только ваш малыш заговорит, она начнет производить обратный эффект.

Вот три простые игры, которые помогут обогатить словарный запас ребенка:

♦ Произнесите какое-нибудь слово вроде «фрукт», «птица» или «белый», и пусть каждый сидящий за столом назовет как можно больше родственных слов. Доказано, что эта простая игра положительно влияет на развитие творческих способностей у детей.

♦ Назовите какую-нибудь приставку или суффикс, и пусть все придумывают с ними новые слова.

♦ Принесите газету, журнал или каталог, положите на стол, и пусть все по очереди найдут слово, которое они не знают. Гуглить за ужином не воспрещается!

Вторник: вечер автобиографий

Есть крайне ценный навык, который родители могут привить своим детям и который не требует специальных занятий, дополнительных приспособлений или дорогого репетитора. Я говорю об умении рассказать простую историю из своей жизни. Начиная примерно с пяти лет дети обретают способность описывать прошлые события, но это умение необходимо развивать. Стол, за которым собирается семья, – прекрасная площадка для такого рода практики. Попросите ребенка вспомнить какое-нибудь запомнившееся ему событие, которое произошло или в данный конкретный день, или в прошлом. Затем задавайте ему вопросы, которые психологи называют «уточняющими». Кто? Что? Когда? Где? Почему? Эти вопросы, допускающие неограниченное число ответов, помогают развить память и самосознание.

Вы думаете, что все это не играет никакой роли? Исследователи из Бостона сравнили американских родителей с родителями из Кореи, Китая и Японии и выяснили, что американские матери задают больше уточняющих вопросов своим трехлетним детям, дополняют их ответы всевозможными подробностями и реагируют на услышанное позитивно, чтобы малыши были настроены чаще рассказывать им различные истории. Для сравнения: азиатские матери прежде всего фокусируются на дисциплине и труде. Когда исследователи несколько лет спустя вновь обратились к тем же детям, они обнаружили, что американские студенты могут вспомнить больше деталей из своего прошлого, нежели азиатские. Последние лучше помнили о своих ежедневных обязанностях.

Маршалл Дьюк пришел к выводу, что чем больше дети знают и помнят о своей семье, тем выше у них самооценка и крепче чувство уверенности в себе. Принимая это во внимание, раз в неделю устраивайте вечер, когда дети будут рассказывать истории из своего прошлого, свою «автобиографию», если хотите, например, вспомнят тот день, когда забили два мяча на футболе, или тот вечер, когда мама приготовила восхитительные шоколадные пирожные. Эта игра придется особенно кстати накануне какого-то серьезного экзамена или важной игры, так как, по мнению ученых, воспоминания о наиболее ярких моментах из жизни повышают уверенность в собственных силах.

Среда: проблемные вопросы

Семейная трапеза – редкий момент, когда члены семьи разных возрастов могут быть на одной волне. Ученые из Калифорнийского университета заметили, что, когда одни члены семьи за ужином рассказывают истории, другие принимают участие в этом рассказе, дополняют его подробностями, корректируют факты и в целом помогают выстроить сюжетную канву. Психологи из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе окрестили этот процесс «совместным повествованием». Хотя коллективные рассказы могут и раздражать, в действительности благодаря им члены семьи учатся лучше работать в команде – как и тогда, когда дети вместе со своими братьями, сестрами и родителями собирают пазлы или распутывают сложные ситуации.

Как положить начало подобным беседам? В один из вечеров на неделе попросите каждого члена семьи рассказать о «проблемном вопросе». Например, ребенок вынужден трудиться над школьным проектом с одноклассником, которого он терпеть не может. Или мама должна отвезти дедушку к окулисту, а родительское собрание назначили на то же самое время. Внезапно все начинают сообща анализировать вопрос и предлагать возможные варианты его урегулирования, а это все элементы успешного решения проблемы.

Четверг: вечер игры в слова

Разве нельзя за ужином весело провести время и поиграть? Разумеется, можно, но выбирайте игры с умом, и тогда вы заодно поможете детям развить вербальные навыки. Семейные трапезы – то, что ученые называют «речевыми событиями». Это занятие, во время которого дети учатся любить язык и использовать его правильно. Я протестировал десятки игр в слова со своими дочерьми, их подружками, двоюродными братьями и сестрами, тетями, дядями, дедушками и бабушками. Следующие четыре игры пользовались популярностью среди людей всех возрастов.

♦ Словарный четверг. Назовите обычное слово, например «бегать», «быстро», «счастливый», и пусть все назовут как можно больше синонимов к нему.

♦ Игра в аллитерации. Пусть каждый из сидящих за столом придумает предложение, в котором все слова начинаются с одной и той же буквы.

♦ Заполнение пропусков. Каждый по очереди придумывает предложение, а другие должны его закончить, например: «Вид спорта, которому я больше всего хочу научиться, это…» или «Когда я смотрю в небо, я думаю о…»

♦ Какая разница? Кто-нибудь задает вопрос типа «Какая разница между Нью-Йорком и Калифорнией?» или «Какая разница между печеньем и вафлями?». Сидящие за столом должны дать разные ответы.

Пятница: плохо и хорошо

Каждый пятничный вечер мы с моей семьей играем за ужином в игру, в которую я играл еще в детстве со своими родителями. Она называется «Плохо и хорошо». Все по очереди говорят, что плохого у них было в этот день, затем все точно так же рассказывают, что у них произошло хорошего. А правила очень простые: нужно назвать по меньшей мере одно плохое и одно хорошее событие за день, а кроме того, нельзя критиковать ответы остальных.

Я был приятно удивлен, обнаружив, что пользе разговоров «о том, как прошел день» в последнее время посвящается все больше исследований. Слушая, как другие, включая маму и папу, говорят о позитивных и негативных моментах, пережитых ими в течение дня, дети учатся сочувствию и солидарности по отношению к окружающим людям.

Но далеко не все одобряют подобные игры. Меня поразила одна аспирантка из Вашингтона, которая обрушила на «Плохо и хорошо» град упреков. Лин Фогл много месяцев подряд наблюдала за отцом-одиночкой, который ужинал со своими двумя сыновьями. Он прочитал об игре «Плохо и хорошо» в написанной мной статье и начал играть в нее со своими детьми. Фогл сочла, что отец порой навязывал эту игру своим детям. Мне понятно, о чем она говорит: и я, и мои братья и сестры порой жаловались, когда родители заставляли нас играть в «Плохо и хорошо», да и мои дочери порой этому противятся. Когда я встретился с Фогл за чашкой кофе, она высказала мнение, что когда дети сопротивляются какой-либо родительской тактике, нужно оставить их в покое, просто для того, чтобы они почувствовали, что имеют контроль над своей жизнью.

Справедливо, ничего не скажешь, но что мне тогда делать с этой излюбленной семейной традицией? Я спросил Маршалла Дьюка, что он думает по этому поводу, перед тем как попрощаться с ним тем пятничным вечером.

– Прежде всего, – ответил Маршалл, – я согласен с тем, что если дети действительно чем-то травмированы, то нельзя заставлять их об этом говорить. У нас есть исчерпывающие данные по этому вопросу. Но, с другой стороны, – продолжал он, – при всем моем уважении к мисс Фогл я не могу с ней согласиться. На мой взгляд, самое важное, что мы можем дать своим детям, за ужином или в любое другое время, – это научить их давать адекватную оценку происходящему. Дети следуют нашему примеру. Когда они маленькие и слышат громкий звук, то смотрят не туда, откуда он донесся, а на нас. Если вы не расстроены, и дети не расстроятся. То же самое происходит, когда они становятся старше. Когда ребенок рассказывает вам о чем-то плохом, что случилось с ним в школе, иногда лучше всего сказать «Передай кетчуп». Этим вы как бы говорите ему, что нет повода для паники. Ты с этим справишься, так же как и я справлялся с подобными ситуациями. Затем, как только вы свели панику на нет и полили кетчупом свою картошку фри, можно приступить к беседе.

– А что, если мой ребенок не захочет играть в одну из этих игр? – спросил я.

– Тогда вы скажете: «Прости, дорогая. Когда я был в твоем возрасте, я тоже не всегда хотел в это играть, но твоя бабушка меня заставляла. Это значит быть частью семьи. А теперь не передашь ли ты мне картошку? И расскажи-ка, что плохого с тобой сегодня случилось?»

Создание семейного бренда

Сила семейной миссии

Дэвид Киддер проводил эти выходные с детьми. Его жена Джоанна уехала в командировку, оставив его с тремя мальчишками. Уже в первой половине дня в субботу он начал терять рассудок. Шестилетний Джек прыгал на диване, четырехлетний Стивен то и дело дергал дверь холодильника, а Лукас, которому еще не было и двух, вовсе исчез.

Дэвид как обезумевший носился по своему дому в Мамаронеке, штат Нью-Йорк, близ пролива Лонг-Айленд. Вдруг из ванной донесся его истошный крик:

– О, Луки, что ты делаешь??

Лукас разделся до подгузника, отмотал половину рулона туалетной бумаги и запихивал ее – вместе со своей одеждой – в унитаз.

– Пойдем, нужно привести тебя в порядок, – сказал Дэвид.

Он отправил двух старших сыновей на задний двор, взял Лукаса на руки и побежал с ним наверх, чтобы поменять подгузник и найти новую одежду.

Следуя за Дэвидом из одной комнаты в другую, я заметил одну деталь, которая встретилась мне в кухне, в комнате мальчиков и в родительской спальне наверху. Это был заключенный в рамку листок бумаги синего цвета, в центре которого красовались ярко-красные буквы: КИДДЕР. Сразу под этим словом была фраза: СЛУЖИ ДРУГИМ. А по всему листу были разбросаны короткие предложения с выделенными жирным словами ВЕРА, ЦЕЛЬ, ЗНАНИЕ, СПРАВЕДЛИВОСТЬ.

– Это доска убеждений, – пояснил Дэвид. – Все, во что верит наша семья, – на этом листке бумаги.

Лукас заигрался со связкой ключей, и Дэвид смог отвлечься и объяснить мне свою теорию. Как предприниматель он основал четыре разные компании в области технологий, модернизации городского хозяйства и мобильной рекламы. Дэвид также создал популярную серию книг под названием «Интеллектуальные размышления на каждый день» (The Intellectual Devotional) и написал руководство для предпринимателей. У него множество идей, и он делится ими с заразительным энтузиазмом.

– Самое главное, что я осознал за 20 лет, – говорит Дэвид, – это то, что молодые организации часто разваливаются, поскольку руководство не озвучивает корпоративные ценности. У вас есть харизматичный лидер с множеством убеждений, но эти убеждения не доводятся до сведения остальных членов компании.

Поэтому для последней из организованных им компаний Дэвид создал специальное руководство. Он назвал его своей ОС, или операционной системой. В это руководство вошло все, начиная с цели и ценностей компании и заканчивая тем, как проводить собрания и как правильно пользоваться электронной почтой. Когда Дэвид начинал создавать ОС, у них с женой не было детей; к тому времени, как он закончил работу над ней, уже родились трое сыновей. Именно тогда Дэвид начал задумываться о том, можно ли создать подобную операционную систему для родителей.

– Я слышал выступление того парня, который десять лет изучал вопрос баланса между работой и личной жизнью, – говорит Дэвид. – Он пришел к заключению, что у большинства людей либо великолепная семья и посредственная карьера, либо блестящая карьера и посредственная семья. Единственный способ иметь и то и другое – это относиться к своей семье с тем же энтузиазмом и увлеченностью, что и к работе. Не должно быть никакой асимметрии.

Дэвид решил, что может достичь баланса, создав руководство для своей семьи.

– Я работаю над списком убеждений вроде ОС, только для семьи, – говорит он. – Наш брак, наши дети, все-все-все. Хотите взглянуть? – Дэвид поднялся, чтобы снять со стены листок в рамке. – О нет, – простонал он, оглядываясь по сторонам. – Лукас, где ты?

Семь навыков высокоэффективных семей

Всех родителей, с которыми я знаком, тревожит вопрос: как передать детям важнейшие ценности? Как донести до них, что некоторые убеждения – вне времени? Как создать здоровую семейную культуру?

Многие поколения родителей озадачивались этими вопросами, но по большому счету ученые их игнорировали. В начале XX в. семьеведение фокусировалось в основном на слабостях, которым подвержена семья. Однако в 1960-е гг. несколько ученых предприняли попытку выявить общие для здоровых семей черты. Герберт Отто из Университета Юты составил один из первых списков, который включал в себя религиозные и моральные ценности; уважение; общие интересы; любовь и счастье детей; совместный труд и игры. Похожие попытки были предприняты академиками из Миннесоты, Алабамы и Небраски.

К 1989 г. появилось такое количество подобных списков, что Министерство здравоохранения и социальных служб США пригласило около десяти исследователей на конференцию в Вашингтоне и попросило их найти точки соприкосновения в этом вопросе. Накануне конференции ее организаторы заявили: «Исследователи, политические деятели и средства массовой информации сосредоточили свое внимание на том, как и почему семьи распадаются. Намного меньше внимания уделяется крепким, здоровым семьям и тем характерным чертам, которые делают их столь благополучными».

Каждый ученый, присутствовавший на той конференции, уже опубликовал список качеств, общих для благополучных и крепких семей. Однако впервые за все время организаторы внимательно изучили два десятка таких списков, чтобы выяснить, можно ли достичь консенсуса в этом вопросе. Задача оказалась на удивление простой. Итоговый список включил в себя девять пунктов:

• Коммуникация. Члены успешной семьи часто разговаривают друг с другом; их манера общения – честная, ясная и открытая, даже когда они не согласны друг с другом.

• Поощрение индивидуальности. В крепких семьях высоко ценится уникальность каждого их члена и вместе с тем культивируется чувство принадлежности к целому.

• Преданность семье. Члены успешных семей ясно дают понять друг другу и всему миру, как сильна их преданность своей семье.

• Духовное благополучие. Исследователи заключили, что члены высокоэффективных семей обладают общей системой ценностей и разделяют одни и те же нравственные убеждения, но подчеркнули, что эти убеждения не ограничиваются принадлежностью к какому-либо вероисповеданию и не сводятся к частым посещениям религиозных служб.

• Социальные связи. Успешные семьи не изолированы; они связаны с обществом и в моменты кризиса обращаются к друзьям и соседям.

• Умение адаптироваться. Крепкие семьи структурированные, но гибкие, и их структура видоизменяется под влиянием стресса.

• Умение ценить. Члены крепких семей глубоко ценят друг друга и часто выражают свои чувства. А те, кто не любит показывать свои эмоции, передают их посредством поступков, делая для других нечто значимое.

• Ясные роли. Члены благополучных семей осознают свою ответственность перед коллективом.

• Совместное времяпрепровождение. Члены крепких семей проводят время вместе, занимаясь чем-то, что им нравится.

Результаты этой конференции были опубликованы в работе под названием «Как распознать успешную семью» (Identifying Successful Families). Из этого проекта в итоге не получилось ничего особенного, но он совпал с публикацией гораздо более популярной работы в этой области (и, вероятно, помог ей снискать признание), написанной Стивеном Кови. Кови, работавший консультантом по вопросам управления в Юте, получил степень MBA в Гарвардском университете, а кроме того, был активным членом мормонской конгрегации. Расстроенный тем, что он называл угасанием характера в обществе, Кови написал книгу «7 навыков высокоэффективных людей» (The 7 Habits of Highly Effective People: Restoring the Character Ethic)[10], которая была опубликована в 1989 г. Она сочетает в себе бизнес-идеи и принципы позитивного мышления. Ее признали одной из самых влиятельных бизнес-книг XX столетия.

Кови, отец девяти детей и дед 52 внуков, с огромным энтузиазмом относился к своей семье. В 1997 г. он переосмыслил свои идеи и изложил их в книге «7 навыков высокоэффективных семей» (The 7 Habits of Highly Effective Families)[11] Ключевые навыки остались теми же, но посыл немного изменился.

• Навык 1. Будьте проактивны. Станьте проводником перемен в своей семье.

• Навык 2. Начинайте, представляя конечную цель. Имейте ясное представление о семье, которую хотите построить.

• Навык 3. Уделяйте главное внимание главным вещам. Пусть ваша семья станет для вас приоритетом в нашем турбулентном мире.

• Навык 4. Мыслите в духе обоюдной победы. Перейдите от «я» к «мы».

• Навык 5. Сначала старайтесь понять, потом – быть понятым. Решайте семейные проблемы посредством коммуникации.

• Навык 6. Добивайтесь синергии. Укрепляйте семью как целое, но и умейте ценить различия.

• Навык 7. «Затачивайте пилу». Обновляйте семейный дух с помощью традиций.

Этот список поразительно похож на тот базовый перечень, что был составлен на конференции в Вашингтоне. Но одной идеи, предложенной Кови, не было ни в одном из знакомых мне списков. Работая консультантом по организации управления, Кови часто просил клиентов – сотрудников какой-либо корпорации в одном предложении написать ответ на вопрос: «Какова основная миссия или цель вашей организации и какова стратегия, посредством которой организация намерена ее осуществить?» Затем он просил управленцев зачитать свои ответы вслух. Участники, как правило, были поражены тем, насколько отличаются их ответы. Затем Кови помогал им сформулировать общее для всех описание миссии.

Разумеется, он был не одинок. Компании на протяжении нескольких десятилетий идентифицировали свои базовые ценности и формулировали миссии. В 1980-х гг. прошлого столетия произошел резкий всплеск интереса к дисциплине организационного поведения, причем исследователи сфокусировались на способах создания эффективной командной культуры. Такие книги, как «В поисках совершенства: Уроки самых успешных компаний Америки» (In Search of Excellence: Lessons from America’s Best Run Companies) Тома Питерса и Роберта Уотермана-младшего[12] опубликованная в 1982 г., стали феноменально популярными во всем мире.

Кови был первопроходцем в том, что применил похожие методы по отношению к семье. Он предложил семьям формулировать свою миссию. «Цель заключается в том, – писал он, – чтобы у вас сложилось ясное представление о том, какой должна быть ваша семья». Кови говорил, что описание семейной миссии сродни плану полета самолета. «Хорошие семьи – даже превосходные семьи – 90 % времени отклоняются от намеченного маршрута». Хорошими их делает то, что они точно знают, каков конечный пункт, и у них есть план полета к цели. В итоге, столкнувшись с неизбежной турбулентностью и человеческим фактором, успешные семьи все равно возвращаются к плану.

Кови утверждал, что определение семейной миссии стало самым значимым событием в истории его семьи. Они с женой сначала пересмотрели свой брачный контракт (еще раньше в него были включены десять навыков, которыми, по их мнению, должны обладать их дети). Затем задали детям ряд вопросов, например: «Что влечет тебя домой?» и «Что смущает тебя в нашей семье?» После чего все дети предложили свое видение семейной миссии. Их сын Шон, старшеклассник и звезда футбола, написал: «Мы клевая семья, и мы круче всех!» В итоге Кови с женой сформулировали одно-единственное предложение:

Миссия нашей семьи состоит в том, чтобы быть источником веры, порядка, истины, любви, счастья и покоя и предоставлять возможность каждому члену семьи быть сознательно независимым и в то же время эффективно взаимозависимым человеком, способным служить достойным целям общества.

Кови приводит в пример миссии других семей, от проповеднической «Любить друг друга… помогать друг другу… верить друг в друга… мудро распоряжаться своим временем, талантами и ресурсами во благо другим… молиться вместе… всегда» до метафорической «Нет пустым стульям».

Мое впечатление от идеи Кови было неоднозначным. С одной стороны, все это представлялось мне в некоторой степени старомодным, трудоемким, тяжеловесным и чуточку унылым, а необходимость уместить все в одном-единственном предложении показалась прямой дорогой к витиеватой и многословной фразе. С другой стороны, идея Кови понравилась. Я старомоден! Я также подумал, что она отражает нечто очень верное по своему существу: как мы можем просить детей хранить верность семейным ценностям, если не обозначили, что это за ценности?

Примерно в тот же период времени, когда я изучал идеи Кови, Линда как-то пришла домой и пожаловалась на проблему с одним из брендов, с которой столкнулась на работе. Она является соучредителем и руководителем компании под названием Endeavor, оказывающей поддержку влиятельным предпринимателям по всему миру. Долгие годы Линда работает с гуру в области брендинга с Мэдисон-авеню, которые помогают организациям определить основную миссию и базовые ценности. Для всей команды Линды это очень мощный эмоциональный процесс.

Вот тогда меня осенило: а что если мы попробуем воплотить нечто подобное в нашей семье? Что если мы попытаемся создать, так сказать, семейный бренд? Он может включать в себя описание семейной миссии, сродни тому, что предложил Кови, а также список общих семейных ценностей и, возможно, даже какой-то символ или логотип.

Линда отметила, что у брендов есть внешняя цель, которой нет у семьи. В конце концов, мы не продаем беговые кроссовки. Но, как я убедился на примере организации Линды, у брендов есть еще и внутренняя цель. Моя жена и ее коллеги просят всех сесть, рассказать о том, во что они верят, а потом вместе формулируют общую для всех концепцию развития. Можем ли мы прибегнуть к такой же схеме, чтобы определить для наших дочерей и самих себя те ценности, в которые мы по-настоящему верим? Был лишь один способ это выяснить.

«Я верю в то, что слова выражают суть, даже если их немного»

Когда Дэвид Киддер решил создать руководство для своей семьи, они с женой целую ночь не спали – составляли список общих ценностей. У них получилось 30 пунктов. Прошло еще несколько недель, и супруги Киддер свели все эти ценности в манифест, состоящий из одного предложения:

Наша цель – применить наши уникальные, данные Богом способности так, чтобы оказать позитивное влияние на жизни других людей и всего мира.

– Это наша общая цель выражена в одном предложении. Вот что значит быть членом семьи Киддер, – сказал мне Дэвид.

Но они на этом не остановились и составили дополнительный список из десяти качеств, которые специалисты в области брендинга назвали бы основополагающими ценностями. Я спросил Дэвида, не думал ли он о том, чтобы сделать 20-страничный буклет, как тот, что он создал для своей компании.

– Нет, потому как сложнее всего сделать нечто простое. Менеджеры решают текущие вопросы; лидеры творят реальность и ведут всех к ней, – ответил Дэвид, а затем с иронией добавил: – Кроме того, в таких вещах очень легко переусердствовать.

Первой ценностью в списке была ВЕРА: Мы идем к Богу каждый СВОИМ путем.

– Мы хотим, чтобы наши дети знали, что они – божественные создания, – пояснил Дэвид. – Я не могу решать, что для них значит Бог, но я хочу, чтобы у них были с ним свои отношения. Ведь если что-то пойдет вкривь и вкось в их карьере или супружеской жизни или здоровье подкачает (а это рано или поздно непременно случится), они в какой-то момент окажутся наедине с Богом.

Второй ценностью была СЕМЬЯ: мы любим и уважаем друг друга, преданы друг другу и создаем семейные ТРАДИЦИИ.

– Мы знаем, что однажды наши мальчики вырастут, и их пути могут разойтись, – говорит Дэвид. – Поэтому мы создаем особенные традиции, которым следуем каждый год: ходим на лыжах, каждое лето ездим в определенное место, каждое Рождество делаем одни и те же вещи. Мы хотим создать в умах наших детей некие зацепки, которые будут связывать их с семьей.

Еще одна фраза, которая меня заинтриговала, гласила: «Мы БЛАГОДАРНЫ, умеем ПРОЩАТЬ, оптимистичны и вежливы».

– Мы знаем, что один из лучших способов почувствовать себя счастливым – быть благодарным, – говорит Дэвид. – Поэтому каждый вечер, перед тем как мальчики идут спать, мы молимся вместе с ними и просим их подумать о том, за что они кому-то благодарны. Это один из психологических механизмов, запускающих здоровое отношение к жизни.

Мне стало интересно, не беспокоится ли Дэвид о том, что его список убеждений немного не соответствует реальности. Не создал ли он некий утопический идеал?

– Возможно, – ответил Дэвид, – но я такую цель не преследовал. Я всего лишь хотел свести воедино и записать все то, во что мы верим. Послушайте, мой отец – потрясающий человек, но если вы спросите меня, во что он верил как родитель, я не смогу вам ответить. Я хочу, чтобы мои сыновья знали, во что верят их родители.

А в чем же состоит самая главная польза от такого документа?

– В конечном счете, – говорит Дэвид, – родители хотят, чтобы их дети были по-настоящему счастливы. Именно с этой целью и придуман мой список. Я верю в то, что слова выражают суть, даже если их немного. Возможно, они повлияют на жизнь моих детей, пока они еще молоды, или сыграют свою роль, когда им стукнет 80. Кто знает? Но сейчас на одном листке бумаги записаны все слова, которые имеют значение для их родителей.

Построенные навечно

Прежде чем мы с Линдой попытались определить наши основополагающие ценности, я успел посоветоваться еще с двумя людьми. Первым был ведущий в стране эксперт в области создания культуры великой компании.

В своих работах Коллинз систематически возвращается к тому, что успешные организации должны определять свои сильные стороны и пользоваться этими преимуществами. Быть харизматичным лидером легко, как написал Коллинз в книге «Построенные навечно»[13], намного сложнее создать организацию, «которая сможет процветать вне зависимости от присутствия какого-либо лидера».

Как отец я счел эту идею особенно значимой и в то же время вызывающей беспокойство. Подать хороший пример своим детям уже достаточно сложно, а как сделать так, чтобы они усвоили основные семейные ценности и пронесли их с собой через всю жизнь, передав следующему поколению?

Коллинз, как оказалось, очень близок моей семье: он был и является наставником моего брата, который учился у него еще в Стэнфордской школе бизнеса. Коллинз любезно согласился побеседовать со мной о том, как результаты его исследования можно применить в семейной жизни.

– Предмет моего интереса – жизнестойкая, крепкая общность людей, – сказал он мне. – Это может быть религиозное общество, компания, нация или семья. Все эти общности базируются на принципе двойственности. Я говорю о сохранении основ и стимулировании прогресса. Крепкими такие общности делает тот факт, что они сформированы на базовых ценностях, долговечны и представляют собой связующий элемент, который выходит за пределы времени и не ограничивается территорией. Но, с другой стороны, сохраняя основы, общность всегда стремится к развитию, к тому, чтобы остаться значимой. Вот это и есть «стимулирование прогресса», т. е. способ скорректировать повседневную рутину таким образом, чтобы быть успешным в данный конкретный период времени.

Мне понравилась эта идея, особенно потому, что она была сродни тем гибким семейным практикам, с которыми уже экспериментировала моя семья. Гибкие техники особенно эффективны в том, что касается «стимулирования прогресса». Они дают возможность ориентироваться в повседневной жизни. Но для того, чтобы быть по-настоящему эффективными, мы должны были обратиться к самой, на мой взгляд, сложной части уравнения – сохранению основ. Что Коллинз мог посоветовать на этот счет?

– Если вы пытаетесь определить базовые ценности своей семьи, – пояснил он, – самое главное – понять, каковы эти ценности на самом деле, а не какими они, по-вашему, должны быть. Если вы заявите, что должны обладать ценностью Х, а этого не произойдет, весь опыт окончится плачевно. Только если ценности подлинны, вы сможете держаться их в затруднительных ситуациях, и именно так вы осознаете, что они и есть основополагающие. Базовая ценность, – продолжал он, – нечто настолько важное, что вы можете сказать: «Мы должны придерживаться этой ценности даже в ущерб себе. Даже если нам придется расплатиться за свои ошибки, если придется наказать детей за то, что они пренебрегли этим, или отказать им в чем-то, что доставило бы им удовольствие, мы все равно должны ее придерживаться». Вот о чем нужно помнить, создавая семейный бренд: он будет работать, только если представляет собой нечто важное.

Продолжайте двигаться вперед

Вторым человеком, с которым я побеседовал, был Шон Кови. Шон – четвертый из девяти детей Стивена Кови (именно он заявил, что миссия его семьи – «Мы круче всех»). Он также является автором книги «Семь навыков активных детей» (The 7 Habits of Happy Kids)[14] и тренером по лидерству в компании, основанной его отцом. Шон оказался просто идеальным тренером. В прошлом он был квотербеком в Университете Бригама Янга, и в нем есть что-то от бунтаря. По словам Шона, когда его отец впервые заявил, что они будут работать над семейной миссией, он подумал: «Очередная папина бредовая затея». Шон также сказал, что его личной миссией было путешествовать вместе с группой Led Zeppelin. Но в подростковом возрасте ему все же понравилось описывать миссию, и позже он сделал то же самое со своими восемью детьми.

Шон дал мне три совета.

Во-первых, пусть миссия будет короткой.

– Главное – придумать нечто емкое и эффектное, – сказал он. – Например, три слова, или одно, или десять. У меня есть друг, чья миссия длиной с Конституцию США. В его случае эффект есть, но это исключение из правила.

Семья Шона выбрала реплику из мультфильма «В гости к Робинсонам»: «Продолжай двигаться вперед».

Во-вторых, пусть работа над описанием миссии станет особым событием.

– Может, вы забронируете номер в гостинице, или устроите сказочный ужин, или сделаете нечто грандиозное, чтобы это событие отложилось в памяти.

И, в-третьих, повесьте листок с описанием миссии на видном месте.

– Мне кажется, будет здорово, если ваши дочери смогут показать на нее со словами: «Вот что важно для нашей семьи».

Какие слова лучше всего описывают нашу семью?

Итак, время пришло. Сначала я составил список ценностей, которые могут стать предметом разговора между мной и Линдой. Это будет попытка обратить внимание на проблему, так как моя жена все еще проявляла нежелание участвовать в этом эксперименте. Я почти слышал, как она говорит нашим девочкам: «Очередная папина бредовая затея».

Я выбрал несколько слов из книги «В поисках совершенства» и несколько – из «От хорошего к великому». Прочитав о том, что KIPP Charter Schools – сеть школ, готовящих детей к поступлению в колледж, – запустила новаторскую программу с определением черт характера, я позаимствовал все восемь приведенных ими качеств. И я воспользовался списком из 24 сильных сторон характера, составленный Мартином Селигманом, основоположником позитивной психологии. У меня получилось 80 пунктов, которые я расположил в случайном порядке:

1. Гибкость

2. Мужество

3. Увлеченность

4. Любопытство

5. Изобретательность

6. Упорство

7. Вера

8. Ответственность

9. Справедливость

10. Служение другим

11. Разумное использование ресурсов

12. Цель

13. Настойчивость

14. Позитивность

15. Пыл

16. Эмоциональность

17. Совершенство

18. Энергичность

19. Азарт

20. Рост

21. Креативность

22. Воображение

23. Жизнеспособность

24. Уникальность

25. Способность удивляться

26. Независимость

27. Общность

28. Отсутствие границ

29. Разнообразие

30. Инновации

31. Предприимчивость

32. Блеск

33. Энтузиазм

34. Правильная гражданская позиция

35. Доверие

36. Верность принципам

37. Вовлеченность

38. Преданность

39. Авантюризм

40. Путешествия 41. Ненасытность

42. Перемены

43. Подвергать сомнению авторитеты

44. Счастье

45. Платить добром за добро

46. Не оглядываться назад

47. Пробиваться вперед

48. Оптимизм

49. Живость

50. Выдержка

51. Благодарность

52. Умение ценить

53. Самоконтроль

54. Вежливость

55. Надежда

56. Интерес ко всему

57. Стремление учиться

58. Мудрость

59. Знание

60. Храбрость

61. Доброта

62. Лидерство

63. Умение прощать

64. Скромность

65. Благоразумие

66. Духовность

67. Осознанность

68. Присутствие

69. Дисциплина

70. Агрессивность

71. Адаптивность

72. Желание помочь

73. Желание сотрудничать

74. Готовность оказать поддержку

75. Целеустремленность

76. Проактивность

77. Готовность защитить

78. Эксцентричность

79. Индивидуализм

80. Колоритность

В пятницу вечером я зачитал свой список Линде, и мы начали вычеркивать те пункты, которые были к нам неприменимы. Дисциплина – это здорово, но разве это наша базовая семейная ценность? Подвергать сомнению авторитеты? Мы можем об этом пожалеть. Линда с поразительным рвением удаляла пункты (включая «Агрессивность», которую она яростно перечеркнула дважды). Но я почувствовал, что мы сдвинулись с мертвой точки, когда она выхватила у меня из рук бумагу и стала вписывать дополнения на полях. «Мы нестандартно мыслим». «Мы идем по жизни с интересом». Она одну за другой вспоминала воодушевляющие фразы, которые точнее всего отражали ее мнение.

Я уже мог считать, что мы добились успеха. С самой нашей свадьбы у нас не было настолько продуктивного диалога о том, какой мы видим нашу семью.

Потом мы сказали Иден и Тайби, что в субботу вечером у нас будет пижамная вечеринка с попкорном и разными сладостями. Разумеется, они пришли в восторг от этой идеи. Я знал, что наши девочки в своей жизни ели попкорн только в кинотеатрах или из микроволновки, а потому пошел в магазин и купил специальный попкорн Jiffy Pop, который готовится на плите, – любимое лакомство из моего детства. Направляясь к кассам, я вспомнил, что этот попкорн получается удачно через раз, поэтому решил взять две порции. Конечно же, первая у меня сгорела, наполнив дом едким дымом. Событие и впрямь обещало быть запоминающимся.

Когда мы все вместе расположились на нашей с Линдой кровати, я повесил на дверь гигантский флипчарт. Затем зачитал список ценностей и несколько вопросов, которые позаимствовал из «Семи навыков», немного видоизменив.

• Какие слова лучше всего описывают нашу семью?

• Что важнее всего для нашей семьи?

• Каковы сильные стороны нашей семьи?

• Какие выражения лучше всего подходят нашей семье?

Мы все по очереди написали ответы. Вскоре лист был заполнен словами: «командная работа», «креативность», «рассказывать истории», «быть хорошими людьми», «играть в игры во время поездок». Но по-настоящему девочки оживились, когда мы дошли до последнего вопроса: они начали выкрикивать наши излюбленные выражения, включая фразу Линды: «Мы не любим дилеммы, мы любим решения» и мое недавнее дополнение: «Мы пробиваем себе дорогу. Мы верим!» Затем Иден воскликнула: «Пусть нашим первым словом будет “приключение”, а последним – “любовь”!»

Внезапно у нас с Линдой перехватило дыхание. Когда девочкам было по шесть недель, мы устроили небольшую вечеринку и позвали друзей. Я сказал короткий тост, который заканчивался пожеланием: «Пусть вашим первым словом будет “приключение”, а последним – “любовь”!» Пока девочки росли, мы пытались сделать так, чтобы первая часть фразы воплотилась в жизнь. Каждый поход в супермаркет, аптеку или на детскую площадку сопровождался словами: «Нас ждет приключение!» Разумеется, «приключение» стало одним из первых слов, которые наши дочери произнесли по слогам.

– Вот оно! – воскликнула Линда. – Это и есть миссия нашей семьи!

Девочки принялись прыгать от радости.

Наш бренд

Но на этом мы не закончили. В последующие дни мы с Линдой слегка подправили формулировку некоторых фраз, перелопатили другие идеи и подобрали еще 20 выражений, дополняющих основное: «Мы мечтаем с размахом», «Восторг, веселье, класс!», «Мы – путешественники, а не туристы». Затем мы снова позвали девочек и, применив нашу олимпийскую систему голосования, сократили список до десяти пунктов. Джим Коллинз предупреждал меня, что не стоит придумывать больше пяти ценностей, но Линда настояла на том, чтобы у нас их было десять. Позже мы всегда сможем сократить список. По крайней мере, наша миссия все же короче, чем Конституция США!

А дальше что? Шон Кови превратил свою миссию в герб и нарисовал его на стене своего дома, но я знал, что Линда никогда на такое не согласится. И все же мне хотелось сделать нечто визуальное. Я поспрашивал среди соседей и выяснил контакты нескольких графических дизайнеров. Когда один из них, Питер Крэти, в ответ на мое сообщение написал, что он отец двоих маленьких детей и заинтригован предстоящей задачей, я договорился с ним о встрече.

Питер предложил придумать какой-нибудь символ, близкий нашей семье. Мы с Линдой вместе с дочерьми прошлись по дому и обсудили возможные варианты; среди них была безделушка, которую мы приобрели во время одного из наших путешествий, и лоскутное одеяло, подаренное кем-то в честь рождения девочек. Наконец мы остановились на моллюске в раковине, который я подарил Линде на нашу помолвку. Так у нас появился визуальный символ нашей семьи.

Так что же мы в итоге придумали?

Сначала у нас был только четкий идеал. Центральным принципом движения в поддержку крепких семей, возникшего еще в 1960-е гг., был фокус на том, что должны делать семьи, и в меньшей степени – на том, чего они делать не должны. Похожая философия недавно стала получать распространение среди родителей. Алан Каздин, психолог, возглавляющий Родительский центр в Йельском университете, стал инициатором того, что он окрестил «родительским менеджментом». Его главная идея заключается в том, что родители должны уделять больше внимания хорошему поведению и вознаграждать за него, вместо того чтобы постоянно наказывать за плохое.

На первый взгляд это кажется простым, но в реальности все совсем не так. Каздин говорит, что родителям необходимо комментировать вслух поступки, которые они расценивают как положительные. «Ребята, вы такие молодцы, что сегодня играете вместе!»; «Отличная работа, здорово, что ты продолжаешь делать задание по математике». Что еще важнее, родителям нужно создать дома такую атмосферу, в которой дети точно знают, чего от них ждут.

Семейный бренд – это ясное, отчетливое представление о том, какой мы хотим видеть нашу семью и какие ценности хотим привить нашим детям.

Затем у нас появился зрительный образ. Первое поколение тех, кто исследовал тему счастья, пришло к выводу, что выражение благодарности – мощный способ почувствовать себя счастливее. Дневники или записки со словами признательности, а также осознание того, как тебе повезло (что Дэвид Киддер практикует со своими детьми), – все это действенные методы, позволяющие стать счастливее. Но есть одна менее известная техника, которая, однако, имеет еще больший эффект. Она называется «визуализация».

Лаура Кинг, профессор из Университета Миссури, провела следующий эксперимент: она просила испытуемых ежедневно по несколько минут представлять себя в лучшем свете и составлять письменное описание этого образа самого себя. По окончании данного эксперимента его участники стали в целом намного оптимистичнее. Когда исследователи сравнили эту технику с простым выражением благодарности, они установили, что визуализация имеет более непосредственное и более устойчивое влияние на состояние человека.

Создание образа семьи – коллегиальный эквивалент описанного выше упражнения. Вы осмысливаете, придумываете, а затем помещаете на видном месте свое представление о том, какой должна быть ваша семья. Вероятно, такой метод подходит не всем, но для нас он оказался самым действенным и самым увлекательным из всех возможных.

Наконец мы создали некий пробный камень. Через несколько недель после того, как мы закончили работу над нашим документом, позвонила учительница Тайби. Оказалось, что наша дочь сплетничала с другой девочкой об их общей однокласснице. Образы язвительных девочек-подростков замелькали у нас перед глазами. Не совсем понимая, что делать, мы с Линдой позвали Тайби, решив поговорить с ней. Впервые мой кабинет превратился в «кабинет директора».

Тайби смотрела на нас с опаской. Линда рассказала ей о телефонном звонке, и наша дочь осторожно заметила, что затеяли это две другие девочки, а она просто подошла послушать. Линда спросила ее, уместно ли здесь что-нибудь из нашего недавнего разговора о ценностях. Тайби подняла голову, взяла экземпляр постера с моего стола и указала на одно из предложений: «Мы объединяем людей». Внезапно у нас появилась зацепка для того, чтобы продолжить разговор.

Месяц спустя девочки за ужином затеяли спор, кому достанется последний кусочек шоколада. Спор быстро перешел в крики и оскорбления. Линда вмешалась: «Как думаете, что хочет сказать мама?» Иден задумалась на секунду, а затем подбежала к документу над камином и указала на строку со словами: «Мы не любим дилеммы, мы любим решения».

Джим Коллинз отчасти предсказывал такой результат. В ответ на мой вопрос, к чему может привести нас этот эксперимент, он заговорил о четком понимании того, как действовать в жизни, и добавил: «А мы знаем о жизни одно: что она будет преподносить нам сюрпризы – как приятные, так и неприятные»

Если у вас нет своей собственной системы ценностей, жизнь пережует вас и выплюнет. А если есть, у вас больше шансов преуспеть.

II. Разговаривайте. Много

Ссорьтесь с умом

Гарвардское руководство по решению конфликтных ситуаций

Ссора обычно развивается по следующему сценарию. Линда входит в мой кабинет вскоре после того, как девочки ложатся спать. У нее был тяжелый день. Утром она опоздала на работу из-за дочек; в офисе было крайне напряженное совещание; ей не удалось найти няню на вечер субботы, а теперь еще нужно подготовить презентацию к завтрашнему дню.

Мой день прошел не намного лучше. Все утро я пытался починить переполненный унитаз; переговоры по телефону окончились безрезультатно; я целый час висел на трубке, общаясь с доктором моего отца, а теперь должен работать за полночь, чтобы успеть в срок.

– Нам есть что обсудить? – спрашивает Линда.

Вам наверняка знаком этот взгляд, когда ваша жена смотрит на вас, улыбаясь и подмигивая, и в ее глазах читается немой вопрос: «Ты сегодня пораньше придешь в спальню?» Так вот, это не такой взгляд. Скорее, это взгляд, который говорит: «Мне нужна колоноскопия?»

– Да, – отвечаю я. – Мы многое должны обсудить.

Линда садится и скрещивает руки на груди. Я кладу ноги на стол. Застывшие в этих позах, мы напоминаем двух борцов, чьи тела оголены и намазаны маслом; достаточно малейшей шпильки, чтобы мы оба вышли из себя.

Я называю эти стычки «ссоры 7:42». В это время дня нам приходится разбираться со всеми наболевшими вопросами. Кто встанет пораньше вместе с детьми? Кто забронирует билеты на самолет на День благодарения? Кто купит молоко для блинов в выходные? Кто дождется дома прихода кабельщика? Кто закажет новые защитные щитки для голени? Кто сегодня вечером выберется позаниматься спортом? И, кстати говоря, я когда-нибудь снова увижу тебя голой?

Сегодняшнее светопреставление касается грядущего дня рождения девочек. Линда хочет подать пиццу, я – соленые крендели.

– Мы должны накормить детей, – настаивает она. – Их родители на это рассчитывают. Кроме того, ты никогда не ходишь на дни рождения, что ты вообще можешь об этом знать?

– Но мы и так потратим целое состояние на кукольный спектакль, – возражаю я. – Пицца – это неоригинально. К тому же праздник начнется в десять утра. Мы можем просто подать снеки?

После 15 минут ни к чему не ведущего спора Линда скрещивает руки на груди и закатывает глаза. Я всплескиваю руками и качаю головой. Наконец она встает и выходит из комнаты, бормоча себе под нос, но так, чтобы я услышал:

– А я сегодня так хотела посмотреть «Американскую семейку».

Когда она уходит, я без сил сползаю с кресла. Должен же быть какой-то иной способ общения? Как нам наладить семейную жизнь, если каждый вечер мы в очередной раз чувствуем себя несчастными?

Любовь во взгляде

Ссоры. Они случаются в каждой семье, но у тех, кто ссорится с умом, больше вероятности прийти к счастливому финалу.

Во всех семьях бывают конфликты. Но, согласно результатам исследований за последние 25 лет, то, с кем вы ссоритесь, из-за чего и как часто, имеет гораздо меньшее значение, чем то, как вы ссоритесь. Исследования подтверждают, что, как правило, ссоры в семье не перевешивают позитивных моментов, если только конфликтная ситуация обособленна, имеет конкретную причину и используется как источник роста.

Есть и другие отрадные признаки. Масштабный опрос на тему счастья в браке, проведенный Университетом Теннесси, показал, что пары, умеющие разговаривать друг с другом, счастливее в семейной жизни и в работе. Так как же нам научиться договариваться? Я попробовал применить на практике несколько наблюдений, которые сделал в ходе своих изысканий, и благодаря этому наши с Линдой домашние ссоры пошли на убыль.

Во-первых, обращайте внимание на время. Дебора Тэннен в своей книге «Я говорю это только потому, что люблю тебя» (I Only Say This Because I Love You) отмечает, что ссоры в семьях часто случаются в те моменты, когда люди либо разбегаются по своим делам, либо сходятся вновь. Когда вы собираете детей и выводите их из дома утром или возвращаетесь домой в конце дня, вероятность поссориться выше всего.

В конце 1980-х гг. два психолога из Чикаго раздали пейджеры мамам, папам и детям из 50 семей, звонили на них в разное время дня и спрашивали испытуемых, что они делают и насколько счастливыми себя чувствуют. Целью исследователей было составить эмоциональный портрет американской семьи. Они установили, что самое эмоционально насыщенное время дня – это период с шести до восьми часов вечера. Мужчины часто утверждают, что в это время они пребывают в стрессе, но, согласно чикагским психологам, эти заявления – не более чем «показуха», так как на самом деле мужчинам нравится возвращаться домой к своей семье. Женщины же действительно в это время испытывают стресс. Особенно если приходят домой с работы. Они расценивают эти часы как апогей своей так называемой второй смены, когда нужно выполнять домашние обязанности и заботиться о членах семьи.

Для нас с Линдой 7:42 вечера – худшее время для того, чтобы говорить на сложные темы.

Во-вторых, помните о значимости слов. Оказывается, существует целый свод знаний о тех словах, которые люди используют в беседе друг с другом, и местоимения – предвестники назревающего конфликта. Джеймс Пеннебейкер, психолог из Техасского университета и автор книги «Тайная жизнь местоимений» (The Secret Life of Pronouns), утверждает, что если семейная пара использует местоимения первого лица – «я» или «мы», то это признак здоровых отношений. «Мы» – особенно удачное местоимение, потому как его использование говорит о единении между людьми. Местоимение второго лица единственного числа – «ты» – «ты всегда говоришь, что…» или «ты никогда этого не делаешь» – говорит о несчастье и неумении решать проблемы. Вывод таков: один из способов прекратить ссориться – перестать говорить «ты».

В-третьих, сводите к минимуму длительность ссоры. Любой согласится с тем, что конфликты в семье неизбежны, но они не должны затягиваться. В ссорах все самое полезное проговаривается в самом начале. Джон Готтман из Вашингтонского университета обнаружил, что самая ценная информация озвучивается в первые минуты ссоры. После этого люди зачастую просто повторяются, все повышая и повышая тон. Думайте о ссоре, как о боксерском поединке: первые три минуты задают тон всему бою. После этого вы можете разойтись по своим углам.

В-четвертых, следите за языком тела. Бокс – в данном случае хорошая аналогия. Все – начиная с того, как вы сидите, как наклоняетесь и как качаете головой, и заканчивая выражением лица – играет роль в семейных диспутах. Самым большим откровением для меня стала значимость глаз. Исследователи из Индианы несколько лет записывали супружеские ссоры на видеопленку, внимательно наблюдая за тем, как подергиваются носы, поднимаются и опускаются брови и поджимаются губы. Обратившись к тем же парам через четыре года, они сделали вывод, что чаще всего напряжение между супругами нагнетало закатывание глаз. Оно воспринимается как знак презрения, и за этим стопроцентно следуют неприятности.

Но глаза – не единственное, что может выражать неуважение: ерзание на месте, вздохи и напряженные мышцы шеи тоже стоят в этом ряду. А лучший способ немного ослабить эмоциональный накал в общении – наклоняться вперед, много улыбаться и кивать. Если все это ни к чему не приводит, копируйте позитивные жесты собеседника. Большинство людей считают, что они правы, поэтому, если вы будете повторять их действия, они инстинктивно решат, что вы тоже правы!

Пицца vs. крендели

Так как диалог считается лучшим способом преодоления разногласий в отношениях, я подумал: а почему бы не спросить совета у лучших переговорщиков мира?

Две недели спустя я сидел в огромном зале отеля Charles в Кембридже, что в штате Массачусетс. Начинался трехдневный семинар, организованный Гарвардским переговорным проектом. Его участников приглашают на важные международные мероприятия, чтобы они помогли уладить сложнейшие вопросы; к таковым, например, можно отнести договоры о запрете ядерных испытаний, мирные переговоры между Израилем и Палестиной, забастовку на железных дорогах в Бразилии. Один из основателей этой группы, Билл Юри, вышел к аудитории.

Юри – крепко сложенный приветливый мужчина с густыми черными волосами и широкой жестикуляцией. В общем и целом именно он в 1970-е гг. вместе с Роджером Фишером положил начало науке переговоров. Их книга «Путь к согласию, или переговоры без поражения» (Getting to Yes: Negotiating Agreement Without Giving In)[15] была опубликована в 1981 г. и продана тиражом более 5 млн экземпляров.

Юри обвел взглядом аудиторию примерно в 150 человек и спросил, какого рода конфликты нас беспокоят. Один мужчина описал пограничные споры между двумя странами в Латинской Америке, какая-то женщина упомянула сделку в $150 млн с китайским производителем, а другая рассказала о трехлетнем контракте с профсоюзом Teamsters. Я медленно поднял руку.

– Мы с моей женой спорим о том, что подать на шестой день рождения наших дочерей – пиццу или крендели.

Аудитория разразилась аплодисментами.

– Великолепно, – сказал Юри, – вы все пришли по адресу.

Затем он задал вопрос, сколько времени в день мы ведем переговоры. Ответы разнились от половины до трех четвертей дня.

– Скажем, полдня, – продолжал Билл. – Суть в том, что мы ведем переговоры днями напролет. Вы обсуждаете повышение зарплаты с начальником. Заключаете сделку с клиентом. Договариваетесь с супругом о том, куда пойти поужинать, или со своим ребенком о том, когда выключите свет в детской.

– Теперь позвольте задать вам еще один вопрос, – сказал Юри. – Сколько времени вы совершенствуетесь в искусстве переговоров?

Все промолчали.

– Подумайте об этом! – воскликнул Билл. – Вы ведете переговоры – то, чем занимаетесь по меньшей мере половину своей жизни, и тем не менее никогда не развивали этот навык. Я хочу, чтобы вы тренировали умение договариваться так же, как тренируете мышцы в спортзале.

Затем он в общих чертах обрисовал свою философию «принципиальных переговоров». Конечно, некоторые техники явно больше подходили для урегулирования крупномасштабных конфликтов, но основная их масса была применима и к проблемам, с которыми ежедневно сталкиваются семьи. Философия Юри основана на процессе из пяти шагов:

• Контролируйте эмоции.

• Выйдите на балкон.

• Поставьте себя на место собеседника.

• Не отвергайте, предлагайте альтернативу.

• Постройте «золотой мост».

– Секрет переговоров заключается в понимании того, что очень трудно заставить кого-то поменять свое мнение, – начал Юри.

Есть два подхода: прямой нажим, извне, или непрямое воздействие, изнутри. Для семей непрямое воздействие – единственно возможный вариант, так как тут не получится никогда больше не встречаться с собеседником.

В любом случае, по мнению Юри, самое большое препятствие, с которым мы сталкиваемся, – это не другой человек и его эмоции, а мы и наши эмоции. Он предложил простой способ сделать так, чтобы они не вставали нам поперек дороги: «выйти на балкон».

– Когда в определенной ситуации что-то идет не так, представьте, что ваши переговоры разворачиваются на сцене, – объяснил Юри, – а затем вообразите, что выходите на балкон, который над ней нависает. Оттуда вы сможете посмотреть на ситуацию со стороны и увидеть общую картину. Отстранившись, вы начнете успокаиваться и сможете вернуть себе самообладание.

Я, как человек, который периодически теряет контроль над собой, счел эту идею любопытной. Юри порекомендовал несколько способов «выйти на балкон». Можно инициировать пятиминутный перерыв, сказать, что вам нужно выпить чашечку кофе или сходить в ванную комнату, или попросить отложить переговоры до следующего утра.

– Помните, смысл переговоров не в том, чтобы прийти к соглашению, – сказал Билл. – Если такова ваша цель, то вы слишком рано сдадитесь. Смысл в том, чтобы удовлетворить свои интересы, а единственный способ сделать это – сохранять спокойствие.

Взяв себя в руки, можете вернуться на сцену и сменить декорации. Юри рекомендует обязательно что-то поменять. Неплохо будет сменить место переговоров или даже одежду. Но самое главное на этом этапе – посмотреть на ситуацию глазами оппонента.

– Способность поставить себя на место другого человека – лучшее, что вы можете сделать в переговорах, – заметил Юри. – Помните, вы пытаетесь заставить оппонента изменить решение. Как вы повлияете на ход его мыслей, если не знаете, о чем он думает?

Это не значит идти на уступки. Речь лишь о том, чтобы понять позицию собеседника, задавая вопросы и пытаясь выяснить, чем он руководствуется.

– Только на первый взгляд кажется, что это просто, – продолжал Юри. – Главное – слушать.

Гарвардский план ведения переговоров можно поделить на две части. Первая часть: «выйдите на балкон» и поставьте себя на место собеседника – это нужно для того, чтобы убрать эмоции из ситуации. Эта часть завершается еще одной классической репликой Юри: «Не отвергайте, предлагайте альтернативу». Вторая часть посвящена тому, как найти решение.

– Одна из самых сильных сторон переговорщика – способность сместить фокус внимания, – говорит Юри. – Вам необходимо перейти от жестких позиций, которые стороны занимают в начале, к новым возможностям, которые вы сформулируете вместе. Ваша цель – растянуть кусок пирога, прежде чем делить его.

Юри рекомендует задавать вопросы, требующие развернутого ответа: «Есть ли, по вашему мнению, альтернативные решения?», или: «У вас нет каких-нибудь нестандартных идей?»

Теперь вы наконец-то готовы построить «золотой мост», ведущий к решению проблемы. Юри советует сесть рядом с собеседником и вместе с ним записать все возможные варианты решения, а затем отметить звездочкой самые обнадеживающие и вычеркнуть остальные.

– Если вы застопорились, возвращайтесь к списку, – добавил Билл.

Последний совет Юри касался конкретно семейных пар.

– Помните, что вы не в последний раз говорите с этим человеком, – сказал он. – Ваша цель – сделать так, чтобы после разговора с вами у него не осталось осадка.

Дело о пушистых носках

Так может ли эта техника оказаться эффективной в семьях, в тех случаях, когда родители обсуждают что-то друг с другом или с детьми? Давайте начнем с детей.

В двух часах езды к западу от Кембриджа, в штате Массачусетс, находится маленький старомодный городок под названием Ист-Лонгмидоу. Табличка при въезде гласит, что это «известное на весь мир место пересечения семи улиц без светофора». Здесь также живут Джошуа Вайсс, Адина Элфант и их три дочери – Кайла (одиннадцати лет), Эйли (девяти лет) и Талия (пяти лет). Джон – один из основоположников Гарвардского переговорного проекта и тесно сотрудничает с Биллом Юри на Ближнем Востоке. Адина возглавляет учебное сообщество в расположенном поблизости колледже. В ту субботу, когда я к ним приехал, они как раз проводили переговоры в своем собственном доме, пытаясь урегулировать конфликт. Его спровоцировали не боеголовки, не военачальники и не разжигание войны. Причина была гораздо деликатнее.

Пушистые носки.

У Эйли продырявились ее пушистые носки, поэтому она спросила Кайлу, может ли та одолжить на неделю свои носки, пока ей не купят новые. Кайла сказала «да». К концу недели у Эйли по-прежнему не было новых носков, поэтому она попросила дать ей еще вечер. Кайла согласилась, но пять минут спустя изменила решение. Вспыхнула ссора.

К счастью, мирный переговорщик был поблизости. Талия встала между двумя старшими сестрами и сказала:

– Хватит! Эйли, ты первая говоришь. Затем ты, Кайла. И не перебивать.

Я спросил у Талии, почему она так поступила.

– Не знаю, – пожала плечами девочка. – Мой папа часто так делает, когда мы ссоримся. Я, наверное, у него научилась.

Много лет назад на первом свидании Джон спросил Адину, как она ведет себя в конфликтных ситуациях. «Я никогда об этом не задумывалась, – честно ответила девушка. – Наверное, я просто пускаю все на самотек».

«По моему опыту, ничего нельзя пускать на самотек, – заметил Джон. – Обида сидит внутри, растет, как снежный ком, пока не превратится в тяжелый груз».

Джон сказал, что предпочитает сразу улаживать конфликт, все проговаривая; обсуждение вариантов решения длится до тех пор, пока все не останутся довольны. В конечном итоге, когда Адина и Джош начали встречаться, им пришлось искать компромисс касательно того, как поступать в случае возникновения противоречий. В конфликтной ситуации Адина уходит все обдумать и возвращается только тогда, когда готова к разговору.

Джош и Адина хотели, чтобы их дочери сами нашли для себя способ решения споров. Каждая из девочек по-своему вела себя в конфликтной ситуации. Но в основе всех приемов, которые они использовали, лежала наука ведения переговоров – то, чему их учили родители.

Талия, первоклассница, была самой прямолинейной. Она обладала умением развести воюющие стороны и любила решать все посредством считалочки «камень-ножницы-бумага».

– Хорошее начало, – сказал про нее Джош.

У Эйли, которая училась в четвертом классе, было больше приемов в запасе. Она пользовалась техникой под названием «Остановись, подумай, контролируй» – детский эквивалент «выхода на балкон», когда вы сначала берете под контроль свои эмоции, а затем возвращаетесь на сцену. Кроме того, Эйли была уже достаточно взрослой для того, чтобы принимать в расчет чувства других людей.

– В прошлом году к нам в класс пришла новенькая, которая очень плохо со мной обращалась, – рассказала Эйли. – Я спросила маму с папой, что мне делать, и они посоветовали: «Попробуй поставить себя на ее место. Может быть, у нее мало друзей. Почему бы не отнестись к ней по-доброму?» Я попробовала, и это сработало!

Кайла, шестиклассница, уже овладела некоторыми продвинутыми способами решения проблем. Во-первых, она любила «выходить на балкон».

– Когда я ссорюсь с сестрами, – объяснила Кайла, – я говорю: «Послушайте. Я не хочу обсуждать это с вами прямо сейчас, потому что я ужасно зла. Давайте поговорим позже». И ухожу в свою комнату.

Еще более удивительным было ее поведение в ситуации конфликта с родителями. Весной Кайлу пригласили в гимнастическую секцию. Но это подразумевало две четырехчасовые тренировки в неделю в соседнем городе. Родители девочки беспокоились, что она забросит уроки и дела по дому, а кроме того, тренировки в другом городе осложняли и без того напряженный график семьи. Для начала Кайле нужно было доказать, что она в состоянии справиться с остальными своими обязанностями.

– Когда они не согласились, – рассказала девочка, – я так разозлилась, что назвала папу «губителем надежд». Теперь я все время его так называю, когда мы ссоримся.

– Великолепное прозвище! – воскликнул я. – И как долго ты на них злилась?

– Я узнала об их решении в июне, а когда начался новый учебный год, все еще продолжала злиться. Но я подошла к отцу и спросила: «Почему? И что я могу сделать, чтобы вы согласились?» Он ответил, что, если у меня будут хорошие оценки и чистота в комнате, я смогу пойти на секцию.

– Сначала я подумала, что они поступают очень плохо, – продолжала Кайла, – но потом поняла, что мне придется проводить в зале по четыре часа, и нужно решить, как справляться со всеми остальными делами, в том числе домашними заданиями. В прошлом году я не по всем предметам успевала. И мне нужно было стараться вдвойне.

– Согласно теории Билла Юри, – пояснил Джош, – этот ее вопрос – «Почему?» – был превосходным знаком. Это значит, что Кайла пыталась поставить себя на наше место, понять мотивы нашего решения, что является фундаментальной частью умения договариваться. Мы уже раньше объясняли ей свою позицию, но тогда она была слишком эла и пропустила это мимо ушей. Теперь Кайла была способна выслушать.

– Я сомневалась в том, что техники ведения переговоров принесут свои плоды в случае с нашими дочерьми, – добавила Адина. – Говорила Джошу, что все это можно применять только в его работе. Но позже, когда Кайла стала постарше, я заметила, как хорошо она научилась отстаивать свои убеждения. По словам ее учительницы, Кайла – лидер в классе. А еще ей отлично удается унять мою тревогу.

Адина вспомнила, как Кайла недавно попросила купить ей мобильный телефон. Она знала: родители беспокоятся, что она будет слишком часто переписываться с друзьями, поэтому сказала, что разрешит им проверять ее телефон каждую неделю.

– Если вы спросите меня, как человека, который 20 лет работает в сфере переговоров, о том, эффективны ли эти стратегии в семейной жизни, – добавил Джош, – то я скажу вам, что да, и, возможно, даже эффективнее, чем в работе. В обществе наше поведение в большинстве случаев нацелено на то, чтобы избежать конфликта. Но в своем доме мы не можем поступать таким образом. Если мы будем так делать, все окончится разводом или нас разлучат с детьми. Учтите, что самая сложная часть любых переговоров – согласиться их начать. Как только вы перешагиваете через этот эмоциональный барьер, решения обычно приходят сами собой.

Именно так и случилось с Кайлой и гимнастической секцией.

– Через полтора месяца после того, как начался учебный год, я подошла к родителям и сказала: «Ну что, я свои обещания выполнила, теперь пора вам выполнить ваши». Мама с папой отправили моей учительнице сообщение по электронной почте с вопросом, стала ли я учиться более хорошо…

– Лучше, – поправил ее отец.

– Лучше, – повторила девочка, и все засмеялись. – И учительница ответила, что у меня хорошие оценки. – Ее лицо расплылось в улыбке. – Когда родители рассказали мне об этом, я начала прыгать по комнате и визжать. По-моему, я даже сделала переворот колесом! И я стала ходить на тренировки!

Кэмп-Дэвид[16] для семейных пар

Так, а что же насчет пар? Я спросил Билла Юри, как посредством его техник взрослые могут научиться договариваться между собой.

Он начал свое объяснение с того, что такие человеческие группы, как семья, всегда были иерархически организованы, причем решения принимал глава семейства.

– Но теперь мы вступили в переходный период, – продолжал Билл. – В мире распространяется демократия; компаниям свойственны более плоские организационные структуры. То же самое происходит и в семье: все больше ее членов хотят участвовать в принятии решений, которые их затрагивают. Это значит, что теперь все можно обсуждать. «Кто моет посуду?», – такого вопроса не стояло еще поколение назад. Мы – представители первого поколения, для которых постоянные прения стали нормой.

– Значит, мне не стоит удивляться, что я не знаю новых правил? – спросил я.

– Никто не знает новых правил! Сейчас все стало гораздо более гибким, подвижным и склонным к обновлению. Задумайтесь о ваших вечерних разговорах с Линдой и постарайтесь прежде всего понять, что вы – первопроходец. Как только вы это осознаете, вы больше будете прощать.

– Линде определенно понравится это объяснение, – заметил я. – Но что потом?

– Выйдите на балкон. Вы можете делать это по отдельности. Но лучше вместе. Отправляйтесь в свой Кэмп-Дэвид, переждите немного, снимите стресс. А затем начните думать над семейной конституцией.

– Над чем?

– Вам нужно выработать систему принятия решений для своей семьи. Есть ли у вас правила, регулирующие эти ежевечерние разговоры?

Юри порекомендовал несколько таких правил:

• Любой из собеседников может попросить пятиминутный перерыв в любое время.

• Приходя домой, любой человек имеет право провести 15 минут в одиночестве.

• Пусть каждый по очереди будет прав в течение недели.

(Когда я рассказал Линде об этой идее, она тут же ухватилась за нее: «Ты хочешь сказать, что я буду права 26 раз в году?»)

Но что если мы будем выполнять все эти правила и так и не придем к согласию?

– Тогда вы переосмыслите проблему, – ответил Юри. – У нее такая позиция: мы должны подать пиццу. Вы же считаете, что должны подать крендели. Это две разные позиции. Поэтому вы начнете задавать вопросы, направленные на решение проблемы. Помоги мне понять, почему ты хочешь пиццу.

Мы стали перебирать аргументы Линды. Так поступают в других семьях. Она не хочет показаться скупой. Юри сказал, что нужно копать глубже. Она стремится казаться щедрой. Она – работающая мать и, вероятно, хочет, чтобы ее воспринимали как активного родителя.

– Вот, теперь мы ближе к правде, – кивнул Юри. – Она хочет быть хорошей мамой. Хочет быть членом сообщества. Это все вопросы самоидентификации. Как только вы перейдете на этот уровень, Линда начнет расслабляться. «Хорошо, ты меня услышал». И тогда она сможет приступить к переговорам.

– А как насчет моей позиции?

– Ваша тоже связана с самоидентификацией. Вы не хотите быть как все. Не хотите делать то же, что и все остальные, а пицца – очень распространенная традиция на сегодняшний день. Когда все это становится для вас очевидным, вы начинаете понимать: вот почему мы вместе, вот почему мы муж и жена. Линду, вероятно, привлекает в вас эта черта – креативность. А вам нравится в ней ее желание быть хорошей матерью. Как только вы совершите этот прорыв, то сможете приступить к решению проблемы. И первое, что вы осознаете: все это не так уж и важно. Посмотри только, что мы тут устроили!

Так вот оно что! В конечном итоге мы с Линдой спорили не о пицце или кренделях. Мы спорили о том, кто мы есть. Или, точнее говоря, каждый из нас хотел почувствовать, что его понимают.

– Помните вопрос, который я задал в начале семинара? – продолжал Юри. – «Сколько времени в день вы ведете переговоры?» Все говорят, что больше чем полдня, то есть 50 % времени. Если вы используете переговоры только как средство достичь какого-то результата, то напрасно тратите 50 % своей жизни. Суть в том, что переговоры – это часть нашего существования. Мы думаем, что они нас разобщают, но, если проводить их по всем правилам, переговоры только помогут нам стать ближе.

Этот сор не стоит ссоры

Дома мы с Линдой решили применить на практике все то, что я узнал. Начало было обнадеживающим. Мы свели к минимуму наши беседы в 7:42 вечера, а кроме того, решили перенести эти упражнения в логистике на более позднее время, чтобы они лучше согласовывались с едой, физическими упражнениями и отдыхом. Я стремился скорее разряжать обстановку и просил тайм-аут, когда чувствовал, что вот-вот сорвусь. Мне нравилась идея, что ссоры не должны длиться больше трех минут, поэтому я пытался говорить все сразу: что-то вроде блиц-свиданий, только применимо к ссоре. Но это оказалось сложной задачей. Линда очень отходчива, но ее миротворческий талант меня даже расстраивает. Так и хочется ей сказать: «Подожди, я не закончил, мне еще надо озвучить семь пунктов!»

Со своей стороны, Линда серьезно задумалась, услышав информацию о языке тела. Впоследствии я часто замечал, как она изо всех сил старается не скрещивать руки и не закатывать глаза. Это казалось мне ужасно милым, во многом потому, что напоминало, как мои дочери пытаются сдержать позыв в туалет по-маленькому.

Но наши попытки свести ссоры к минимуму не всегда распространялись на остальное время дня. Однажды утром я вошел в кухню, когда Линда готовила завтрак. Она искала йогурт в холодильнике и вдруг ополчилась против всей моей еды, которая там залежалась. Линда подвергла мои продукты жестким репрессиям, как какой-нибудь диктатор, устроивший зачистку после государственного переворота. Она брала в руки упаковки с сыром, чатни (индийской приправой) или оливками, смотрела на проставленные на них даты, и если срок годности истекал, скажем, через несколько дней, выкидывала продукт без всяких церемоний.

– Подожди-ка, – я попытался остановить ее. – Вот это еще не испортилось. Дети съедят. Я съем. – Я напомнил ей, что обедаю дома каждый день.

– Ты что, не видел все эти ужасы, которые показывают в новостях? Всюду пищевые отравления! – воскликнула Линда и добавила: – Может, перестанешь быть таким скрягой? Что за манера – ты и заплесневелую корку не выбросишь!

Вот так внезапно наши ссоры в 7:42 вечера перенеслись на 7:42 утра!

Однако на сей раз я был наготове и сказал:

– Обсудим это позже.

После того как Линда ушла, я воспользовался возможностью «выйти на балкон». Я поискал в Интернете факты, которыми мог подкрепить свою позицию, а их там было предостаточно. По данным Национальных институтов здравоохранения США, американцы выбрасывают почти 40 % пищи, которая производится в стране. Группы по наблюдению за этим вопросом отметили, что в большинстве своем те даты, которые указаны на упаковках продуктов (за исключением пакетов с молоком), проставляют сами производители – именно они устанавливают правила. Как я и ожидал: срок годности – это коллективный заговор, заставляющий нас покупать больше еды. Теперь Линде придется со мной согласиться.

Тем вечером после ужина мы снова затронули этот вопрос. Я попытался показать Линде, что понимаю ее позицию, как проинструктировал меня Юри.

– Я знаю, что из нас двоих в основном ты ходишь по магазинам, – начал я. – Знаю, ты стараешься сделать все возможное, чтобы девочки ели здоровую пищу.

Затем я вкратце изложил ей прочитанное в Интернете. Заметил, что если мы будем хранить продукты дольше, то сможем сэкономить деньги; Линда будет меньше времени проводить в магазинах; а дети научатся творческому подходу к остаткам пищи. Как призывал Юри, я подчеркнул, что мы спорим не столько о сроке годности продуктов, сколько о деньгах, времени и творческой составляющей. Я создал впечатляющую доказательную базу.

Линда, надо отдать ей должное, тоже использовала некоторые приемчики Юри. Как всегда, она постаралась поставить себя на мое место:

– Я ценю, что ты каждый день обедаешь дома.

Затем она вновь с жаром повторила, что здоровый дом – ключ к здоровой семье.

Наконец Линда попросила дать ей немного времени, чтобы она подыскала компромиссное решение. Мне показалось, что это отвечает модели Юри – построить «золотой мост», поэтому, вместо того чтобы тут же привести очередной аргумент («Разве я не говорил тебе о том случае с 1,6 миллионами бутылок салатной заправки со сфальсифицированным сроком годности?»), согласился. На этом каждый из нас занялся своими делами; я был насторожен, но настроен оптимистично.

Следующим утром я узнал о ее решении. Открыв холодильник, я сразу же увидел перемены. Линда все в нем переставила, вымыла и внедрила новую систему. Ее продукты (кудрявая капуста, баба гануш[17]) и детские (сыр «косичка», двухпроцентное молоко) были аккуратно разложены по полочкам, а даты на них выверены. Мои же (маринованная окра[18], креветки четырехдневной давности) были отправлены на карантин в самый дальний уголок и оттуда едва слышно взывали: «Съешь меня сегодня на обед!» Я рассмеялся. Иногда ты можешь взять верх в переговорах, но все же проиграть сражение.

Бакс начинается здесь

Руководство Уоррена Баффетта по распределению карманного бюджета

Вечер воскресенья – вечер финансовых вопросов в семействе Дуайт. Когда над ухоженным Пало-Альто сгущаются сумерки, Селина, ученый-биогенетик, досматривает хоккейный матч с участием Сан-Хосе Шаркс. Билл, разработчик программного обеспечения, жарит курицу на заднем дворе. Уилл, 17-летний парень, одетый в футболку с надписью Navy Seals («Морские котики»), только что вернулся из тренажерного зала. Его младшие братья, 15-летний Пейтон и 12-летний Квентин, играют в видеоигры наверху. Еще двое детей – девочка Хэйли и мальчик Тэйлор – сейчас в колледже. Дом Дуайтов, при таком избытке тестостерона, разговоров о спорте, маек-безрукавок и перчаток для гриля, больше похож на мужской спортивный клуб.

После того как все садятся за стол, ужин подан и прочитана молитва, Билл переходит к разговору о деньгах. Он – сын одного из первых инженеров в Кремниевой долине и вырос там. Это высокий мужчина с волосами песочного цвета и добродушной, но вместе с тем энергичной манерой общения, из-за которой он напоминает капитана команды по гольфу. Окончив школу, Билл поехал на восток учиться в университете, женился на Селине, своей возлюбленной, с которой познакомился еще в колледже, а затем вернулся в Калифорнию, где устроился на работу в Oracle – компанию, выпускающую программное обеспечение.

К 2005 г. старшие дети Билла начали одолевать его просьбами дать денег, поэтому он создал специальный файл в Excel, чтобы отслеживать, сколько долларов давал им еженедельно, а также отмечать, если по какой-то причине опаздывал с выплатой или в магазине давал детям немного денег вперед. Однако вскоре Билл устал от того, что они вечно донимают его вопросами касательно своих балансов.

Поэтому в один из выходных он сел и создал скромный сайт, где его дети могли вести учет своим деньгам. Теперь, когда они пытаются у него что-нибудь выклянчить («Папа, ты купишь мне iPod?»), он просто отвечает: «Нет, но если ты зайдешь на наш сайт, то увидишь, сколько тебе еще нужно накопить, чтобы купить его себе». Билл также начал штрафовать детей за плохое поведение, например за громкое рыгание за столом или перерасходы на мобильную связь.

– Я рос в состоятельной семье, – говорит он, – и всегда испытываю из-за этого некоторое чувство вины. Это не дает тебе возможность добиться всего собственными силами. Я хочу, чтобы мои дети знали силу ограничений.

Когда друзья Билла начали изъявлять желание попользоваться его системой, он оставил свою работу и запустил веб-сайт FamZoo.com в помощь родителям, которые хотят научить детей распоряжаться деньгами. На этом сайте можно создать виртуальный банк, чтобы вести учет карманным деньгам, планировать бюджет и поощрять благотворительность. Родители могут также ввести высокие процентные ставки, например 5 % в месяц, чтобы побуждать детей экономить деньги. Билл называет свой сайт финансовым помощником. Из ряда похожих сайтов, которые появились в сети за последние годы, FamZoo.com считается одним из наиболее многофункциональных и интересных.

Будучи отцом пятерых детей, Билл понимает, как важно быть гибким. Один из его детей склонен к транжирству, другой – к накопительству; один катается на лошадях, а другой разъезжает на трюковых велосипедах (и периодически разбивает их); один тратит деньги на онлайн-игры, другой – на одежду, а кое-кто даже пытался уговорить родителей купить ему оружие.

– Ладно, друзья, – весело сказал Билл, когда ужин близился к завершению. – Пора подвести итоги нашим тратам за неделю. – За столом послышались вздохи, когда отец семейства достал свой iPhone. – О, и я думаю, что наконец-то пора увеличить штраф за неубранную постель. Штраф в $1 уже не решает проблему. – Раздался стон. – Итак, кто первый?

Банк мамы и папы

Я вырос в семье, у которой был свой бизнес. С тех пор как я стал самостоятельно завязывать шнурки, утром в субботу я поднимался, шел к бабушке и дедушке, ел приготовленные бабушкой яичницу и картофель фри, а затем отправлялся с дедушкой на работу. В одноэтажном кирпичном здании в деловой части Саванны я научился печатать, подшивать и хранить бумаги, заполнять бухгалтерские книги и принимать небольшие платежи у людей, которые жили в односемейных домах, построенных моим отцом и дедом. У меня дрожали руки, когда я осторожно брал свернутые купюры, клал их на прилавок, давал сдачу и выписывал чек.

Дедушка стоял у меня за плечом. «Это мой внук», – хвастался он и платил мне несколько долларов. Я и по сей день люблю поработать утром в субботу.

Учитывая все это, я мечтал затронуть вопрос денег в семье. Меня удивило то, как мало научных публикаций существует на эту тему. Разумеется, есть множество популярных книг, например «Богатый папа, бедный папа» (Rich Dad, Poor Dad)[19] или «Мой сосед – миллионер» (The Millionaire Next Door)[20] Но я нашел весьма скромное количество материалов на такие темы, как дети и деньги, супружеская пара и деньги, семья и деньги. По какой-то причине в научных кругах семейную копилку обсуждать не любят.

Те несколько трудов по этой теме, которые мне все же удалось отыскать, представляют собой скупое изложение фактов. Все эксперты согласны с тем, что родители совершенно не умеют говорить со своими детьми о деньгах. Опрос, в котором приняли участие более 650 британских родителей, показал, что 43 % родителей в воспитании детей уделяют крайне мало внимания финансовым вопросам. Согласно результатам других опросов, дети не знают, что такое деньги; не знают, откуда они берутся, и понятия не имеют, что с ними делать, когда они появляются. Если верить одному из опросов, американские дети не умеют правильно высчитывать сдачу вплоть до подросткового возраста.

Даже если родители и не обсуждают с детьми тему денег напрямую, те перенимают их отношение к этой теме. Как показывают исследования, когда дети видят, что родители чувствуют себя неуверенно в финансовом плане, они впитывают эти страхи. Если родители материалисты, дети развивают в себе те же самые стремления. А если родители с должной ответственностью обсуждают финансовые вопросы и строят планы на будущее, их дети будут поступать так же.

Карманные деньги – первая попытка родителей научить детей финансовой ответственности. Эта традиция взяла начало в конце XIX столетия, когда в связи с появлением законов о запрете детского труда доступ детей к деньгам был ограничен. В наши дни по меньшей мере 75 % детей, которые учатся в девятом классе, получают карманные деньги. Многие западные родители вводят эту практику, когда их детям шесть-семь лет, и начинают с $1 в неделю. Вначале две трети этих денег уходят на конфеты и прочие сладости. Когда девочки взрослеют, они в основном покупают одежду, обувь и журналы. А мальчики чаще тратятся на еду и компьютерные игры.

И все же для меня остались открытыми некоторые базовые вопросы, связанные с карманными деньгами. Я решил найти на них ответы ради нас с Линдой.

Вопрос № 1. Действительно ли карманные деньги могут научить детей чему-то конструктивному?

Предполагается, что благодаря карманным деньгам у детей вырабатывается ответственное отношение к финансам, доказательством чему стало первое крупномасштабное исследование этой темы, проведенное 50 лет назад. Его результаты показали, что дети, которых с раннего возраста приучают к деньгам, впоследствии лучше ими распоряжаются. Но более современный опрос от 1990 г. показал, что сами дети не расценивают карманные деньги как образовательный опыт; скорее они считают обладание ими своим неотъемлемым правом.

Однако польза определенно есть, к тому же в школе детей не учат обращению с деньгами. В 1991 г. исследователи из Торонто выдали шестилетним, восьмилетним и десятилетним детям по $4 на кредитной карте и наличными, чтобы они потратили их в магазине игрушек. Остаток ребятам разрешили забрать домой. Те из них, которым родители давали деньги на карманные расходы, потратили одну и ту же сумму наличными и с кредитной карты. Дети, не получавшие карманных денег, потратили намного больше с кредитки. После этого участников эксперимента попросили назвать стоимость тех вещей, которые они приобрели. Дети, которым давали деньги на карманные расходы, набрали больше очков в этом тесте, в результате чего исследователи сделали вывод, что благодаря карманным деньгам дети действительно учатся важным финансовым навыкам.

Прочитав эту информацию, мы с Линдой умерили свои ожидания относительно того, чему наши девочки могут научиться, получая карманные деньги. Тем не менее мы все же решили эти деньги им выдавать. Мы выбрали другую распространенную практику: столько долларов в неделю, сколько им лет. В шесть лет они будут получать $6 в неделю, еще через год – $7 и т. д. Так у девочек будет более обширное поле для экспериментов.

Вопрос № 2. Деньги должны выдаваться просто так или их нужно привязывать к выполнению обязанностей по дому?

Родители расходятся во мнениях по этому вопросу. Одни считают, что раз им самим деньги просто так не достаются, то и детям не должны. Кроме того, когда дети выполняют какие-то обязанности по дому за карманные деньги, у них вырабатывается трудовая дисциплина. Другие придерживаются мнения, что обязанности по дому – это часть повседневной жизни, которая вознаграждения не заслуживает. «Прости, но ты не можешь выбирать, накрывать тебе стол или нет, тебе придется это сделать, раз ты член нашей семьи».

Никто не изучал непосредственно этот вопрос, но труды в области поведенческой экономики тем не менее проливают на него свет. Дэниэл Пинк в своем бестселлере «Драйв. Что на самом деле нас мотивирует»[21] (Drive: The Surprising Truth about What Motivates Us) делает вывод, что поощрения, зависящие от каких-либо обстоятельств («если сделаешь это, тогда получишь то»), в действительности людей не мотивируют. Он ссылается на психолога, который изучил данные 128 опросов и установил, что «материальные вознаграждения в основном оказывают негативное влияние на внутреннюю мотивацию». Другими словами, люди больше фокусируются на награде (в данном случае – на деньгах), нежели на том, почему они должны выполнить конкретную задачу (потому что они – часть семьи). Как отмечает Пинк, именно поэтому школьники, которым платят за решение проблем, обычно выбирают проблемы попроще, хотя тем самым и зарабатывают меньше.

На мой взгляд, к самым убедительным результатам пришла Кэтлин Воз, профессор психологии из Миннесотского университета, чьи труды доказывают, что стремления к материальному достатку побуждают людей больше работать, но и быть менее щедрыми. Как заключает Воз, «когда людям напоминают о деньгах, их поведение не просоциально[22]; они предпочитают быть в одиночестве, нежели в компании других людей, и держатся обособленно по отношению к миру».

Этой информации оказалось достаточно для того, чтобы мы отринули мысль решать все споры в нашем доме посредством кошелька. Мы с Линдой каждый день просим своих дочерей выполнить какие-то обязанности по дому и даем им деньги на карманные расходы, но не связываем эти две вещи.

Еще одно наблюдение, которое я сделал, изучая труды по поведенческой экономике, касалось подкупов. Предлагать ли детям деньги в награду за особые поступки, как, например, если они позволят родителям поспать подольше воскресным утром или не будут устраивать истерики в доме бабушки? Дэниел Канеман в своей книге «Думай медленно… Решай быстро» (Thinking Fast and Slow)[23] развенчал расхожее мнение по этому вопросу. Он пришел к выводу, что люди больше стремятся избежать потерь, нежели что-то приобрести. Другими словами, страх не достичь цели сильнее, чем желание ее достичь. Гольфисты, к примеру, вне зависимости от дистанции часто предпочитают пройти лунку нормативным количеством ударов (так называемый пар), нежели на один удар меньше («бёди»), потому что боятся лишний раз рисковать.

В то время, когда я прочел это, мы с Линдой, к нашему стыду, прибегали к подкупу для того, чтобы наши дочки ели больше овощей. Не один год мы пытались заставить их хотя бы попробовать разные овощи и наконец сдались и предложили им взятку в виде пары лишних долларов, если они будут добавлять к своему рациону по три новых овоща в месяц. Исследование Канемана убедило нас изменить тактику. Вместо того чтобы обещать вознаграждение в конце, мы стали давать им деньги вперед. «Вот $5. Если вы добавите к своему рациону три новых овоща в этом месяце, вы сможете оставить деньги себе. Если нет, вам придется отдать их обратно». И это сработало! Мои знакомые пробовали ту же тактику, когда просили детей убрать листья во дворе или когда оговаривали время, в которое ребенок должен вернуться домой.

Вопрос № 3. Нужно ли принуждать детей что-то делать с деньгами, например тратить их, копить, отдавать на благотворительные цели или платить с них «налоги»?

Многочисленные опросы показали, что родители любят придумывать и навязывать детям планы экономии их карманных денег, но сами совершенно неспособны следовать этим планам. Журналист Дэвид Оуэн в своей чудесной книге «Первый Национальный банк папы» (The First National Bank of Dad)[24] описал, что происходило, когда он все же придерживался своей схемы. Он создал фиктивный банковский счет, воспользовавшись программой Quicken, и установил для своих детей очень высокую процентную ставку (70 % в год!), чтобы у них был стимул копить деньги.

«Мы копим деньги из эгоистических побуждений», – пишет Оуэн. Благодаря «банку папы» его дети стали намного бережливее, так как у них появилась веская причина экономить. «Они поняли, что если на какое-то время приостановят траты, – говорит Оуэн, – то в конечном итоге смогут израсходовать намного больше».

Некоторые родители принуждают детей отдавать деньги на благотворительность или делать взносы в семейный банк. Нил Годфри в своей книге «Деньги не растут на деревьях» (Money Doesn’t Grow on Trees) предлагает говорить детям, что они «граждане дома» и требовать, чтобы они выплачивали семье 15 % от их карманных денег в качестве «налога».

Мы с Линдой, взяв за основу несколько таких техник, разработали собственную стратегию. Деньги девочек делятся на четыре части, четыре так называемых банка:

1 Деньги, которые они тратят. Наши дочери могут хранить денежки в копилках и тратить их на все что угодно, но мы также требуем, чтобы они на свои деньги покупали подарки на наши дни рождения, День матери, День отца и т. д.

2 Деньги, которые они копят. Я храню их в конверте у себя в кабинете.

3 Деньги, которые они жертвуют. Линда работает в сфере благотворительности, поэтому именно она держит под контролем этот пункт и каждые несколько месяцев заходит с девочками на сайт www.donorschoose.org., чтобы они сами выбрали благотворительный проект, который хотели бы поддержать.

4 Деньги, которыми они делятся. Мы создали для нашей семьи общий счет – эти деньги мы тратим вместе, обычно во время отпуска. Когда во время нашего первого совместного похода по магазинам в городе Санта-Фе мы были в лавке, где продаются изделия народных промыслов, Линда постаралась научить девочек важному практическому умению: покупать вещь, которая выглядит дорого, но стоит немного. «Финансовая ответственность подразумевает в том числе грамотный шопинг», – сказала она девочкам.

Сколько стоит это платье?

Билл Дуайт зашел на сайт со своего iPhone и стал просматривать приходы и расходы на счетах детей. Он начал с самого младшего, Квентина, который, судя по всему, был эдаким скопидомом. Кроме карманных денег, получаемых еженедельно ($3,96 минус 40 %-ный вычет для накоплений), у него был целый ряд депозитов:

$75 – подарок на Рождество от бабушки с дедушкой;

$10 – за то, что во время рождественских праздников он кормил рыбок Шона и Джона;

79 центов – мелочь, найденная в машине;

$1 – найденная купюра;

41 цент – мелочь, обнаруженная в диване.

Первый вывод, который все из этого сделали: нужно следить за своими кошельками! Более важный вывод: Квентин очень находчив и не прочь подсуетиться за пару лишних долларов.

– Ты заработал 10 баксов за то, что три дня кормил какую-то вшивую рыбешку? – воскликнул старший брат Квентина Уилл. – Как мило!

Единственным пунктом в расходах Квентина были $4,99 за онлайн-игру.

– Я не играл в нее уже несколько месяцев, – возмутился он. – Откуда здесь этот пункт?

– Нам пришлось купить годовую подписку, – ответил его отец.

– Отличная бизнес-модель, – прокомментировал Уилл.

Следующим был 15-летний Пейтон. В его журнале было меньше приходов и больше трат, в том числе на жвачку, конфеты, половину абонентской платы за телефон и $18,99 – половина стоимости видеокарты. Дуайты дают своим детям деньги на мобильные телефоны и компьютеры, а какие-либо дополнительные устройства те покупают самостоятельно. Когда у Пейтона сломалась видеокарта, его отец согласился поделить затраты на новую. Также Пейтон купил расческу и кое-какие средства для волос в аптеке.

– У него появилась девушка, – заметил его младший брат. – А это недешевое удовольствие.

Дела Уилла обстояли еще любопытнее. В графе расходов разнообразия не наблюдалось.

$1 – не убрал постель;

$1 – не убрал постель;

$1 – не убрал постель;

$1 – не убрал постель;

$1 – не убрал постель.

– Прошлым летом Уилл устроился спасателем и начал зарабатывать деньги, – пояснила его мама, – и с тех пор не боится лишиться нескольких долларов.

– В каком-то смысле меня это не сильно беспокоит, – добавил отец семейства. – Так я расходую меньше денег. Но думаю, что начиная со следующего месяца мы повысим штраф до $5. Ты все же член нашей семьи.

В журнале Уилла прослеживалось еще несколько интересных сценариев. Дуайты требуют, чтобы дети просили у них разрешения всякий раз, когда хотят потратить деньги, и даже заставляют писать целые сочинения в случае крупных покупок. Детей это, естественно, возмущает.

– Мне бы хотелось, чтобы папа не спрашивал, на что я собираюсь потратить деньги, – заметил Пейтон. – Он должен верить мне и знать, что я не куплю наркотики или что-то подобное.

Но родители считают, что эта практика сводит к минимуму глупые траты.

– По крайней мере, они чувствуют, что с нашей стороны есть некий контроль, – сказал Билл.

В случае с Уиллом – ему разрешили купить Battlefield 2, видеоигру про снайпера, но отказали в покупке аэрозольного ружья, которое используют в пейнтболе и других играх.

– Мы давно решили, что будем оплачивать увлечения детей, – пояснил Билл, упомянув о своей дочери-наезднице и о сыне, выполняющем трюки на велосипедах. – А некоторые увлечения весьма дорогие. Но у нас, конечно, есть границы.

– В таком случае, – воскликнул Уилл, – мое увлечение – «феррари»!

После ужина я спросил Билла, какие выводы он сделал для себя, будучи человеком, который разработал целую систему в помощь детям. Задумывался ли он, к примеру, о том, что карманные деньги – это способ научить их финансовой ответственности?

– На мой взгляд, все не совсем так, – ответил он. – Речь скорее о ценностях. О желании вести такие беседы с детьми. Действительно ли мы хотим купить этот увлажнитель воздуха? Так ли нам нужно идти куда-то ужинать сегодня вечером? Необходимо инициировать подобные разговоры.

– Так значит, мы говорим вовсе не о финансовой грамотности, – сказал я. – А о роли отца.

– Да. По моему мнению, финансовая грамотность – это не «Вы знаете, что такое акция?» Скорее это понимание концепции ограничений. Я много лет работаю консультантом в области стартапов. Причина их инновационности в том, что они подчинены ограничениям.

Билл рассказал, что его дочь Хэйли питает пристрастие к одежде. Поэтому он научил ее ограничивать себя. Дуайты платили за весь необходимый ей гардероб, но Билл дал дочери дополнительный доход помимо ее карманных денег – $100 в месяц.

– Ее бюджет я назвал «Одежда сейчас», – отметил Билл, – и, разумеется, она сразу заинтересовалась!

Он вывел на экран траты дочери на одежду за предыдущие шесть лет.

– Вот тут можно увидеть, как Хэйли расходовала бюджет. Сначала купила пару дизайнерских джинсов. Затем поняла, что может покупать вещи на eBay или отдать джинсы в ателье. Ограничения порождают творческий подход.

Билл рассказал о том, как Хэйли захотела купить красивое платье для выпускного. Дуайты частично оплатили покупку, но с оговоркой, что все остальное дочь купит за свой счет. Билл показал мне счет от мая того года, отражающий расходы Хэйли.

$40 – туфли и серьги для выпускного;

$439,5 – переливающееся шифоновое платье от Неймана Маркуса.

– Это же почти половина ее годового бюджета! – воскликнул я.

– Именно. Это означало, что весь остальной год у нее будет хватать только на футболки.

– И как она отреагировала на это?

– Вполне нормально. Хэйли чудесно провела тот вечер!

– А как вы отнеслись к тому, что дочь потратила так много денег?

– Я тоже не возражал. Это ее карманные деньги. Она принимает решения.

Меня впечатлил его подход. Вместо того чтобы позволять детям думать только о настоящем, отец пытался подготовить их к будущему. Отношение Билла к расходам его детей напомнило мне о том, что за несколько месяцев до этого сказала Элеанор Старр: «Моя единственная цель – вырастить детей дееспособными взрослыми людьми».

Билл с этим согласился.

– Когда Пейтон говорит мне: «Я думаю, что покупка страховки для моего iPhone – не самое мудрое решение» или Квентин заявляет: «Не могу поверить, что Всемирный фонд защиты дикой природы тратит столько денег из моего пожертвования на отправку мне писем», – это по-взрослому. Когда наши старшие дети пошли в колледж, меня поразили рассказанные ими истории о том, насколько неадекватно их друзья распоряжаются деньгами. Я сохранил одно сообщение от Хэйли, – продолжал Билл, – в котором она написала: «Спасибо, папа». У одной ее подружки были серьезные проблемы с отцом. А затем она стала встречаться с парнем, который дурно с ней обращался. Хэйли просто поблагодарила меня за то, что я был рядом, когда она в этом нуждалась. – Он помолчал, отерев слезу, сбежавшую по щеке. – Это бесценно, вот что я вам скажу.

Снимите страховочные колеса

Байрона Тротта можно назвать банкиром, который работает со звездами. Звезды в его случае – не голливудские; это самые богатые семьи в Америке. Тротт, привлекательный мужчина, напоминающий голливудского киноактера из 1950-х гг., вырос, как он сам говорит, «в трущобах», в крошечном городке в штате Миссури. Теперь Тротт живет в доме площадью 2500 квадратных метров на озере Мичиган. В прошлом вице-председатель компании Goldman-Sachs, Байрон уволился оттуда и основал собственную фирму, которая консультирует сотню богатейших семейств Америки. Уоррен Баффетт назвал его «единственным банкиром, которому можно доверять».

Тротт любезно согласился встретиться со мной в обшитом панелями зале заседаний на Манхэттене. Я предполагал, что все его клиенты прекрасно знали, как научить своих детей обращаться с материальными ценностями. Тротт быстро развеял мои иллюзии:

– Я бы сказал, что большинству как раз этого недостает. Вот тут я и вступаю в игру. Я даю им навыки, необходимые для того, чтобы их семья стала крепче.

Его советы оказались неожиданными.

1 Покажите им деньги. Тротт сказал, что большинство родителей на подсознательном уровне не хотят откровенничать с детьми о деньгах – о том, как они зарабатываются, теряются, вкладываются и тратятся. 80 % подростков, которые учатся в колледже, никогда не говорили с родителями о том, как правильно распоряжаться деньгами. Тротт советует своим клиентам открыть двери в хранилище.

– Я говорю им, что одна из важнейших вещей, которую они могут сделать, – это обучить своих детей финансовой грамотности.

Он привел интересную статистику: чем больше родители говорят со своими детьми о долгах, тем меньше дети в них влезают; чем чаще дети слышат о накоплениях, тем больше денег им удается отложить.

– В очень многих семьях полагаются на то, что дети постепенно дойдут до всего сами, – продолжал Тротт. – Я недавно беседовал с одной из самых богатых женщин Америки и посоветовал ей открыто поговорить со своими детьми. Она ответила, что не хочет обременять их правдой. Но на самом деле гораздо хуже обременять их невежеством.

2 Снимите страховочные колеса.

– Одна из наиболее существенных проблем, которую я наблюдаю в семьях, – сказал Тротт, – это нежелание родителей позволить своим детям самостоятельно принимать решения.

В качестве примера он привел историю Джека Тейлора, основателя фирмы по прокату автомобилей Rent-A-Car, который с доходом свыше $9 млрд занимает 18-е место в списке самых богатых людей Америки. Когда его сыну исполнилось 32 года, Тейлор передал ему компанию и больше не вникал в процесс управления.

– Многие родители вмешиваются, – заметил Тротт.

Он упрекнул меня в том, что я почти не позволяю своим дочерям принимать решения самостоятельно. Например, по его словам, мы с Линдой не должны принуждать девочек делить свои деньги на четыре равные части. Нам стоит позволить им решать, куда и сколько отложить, даже если это будет означать, что в одном «банке» денег станет меньше.

– Ваши дочери до сих пор ездят со страховочными колесами. Теперь снимите их и позвольте им ехать самим.

– Но что, если они попадут в яму? – воскликнул я.

– Будет намного лучше, если они попадут в яму с $6 карманных денег, а не с зарплатой в $60 000 или наследством в $6 млн. Ваш шестилетний ребенок, вполне вероятно, окажется прав, если не захочет пожертвовать и пяти центов, а будет вкладывать их в стиле Уоррена Баффетта, чтобы превратить в миллиарды и только потом пожертвовать. Если бы Уоррен отдал на благотворительность $10 млн на заре своей карьеры, то сегодня вместо $50 млрд его состояние равнялось бы $10 млрд. Тогда он не смог бы пожертвовать $40 млрд Фонду Гейтса.

3 Примите их увлечения, какие бы они ни были. Баффетт известен тем, что не хотел избаловать своих детей. Вместо этого, после того как его жена дала каждому из троих детей по $100 млн и эти деньги их не сломали, Баффетт учредил для каждого из них фонд в размере $1 млрд. Тротт был посвящен в это решение. Мне захотелось узнать его мнение по этому вопросу. Деньги по определению портят детей?

– Я так не думаю, – ответил Тротт. – Я встречал многих по-настоящему богатых детей, которые стали хорошими людьми. По моему опыту, великие люди становятся великими, потому что нашли свою стезю. Для одних это бизнес, для других – благотворительность. Один из сыновей Уоррена – фермер, а второй – музыкант. В большинстве семей детям не дают заниматься тем, что им по душе. Родители полагают, что их любимое дело станет любимым и для их детей, а обычно все бывает наоборот. Вам нужно позволить ребенку иметь свои мечты.

4 Займите их работой. В научных кругах тема детей и денег описана довольно расплывчато, но статистика ясно говорит о том, что работа с неполной загрузкой детям только на пользу. В рамках обширного исследования по вопросу развития молодежи, проведенного в Сент-Поле, штат Миннесота, ученые проследили за определенным числом детей, начиная с девятого класса и до достижения ими возраста между 30 и 40 годами. Это делалось для того, чтобы понять, должны ли дети проводить время только за играми и учебой или работа им тоже не повредит. Исследователи выявили, что подростки работают не в ущерб общению с семьей, внешкольным занятиям или волонтерству и при этом не теряют интереса к учебе. Напротив, они учатся грамотнее распределять свое время.

Джейлан Мортимер, ведущий научный работник, задействованный в этом исследовании, заметил: чем активнее подростки планируют свое будущее, тем более успешными и удовлетворенными жизнью людьми они становятся, повзрослев.

Тротт с этим согласился:

– Самые успешные люди, которых я знаю, так или иначе занимались бизнесом в юном возрасте. Абсолютно все. Уоррен считает, что в этом и заключается секрет успеха. Ваши дети должны заниматься бизнесом. По мнению Уоррена, я успешен, потому что в юности у меня был и бизнес по стрижке газона, и магазин одежды, и прочие занятия, поэтому я понимал, что такое деньги, хотя никогда не изучал экономику. Уоррен полагает, что для того, чтобы человек добился успеха в бизнесе, необходимо познакомить его с ним в раннем возрасте. Поэтому, если вы действительно хотите, чтобы ваши дочери знали толк деньгам, пусть откроют киоск по продаже лимонада.

Твое, мое и наше

Научить детей финансовой ответственности непросто. Но попробуйте решить вопрос финансов со своей второй половиной!

Для начала скажу: старинное клише, что деньги – одна из самых частых причин размолвок между супругами, абсолютно верно. Исследователи из Фрамингема, штат Массачусеттс, попросили 4000 мужчин и женщин назвать основные причины их ссор с супругами. Вот ответы, которые дало большинство:

Женщины

1. Дети

2. Работа по дому

3. Деньги

Мужчины

1. Секс

2. Деньги

3. Досуг

Деньги – единственная причина ссор, которую чаще всего называли представители обоих полов.

Несмотря на взрывоопасность этой темы, жизнь в семье на самом деле идет на пользу бюджету. Джей Загорски, исследователь из штата Огайо, на протяжении 15 лет отслеживал финансовый статус 9055 живущих в браке и холостых людей. На момент начала исследования всем им было между 20-ю и 30-ю годами. Состояние тех, кто так и остался холостяком, росло медленно, но верно; в среднем за этот период им удалось накопить $11 000. У тех, кто вступил в брак (и оставался в нем на протяжении 10 лет), состояние увеличилось в среднем на $43 000. Исследователь пришел к выводу, что за всю жизнь живущие в браке удваивают свое состояние, а развод сокращает достаток на три четверти.

Итак, у пар есть очевидный финансовый стимул держаться вместе. Так каким же образом лучше всего организовать свои денежные дела, чтобы позитивные прогнозы действительно сбылись? Джон Дэвис – профессор Гарвардской школы бизнеса, автор многих книг и гуру в вопросах, посвященных распутыванию проблем, затрагивающих семью, деньги и эмоции. Две трети компаний в мире – семейные, поэтому поток клиентов у Дэвиса нескончаемый.

Дэвис, одетый в синий блейзер и серые фланелевые брюки, говорит твердо и авторитетно.

– Одно из основных правил семьи заключается в том, что для нее важна структура, – заявляет он. – Члены семьи зачастую избегают разговоров о деньгах, а если и ведут их, то ничего хорошего из этого, как правило, не выходит. Вам нужен план.

У Дэвиса есть перечень основополагающих правил, о которых он рассказывает супружеским парам:

• Все пары должны обсуждать финансовые дела раз в три месяца и еще чаще, если возникают какие-то проблемы с деньгами. (Это же правило применимо к семьям, состоящим из нескольких поколений, если у них есть общие финансовые интересы.)

• Избегайте разговоров о деньгах во время вечеринок по случаю дней рождения, семейных ужинов или праздников; эти мероприятия должны проходить в легкой и непринужденной атмосфере.

• Пусть за столом переговоров присутствует третья сторона или человек, занимающий нейтральную позицию; так вы будете сидеть прямее, задавать больше вопросов и припоминать друг другу меньше обид.

Но более тонкий совет Дэвиса касался различий между расточителями и скупцами, бережливыми людьми и теми, кто склонен к транжирству. Многие авторы на протяжении многих лет пытались проанализировать и разнести по категориям отношение людей к деньгам, но ни одна из придуманных ими систем не прижилась. Как бы вы ни относились к финансам, Дэвис утверждает, что нужно искать партнера с противоположными наклонностями. Возникающая в результате такого взаимодействия напряженность вполне нормальна; возможно, она даже пойдет на пользу. Чтобы умерить накал страстей, Дэвис советует разделить бюджет.

«Когда у семьи все общее и бизнес одного из ее членов становится общим, все слишком сильно осложняется, – говорит он. Кроме того, прибавьте сюда фактор эмоциональной вовлеченности. Мы знаем, что человеку необходимо иметь свое место в доме, личное пространство. Точно так же и в бюджете у вас должно быть личное пространство. Это часть денег, про которую вы сможете сказать: “Мои деньги, мне решать”». Вне зависимости от того, кто зарабатывает деньги, утверждает Дэвис, будет правильно поделить ресурсы на три части: твое, мое и наше.

По его словам, точно такой же подход применим и по отношению к детям. Каждый ребенок в семье должен иметь возможность реализовать свои интересы, даже если расходы не равны. Это тот самый подход, который выбрало семейство Дуайтов. Но он не так прост, как кажется.

– С того самого момента, как дети появляются на свет, – сказал Дэвис, – они борются за то, чтобы к ним относились одинаково.

– Мне как отцу однояйцевых близняшек это известно не понаслышке! – заметил я.

– Но это неверная цель, – продолжил Дэвис. – Стремиться нужно не к полному равенству, а к справедливости. Справедливость – не обязательно равенство, а равенство не всегда справедливо.

Он привел два примера:

– Предположим, один из ваших детей обожает футбол, а другой – поклонник искусства. Вы решаете отправить первого в футбольный лагерь, но в вашем районе нет аналогичного лагеря для любителей искусства. Как вы поступите? Должны ли вы ориентироваться на то, сколько потратили на одного ребенка? Нет, потому что вы пытаетесь удовлетворить их интересы, а не все уравнять. Если вы сосредоточитесь на том, что им действительно нужно, а не на том, сколько потратите, оба ребенка почувствуют, что их любят.

Второй случай произошел с одним из клиентов Дэвиса. Его дочь отлично училась и оказалась в одном из университетов Лиги плюща, а сын был спортсменом и предпочел пойти в школу с бесплатным обучением. В итоге сын пришел к отцу и объявил: «Я все подсчитал. Ты собираешься вложить на $150 000 больше в ее образование, нежели в мое. Я хочу получить чек на эту сумму; я инвестирую эти деньги, а потом мы посмотрим, каких успехов достигнет моя сестра и каких – я».

– И как же поступил ваш клиент? – спросил я.

– Он сказал: «Ни в коем случае. Мы помогаем каждому из вас реализовывать ваши мечты, а они стоят разных денег. У вас с сестрой было право выбора, и ты его сделал. Так что все честно и справедливо».

Совет Дэвиса стал еще одним штрихом в той сложной картине, которая создавалась в ходе моих бесед с разными людьми. У семей, умеющих обращаться с деньгами, есть общие черты с теми семьями, которые легко справляются с вопросами, касающимися времени, пространства и интимной жизни, и эффективно улаживают конфликты: члены таких семей много разговаривают, часто собираются вместе, находят точки соприкосновения и уважают личное пространство друг друга. О, и они не забывают играть. Одно из очевидных преимуществ денег состоит в возможности покупать подарки. Как упомянул Дэвис, огромное количество опросов показало, что, когда мы тратим деньги на других, это приносит нам гораздо большее удовольствие, чем если мы тратим их на себя.

Я спросил Дэвиса, какие цели нам нужно поставить перед собой, когда речь идет о наших детях. Отдать их в колледж, подготовить почву для того, чтобы в будущем у них были здоровые отношения, – эти задачи казались мне осуществимыми. Но какую цель будет правильно поставить, когда дело касается денег?

– Я думаю, вы стремитесь воспитать ответственных, самодостаточных, творческих людей, – ответил он. – Говоря «самодостаточных», я имею в виду способных позаботиться о себе. Ответственных – значит способных отвечать за свои действия. И творческих – в том смысле, что у них есть свои мечты, которые они стремятся осуществить. Обладание деньгами в данном случае – не конечная цель, а всего лишь средство для ее достижения.

Говорите о зефирках

Как вести трудные разговоры

Прежде я много раз летал из Нью-Йорка в Саванну – когда знакомил Линду со своими родителями, когда женился, когда впервые отвозил туда дочерей. Но сейчас я летел туда с действительно неотложной целью – позаботиться о своих престарелых родителях.

Мой отец, у которого болезнь Паркинсона, перенес операцию на спине. Уже много недель мама ухаживала за ним – это был сложный ритуал, состоящий из купания, кормления и физиотерапии. Затем, за какие-то несколько часов до того, как отец должен был перенести еще одну операцию, мама упала и вывихнула плечо. Внезапно получилось так, что папа должен был отправиться в одну больницу, а мама – в другую.

Мои братья-сестры и я, а мы все живем в разных штатах, устроили экстренное совещание по телефону. Вскоре я уже находился в пути.

Когда я приехал, атмосфера в доме была накалена до предела. При виде меня отец испытал облегчение. У него скопилось очень много мелких дел, с которыми он уже не мог справиться сам, начиная от необходимости поменять тарифный план на мобильном телефоне и заканчивая поиском места, куда можно положить очки. Но отец не хотел обременять маму. Он заплакал, когда я предложил убраться у него на столе.

В отличие от него, моя мать чувствовала себя так, словно на ее территорию посягнули. Она заявила, что у нее все под контролем и что ей не хочется смотреть, как я хожу по ее дому и двигаю мебель. «И, кроме того, зачем твоя сестра все время звонит своим друзьям и просит их принести нам еды на ужин? Она что, считает нас совсем беспомощными?»

И часа не прошло с того момента, как я приехал!

Мы сидели в небольшом рабочем кабинете, когда произошел этот разговор. Именно здесь обычно проводились серьезные беседы во времена моего детства. Тогда родители, как правило, вызывали нас поодиночке. Теперь я вызвал маму. Однако я не до конца спланировал, что именно собираюсь сказать. Сделав вдох, я произнес:

– Я собирался поговорить с тобой позже. Но ладно, давай обсудим все сейчас.

Говорите о зефирках

Сложные разговоры. Это удел не только несчастливых семей; счастливым они тоже нужны. Так как же эффективно вести такие разговоры?

Три человека, которые наиболее вдумчиво подошли к этой теме, – авторы книги с лаконичным названием «Трудные разговоры» (Difficult Conversations: How to Discuss What Matters Most)[25]. Если кто-нибудь и может сказать дедушке, что ему придется перестать водить машину, настоять на том, чтобы мама пила меньше водки с тоником, или сделать так, чтобы сестра не брала в руки микрофон на репетиции ужина, так это они. Книгу написали Шейла Хин и Дуглас Стоун (при участии Брюса Пэттона). Эти двое пригласили меня на ужин, на котором также присутствовал Джон Ричардсон – супруг Хин и отец их троих детей.

Итак, почему же семейные разговоры таят в себе столько сложностей? Откуда берется вся эта враждебность? Вот послушайте.

Когда я приехал домой к Хин и Ричардсону, в город Конкорд, что в штате Массачусетс, их сыновья ссорились. Девятилетний Бен не смог купить двенадцатилетнему Питу подарок на день рождения.

– Но ты же не купил мне подарок, – парировал Бен.

– Я купил, – возмущался Пит, – просто он тебе не понравился.

– А когда у тебя был день рождения? – спросил я у Пита, желая узнать, как давно длится эта ссора.

– Пять месяцев и семь дней назад, – ответил мальчик.

Разумеется, их дети в этом не одиноки. Когда я уезжал из дома, собираясь поехать на встречу с Хин и Стоуном, мои дочери как раз садились за стол выпить горячего шоколада. Их бабушка внимательно отсчитала по 15 маленьких зефирок для каждой. Но две зефирки Иден оказались склеены вместе, поэтому она быстро протянула руку и взяла одну зефирку из чашки сестры.

– Ты всегда берешь то, что принадлежит мне! – завизжала Тайби.

– А ты – само совершенство… – проворчала Иден.

Не прошло и нескольких секунд, как обе были в слезах.

Прежде чем перейти к разговору о взрослых, я полюбопытствовал, как Хин и Ричардсон, который тоже работает в сфере урегулирования конфликтов, ведут себя, когда их дети затевают подобные перебранки из-за пустяков.

Ссоры между родными сестрами и братьями – самый распространенный вид конфликтов в семьях. Исследования показывают, что, когда братья и сестры в возрасте между тремя и семью годами проводят время вместе, они ссорятся в среднем три с половиной раза в час, и эти стычки длятся в общем и целом десять минут из шестидесяти. Согласно выводам Хилди Росс из Университета Ватерлоо в Канаде, только одна из восьми таких перебранок заканчивается найденным компромиссом или примирением. Остальные семь завершаются тем, что один ребенок просто уходит, не выдержав насмешек или угроз другого.

Родные братья и сестры ссорятся так часто потому, что воспринимают друг друга как должное. И по этой же причине ссорятся, когда вырастают. Они знают, что никуда друг от друга не денутся. Как описывает шотландский социолог Саманта Панч, «отношения между родными братьями и сестрами – это отношения, в которых границы социального взаимодействия могут быть практически стерты. Ярость и раздражение не нужно подавлять, а вежливостью и терпимостью можно пренебречь».

Лори Крамер, специалист по семейным вопросам из Иллинойского университета, посвятила свою карьеру изучению взаимоотношений между родными братьями и сестрами. Она создала программу под названием «Больше радости с сестрами и братьями». В рамках этой программы можно узнать, как правильно выражать свои чувства, и получить навыки, которые помогают заново построить отношения, давшие трещину. Крамер полагает, что конфликты между братьями и сестрами в юном возрасте не обязательно повлияют на их связь в будущем; отношения между ними могут быть очень даже близкими во взрослом возрасте. Важно, чтобы хорошие моменты, пережитые вместе, компенсировали плохие. Этот «чистый позитив» и есть то, что определяет отношения во взрослом возрасте.

По словам Крамер, родители могут поспособствовать этому, меньше наказывая детей за плохое поведение и чаще поощряя хорошее. Вот несколько практических советов:

• Чтобы сократить частоту ссор во время семейных трапез, устройте так, чтобы дети по меньшей мере 20 минут проводили вместе до того, как сесть за стол, занимаясь каким-нибудь совместным делом, которое укрепляет их связь.

• Чтобы упрочить братско-сестринские отношения, наделите детей обязанностями по дому, за которые им придется взяться вместе, – так они начнут доверять друг другу, а кроме того, будут испытывать чувство удовлетворения от выполненного дела.

• Чтобы укрепить доверие, вечером проводите по десять минут наедине с каждым ребенком, занимаясь чем-то, что нравится конкретно ему, – читая книгу, анализируя забитые мячи, рассказывая истории.

Но главная мудрость, которую я вынес из теории Крамер, стала для меня своего рода откровением: нужно вмешиваться в ссоры детей. Кому-то это покажется очевидным, а я по отношению к своим дочерям всегда поступал с точностью до наоборот. Когда одна из девочек прибегала ко мне пожаловаться на то, что сестра взяла ее игрушку, наступила ей на ногу или обозвала обидным словом, я придерживался позиции невмешательства: «Я вам не судья. Разбирайтесь сами». Я думал, такова современная стратегия воспитания. Мы должны учить своих детей быть независимыми, а не нависать над ними, как вертолеты, спеша решить любую их проблему.

«Но мы не можем разобраться!» – часто жаловались девочки.

И, выходит, они были правы. Крамер говорит, что дети младше восьми лет «обычно неспособны» самостоятельно урегулировать конфликт со своими родными сестрами или братьями: «Исследование, проведенное мной и другими учеными, ясно показало, что в случае ссоры между детьми, у которых еще нет навыков урегулирования конфликтов, родители должны вмешаться и помочь».

Крамер рекомендует помогать детям, давая им набор инструментов для решения сложных ситуаций.

Какими же должны быть эти инструменты? Хин и Ричардсон поделились со мной адаптированным для детей вариантом техники, которую успели отработать со взрослыми. Она состоит из трех шагов.

1 Первым делом подумай о себе.

– Когда мои дети приходят ко мне в спорной ситуации, – сказала Хин, – они обычно ждут «приговора». Что бы это ни было – подарок на день рождения или зефирки, они хотят знать, кто прав. Мы с Джоном раз за разом отказываемся играть роль судьи.

В первую очередь, как утверждает Хин, нужно попросить обе стороны успокоиться, или «выйти на балкон», как сказал бы Билл Юри. Может, детям нужно провести несколько минут в своей комнате или почитать книгу.

Затем вы можете продолжить – нужно, чтобы стороны проанализировали свою роль в том, что случилось.

– Дети, – добавил Ричардсон, – зачастую спорят о том, кто первый начал ссору. «Мне все равно, кто начал, – говорю я им. – Меня волнует тот выбор, который сделал каждый из вас, продолжив ее».

– Даже если один из ссорящихся явно виноват, – продолжила Хин, – я обычно говорю второму: «Что ты сделал прямо перед этой ссорой?» И тот начинает мяться. А потом говорит: «Ах, да…»

2 Прояви интерес к позиции другого человека. Как только ребенок задумался о своей роли в конфликте, следующий шаг – сделать так, чтобы он поразмыслил о мотивации оппонента.

– Будет хорошо, если вы вызовете у ребенка интерес к тому, что происходит в голове у другого человека, – заметила Хин. – Если вы научите сына или дочь думать о том человеке, с которым они поссорились, это сослужит ему хорошую службу в жизни.

3 Извинись. Я встречал различные мнения относительно того, нужно ли принуждать детей извиняться. Одни утверждают, что это необходимо, а другие считают такое давление излишним. Хин верит в искреннее раскаяние.

– Слова «прости меня» на самом деле имеют два значения, – пояснила она. – Одно – описать свои чувства; другое – взять на себя ответственность за то негативное влияние, которое вы оказали на кого-то. Меня больше интересует второе значение – нужно принять ответственность за свои поступки, даже если вы пока и не раскаиваетесь. Позднее, когда адреналин уляжется, чувство сожаления придет.

Также Хин отметила, что, согласно исследованиям, конфликты редко продолжаются после извинений.

– Главное – не терять из виду общую картину, – сказал Ричардсон. – Когда дети ссорятся, вы думаете про себя: «Не стану я терпеть! Как будто зефирки – это так важно!»

Я с энтузиазмом закивал.

– Но для них это важно, – продолжал Ричардсон. – На поверхности речь будто бы о зефирках, но на самом деле дети затрагивают глобальный вопрос: «Поступают ли со мной по справедливости?» И этот вопрос они пронесут через всю свою жизнь, вплоть до того дня, когда предметом ссоры будут уже не зефирки, а забота о вас.

Самый главный урок, который я вынес из этой беседы: нужно разговаривать. Это не решит абсолютно все конфликты, но сформирует зачатки антиконфликтного поведения, которое позже, в будущем, принесет свои плоды. Мне вспомнились слова Байрона Тротта. Лучше, если ребенок совершит ошибку, имея $6 карманных денег, нежели ошибется с $60 000 зарплаты или наследством в $6 млн. То же самое применимо и к сложным разговорам. Поговорите с детьми о зефире сегодня, или вам придется рассуждать о нем всю оставшуюся жизнь.

Сформулируйте третью точку зрения

Хин, Стоун и Ричардсон общаются друг с другом по-товарищески, совсем как в те годы, когда они еще учились в аспирантуре. У Хин темно-русые волосы до плеч, она изящна и элегантна – такую манеру держаться можно увидеть разве что в старых французских фильмах. Она замужем за Ричардсоном, бывшим адвокатом, который стал профессиональным переговорщиком. У него смуглая кожа и сардоническая улыбка. Хин основала вместе со Стоуном консалтинговую фирму. Он выше и крупнее Ричардсона. Что касается его профессиональных качеств, то Стоун участвовал в урегулировании кризисных ситуаций в разных странах – от Кипра до Эфиопии.

Основной посыл книги Хин и Стоуна о трудных разговорах – не расценивать их как обособленные инциденты, а видеть в контексте взаимоотношений. Для того чтобы эффективно вести такие разговоры, необходимо овладеть техникой, которая состоит из следующих четырех шагов:

1 Во-первых, проявите интерес к позиции другого человека. Это взрослая версия совета, который авторы дают детям. Постарайтесь понять, чем руководствуется ваш оппонент. В трудных разговорах важно не столько правильное изложение фактов, сколько то, как люди воспринимают эти факты. Прежде всего попытайтесь понять точку зрения другого человека.

2 Во-вторых, поясните свою позицию. Как только вы поняли позицию другого человека, постарайтесь осознать, какие эмоции и чувства стоят за вашим восприятием ситуации. Затем объясните другому человеку, что вы чувствуете. Если вы не рассказали ему, какие ощущения испытываете, то не можете злиться на него за то, что он вас не слушает.

3 Вместе сформулируйте третью точку зрения. Когда позиции обеих сторон прояснены, не выбирайте между ними; примите и ту и другую. Все по-разному воспринимают происходящее, поэтому обе стороны могут быть правы. Как только возникнет эта «третья точка зрения», можете приступить к поиску компромисса.

4 Помните, это не последний ваш разговор. В семье, например, у вас будет еще много таких разговоров. История на этом не кончается. Обсудите, как поддерживать открытое, доверительное общение в будущем.

Так как же это работает на практике? Каждый из авторов книги привел мне пример из собственной жизни. (По их просьбе я умолчал о некоторых деталях.)

♦ Тщедушный 80-летний старик с диагнозом «последняя стадия болезни Альцгеймера» находится в отделении интенсивной терапии. Доктора говорят, что ему нужна инвазивная хирургическая операция, которая может продлить его жизнь на несколько недель. Трое из четверых его детей считают, что пришло время отпустить отца. Но один, самый младший, твердо убежден: «Мы должны сделать все возможное, чтобы спасти ему жизнь».

♦ Мужчина 40 с лишним лет боится, что признание, которое он должен сделать, разрушит его отношения с родственниками. Дело в том, что они с женой стали жить врозь. У них много лет не было секса, брак превратился в сплошное мучение. И тем не менее все думают, что они идеальная пара, к тому же в его семье никогда не было разводов. Мужчина боится, что родители, люди консервативных взглядов, отрекутся от него, а братья и сестры перестанут с ним общаться. В День благодарения он сбегает на пляж и проводит там пять часов, чтобы не пришлось никому рассказывать правду.

♦ 100-летняя женщина, которая все еще в здравом уме и твердой памяти, живет одна в доме, где вырастила двух своих детей. Однажды она падает в своем любимом садике за домом. Ее сын, который живет в другом штате, считает, что ей пора переехать к своей дочери, которая живет поблизости. Но дочь отказывается. Переговоры заходят в тупик. Внуки обеспокоены тем, что эта ситуация разрушит их семью.

Судя по дальнейшему развитию этих трех ситуаций, можно сделать вывод, что ошибочные ожидания часто сводят разговор на нет еще до того, как он начнется.

История 100-летней бабушки, живущей в одиночестве, иллюстрирует шаг № 1. Во-первых, проявите интерес к позиции другого человека. Дети этой женщины никак не могли достичь компромисса относительно того, должна ли она остаться в своем доме или переехать к дочери. Шли годы, а дело так и не сдвинулось с мертвой точки. В конце концов одна из внучек этой женщины решила прояснить неловкую ситуацию. Она позвонила тете, но вместо того чтобы выражать недовольство, проявила интерес к ее позиции. «Я хотела бы понять, почему ты против того, чтобы бабушка переехала к тебе?» – «Потому что мама живет ради своего сада, – ответила та. – Она ухаживала за ним каждый день, начиная с 1940-х гг., даже зимой. Если увезти ее оттуда, боюсь, она потеряет желание жить».

– Ответ был настолько убедителен, – прокомментировал Стоун, – что он мгновенно изменил положение дел. «Теперь я понимаю!» – подумала внучка. Помните: вы, возможно, владеете не всей информацией.

Больше того: когда вопрос о том, где должна жить бабушка, был снят с повестки дня, остальные решения оказались намного менее болезненными. Бабушка провела в своем доме еще несколько лет. А сегодня, в свои 104 года, счастливо живет с дочерью.

Вторая история, о мужчине 40 с лишним лет, который боялся сказать своей семье, что собирается развестись, иллюстрирует как шаг № 1, так и шаг № 2. В тот день, когда он сбежал на пляж, ему все-таки пришлось рассказать родителям, что его брак потерпел крах. Сын приготовился к осуждению с их стороны. Он ожидал услышать: «Ты неудачник».

Вместо этого мать сказала: «Сынок, мне так жаль». Отец тоже проявил сострадание.

– Этот мужчина просто неправильно истолковал правила, – объяснила Хин. – Он не изменял жене. У них не было детей. Конечно, важно быть верным мужем, но всему есть свои границы.

Ошибка мужчины была в том, что он не до конца понимал, что действительно важно для второй стороны – его семьи. Это отсылает нас к шагу № 1: он не проявил интереса к позиции родных, а решил, будто знает, какова будет их реакция.

– Иногда то, что существует в вашем воображении, абсолютно неверно, – заметила Хин.

Но этот мужчина совершил еще одну ошибку: не рассказал о той боли, которую испытывал сам. Это шаг № 2: он не прояснил, что чувствует.

После его признания члены семьи пришли ему на помощь. Братья и сестры предлагали пожить с ними во время этого переходного периода. Родители звонили и спрашивали, как у него дела. Вместо того чтобы в чем-то его винить, семья дала ему чувство защищенности.

История братьев и сестры, которые никак не могли прийти к согласию относительно операции отца, иллюстрирует шаг № 3: вместе сформулируйте третью точку зрения. После стычки в отделении интенсивной терапии, где дети старика не могли сойтись во мнении по поводу хирургического вмешательства, накал страстей стал понемногу спадать. Тот сын, который был не согласен со своими братьями и сестрой, начал звонить им и критиковать их позицию.

«Мы не можем так поступить с отцом», – говорил он.

Его сестра возмущалась в ответ: «Ты не в своем уме. Отпусти его!»

Наконец к нему приехал третий брат и попросил: «Расскажи мне, что ты чувствуешь». Услышав эти слова, тот заплакал: «Я не хочу видеть, как папа умирает. Я думаю, что мы можем вернуть его к жизни. Он не способен сказать за себя, поэтому кто-то же должен его поддержать».

Этот разговор длился больше часа. В конечном итоге тот сын, который выступал за операцию, понял, что его мнение уважают, и удостоверился в том, что вступился за отца. Все вместе дети приняли решение.

– В ходе этой беседы вопрос удалось уладить, – сказал Ричардсон. – Но, что важнее, разговор оказал положительное влияние на отношения братьев и сестры, которые должны были продолжиться и в будущем. Все наконец-то пришли к согласию, поняв, что с их мнением считаются. Вместо того чтобы распасться, семья стала еще крепче.

На следующий день все четверо детей собрались у постели своего умирающего отца.

Закон двух женщин

Эти три истории – примеры того, как семьи воссоединились в кризисной ситуации. И неудивительно. Джон Дефрейн, психолог из Небраски и один из самых вдумчивых исследователей счастливых семей, опросил десятки «крепких», по его определению, семей. Четверть опрошенных назвали серьезную болезнь или операцию самыми тяжелыми переломными моментами, с которыми им пришлось столкнуться за последние пять лет; еще 20 % сказали, что таким кризисом стала для них смерть кого-то из членов семьи.

Но ситуации такого рода – не единственный повод для начала трудного разговора. Иногда это просто давно назревающая проблема, финансовый вопрос или любой сложный жизненный выбор, который затрагивает несколько человек. Хин и Стоун предлагают свой подход к таким разговорам, но их метод – далеко не единственный. Способы достижения компромисса в многосоставных командах – одна из наиболее активно обсуждаемых тем в современной социологии. Нижеследующую информацию люди семейные вполне могут взять на заметку.

1 У семи нянек дитя без глазу. В последние годы внимание ученых зачастую акцентировалось на том, что в группах люди принимают лучшие решения, нежели поодиночке. Книга «Мудрость толпы» (The Wisdom of Crowds)[26], написанная Джеймсом Шуровьески, – определяющее исследование по этой теме. Автор начинает книгу с истории о британском ученом Фрэнсисе Гальтоне, который в 1906 г. посетил местную ярмарку домашнего скота. Гальтон наткнулся на стенд, около которого собралась огромная толпа. Посетителей, которых было человек 800, просили угадать вес толстого быка.

Гальтон скептически относился к тому, что «среднестатистический человек» может вычислить верный ответ, и решил, что у него появилась прекрасная возможность доказать «глупость и упорство в заблуждениях» толпы. После этого соревнования он вывел среднее значение из всех ответов. В совокупности толпа предположила, что убитый бык будет весить 1197 фунтов. На самом же деле он весил 1198 фунтов. Другими словами, толпа попала в точку. Как написал Шуровьески, «то, с чем в тот день столкнулся в Плимуте Фрэнсис Гальтон, было простой, но впечатляющей истиной: при определенных обстоятельствах группы людей потрясающе умны, и в совокупности зачастую умнее, чем самые умные индивиды среди них».

В поддержку этого мнения было собрано значительное количество доказательств. Брайан Уцци, социолог из Северо-Западного университета, свел воедино данные 21 млн научных работ, опубликованных в разных странах мира в период с 1945 по 2005 г. Он обнаружил, что групповые усилия оценивались как более качественные по сравнению с усилиями отдельных лиц. Какие группы наиболее эффективны? Уцци проанализировал 321 бродвейский мюзикл и пришел к выводу, что группы людей, которые никогда прежде не встречались, работали вместе не слишком хорошо и совершали больше ошибок. При этом группы, которые прежде сотрудничали, тоже оказались не столь успешными, потому как были склонны возвращаться к старым идеям, а не придумывать свежие. Золотой серединой было сочетание крепких и слабых взаимосвязей, т. е. групп, где существовало доверие, но и могли возникать новые идеи.

Большие семьи, состоящие из родителей, братьев, сестер, свояков, пожилых родственников, молодых людей, которым по 20 с хвостиком, и отдельных бесшабашных персонажей, – почти идеальное сочетание с точки зрения преимуществ разнородной группы.

2 Сначала выскажите свое мнение, а затем обсуждайте. Я был потрясен, узнав, что группы эффективнее принимают решения, если участники выражают свое мнение в самом начале встречи, прежде чем у них появится возможность выслушать кого-то еще. Многочисленные исследования показали, что, когда начинается дискуссия, люди, которые говорят первыми, обычно убеждают других в правильности своей позиции, даже если она неверна.

Дэниел Канеман предлагает довольно эффективный сценарий беседы. «Может помочь простое правило: прежде чем начать обсуждение вопроса, всех участников нужно попросить вкратце обрисовать свою позицию». Благодаря этой процедуре группа учтет все знания и мнения участников обсуждения. «При стандартной процедуре открытого обсуждения слишком много значения придается мнениям тех, кто высказывается первым или говорит самоуверенно, побуждая остальных их поддержать», – добавляет Канеман.

Когда все участники озвучат свои взгляды, обсуждение будет гораздо продуктивнее.

3 Устройте premortem[27]. Когда разговор достигает кульминационной точки, важно побудить людей высказать свое истинное мнение, особенно в том случае, если они не согласны с мнением большинства. Один из способов добиться этого – провести то, что психолог Гэри Кляйн называет premortem. Когда команды начинают оценивать событие в ретроспективе, воображая, что оно уже произошло, им удается просчитать, что может пойти не так. Premortem упрощает этот процесс. Когда группа почти пришла к важному решению, но еще не вынесла окончательный вердикт, один из участников говорит: «Предположим, что прошел год с настоящего момента. Мы придерживались этого плана, а он так и не сработал. Давайте запишем, что могло пойти не так».

Кляйн говорит, что главная ценность premortem – позволить скептикам выразить свои сомнения и страхи. Как он написал, «по всей вероятности, premortem – лучший способ предотвратить postmortem».

4 Помните о законе двух женщин. «Закон двух женщин», как я его называю, – мой излюбленный пункт в списке рекомендаций по проведению трудных разговоров в семье. Однажды вечером я ужинал с топ-менеджером Google и попросил его рассказать о каком-нибудь нововведении, которое повысило эффективность совещаний в их компании. Он без раздумий ответил, что теперь они всегда стремятся к тому, чтобы в переговорной присутствовало больше одной женщины. Затем топ-менеджер рассказал мне об исследовании, которое легло в основу этого принципа.

В 2010 г. группа ученых из Университета Карнеги – Меллон, Массачусетского технологического института и Юнион-колледжа опубликовала в журнале Science материал о так называемых коллективных факторах, повышающих эффективность работы в группе. Опросив 699 человек, работающих в группах, состоящих из двух или пяти человек, ученые попытались установить, существует ли «коллективный разум», и если да, то что обусловливает его возникновение. Обнаружив, что в группах люди действительно принимают более удачные решения, нежели по отдельности, исследователи перешли ко второй части вопроса, и полученные результаты удивили даже их самих.

Ученые выяснили, что наибольшее значение имеют два фактора. Во-первых, группы, в которых несколько человек имели преобладающее влияние на ход обсуждения, функционировали гораздо менее эффективно, чем те, где свою точку зрения выражали все участники. Во-вторых, чем больше женщин было в группе, тем выше оказывалась продуктивность. В таких группах отмечались повышенная восприимчивость к предложениям всех участников, готовность достичь компромисса и плодотворность в принятии решений.

Одно за другим появляются новые доказательства того, что работа в командах действительно становится продуктивнее, когда в их состав входит больше женщин. В 2006 г. исследователи из колледжа Уэллсли провели масштабный эксперимент, в котором принимали участие женщины из руководства 1000 крупнейших компаний, вошедших в рейтинг Fortune. В публикации под названием «Критическая масса в руководстве компаний: почему три или более женщины улучшают процесс управления» говорится о том, что одна женщина в руководстве играет существенную роль, две – еще бόльшую, а присутствие трех повышает вероятность того, что женщины будут услышаны. Почему? Как сформулировал ведущий исследователь Сумур Эркут, «женщинам свойствен стиль управления, который характеризуется готовностью к сотрудничеству и положительно сказывается на динамике обсуждений благодаря таким чертам, как внимательное слушание, социальная поддержка и поиск взаимовыгодных решений».

К похожим выводам пришли в юридической сфере, среди судей. Исследование, проведенное в Калифорнийском университете в Беркли, показало, что присутствие в федеральной судейской коллегии, состоящей из трех человек, по крайней мере одной женщины нивелирует склонность мужчин к разделению на два противоположных лагеря и делает орган более совещательным. Когда в коллегии заседают две женщины, эффект еще выше.

Эти примеры можно считать единичными случаями и потому сбрасывать со счетов, однако они совпадают с огромным количеством проведенных за последние десятилетия исследований, которые показывают, что женщины более склонны к сотрудничеству, восприимчивы к эмоциям других людей и сильнее заинтересованы в достижении консенсуса. Все эти навыки чрезвычайно полезны в случае трудного разговора в большой семье. Если вам предстоит урегулировать непростой вопрос, то чем больше женщин участвуют в обсуждении, тем легче вы, по всей вероятности, придете к окончательному решению, которое удовлетворит всех.

Забота о родителях

Мои родители попали в больницу всего через несколько дней после моего визита к Хин, Ричардсону и Стоуну. Этот семейный кризис вынудил меня применить на практике все, что я узнал о трудных разговорах.

Сидя в кабинете у родителей, я нервничал. У меня было мало опыта в подобных разговорах, когда не они проявляли заботу обо мне, а я – о них. Мой отец, который стал свидетелем того, как его собственная мать боролась с болезнью Альцгеймера, однажды сказал: «Заботиться о престарелых родителях гораздо сложнее, нежели воспитать детей».

Я говорил медленно. Решив, что уже уяснил для себя позицию родителей (отец высказал мне свой страх, мать – возмущение тем, что мы вторглись на ее территорию), я принялся излагать свою точку зрения, а точнее, нашу – мою и моих братьев и сестер. «Нам жаль, что мы живем так далеко, – так я начал. – У нас нет никакого желания контролировать вашу жизнь, да мы и не сможем это сделать, даже если захотим. Мы лишь пытаемся поддержать вас, так, как вы нас учили, когда мы были детьми. Наверняка есть какой-то способ вам помочь. Физически мы от вас далеко, но готовы поддержать вас в моральном плане. Позвольте помочь вам хотя бы с тем, что можно сделать удаленно».

Наш разговор стал настоящим прорывом, а тот уик-энд был одним из самых позитивных, что я провел в родительском доме. Но оставалась одна проблема, не дающая мне покоя. Моя мать думала о покупке долгосрочной медицинской страховки на случай тяжелой болезни. В случае чего отец не сможет о ней позаботиться, рассудила она, а мы все были далеко. Но страховка стоила очень дорого.

Как и многие люди, которые заботятся о своих пожилых родителях, мы с моими братьями и сестрами все больше погружались в финансовые дела матери и отца – вплоть до того, что просматривали их счета и пытались контролировать их расходы. После стольких лет независимости в этом вопросе они не всегда одобряли наше вторжение.

Но теперь все было иначе. Когда я повез отца менять тарифный план, к примеру, я быстро понял, что он платит $200 в месяц по тарифу, которому уже 10 лет. За несколько минут я снизил его расходы до менее чем $40 в месяц. Это вынудило меня изучить счета моих родителей – за электричество, воду, телевидение, страховку. В результате мне удалось сэкономить им не одну тысячу долларов в год. Конечно, из-за этого несколько раз возникала неловкая ситуация, так как мне приходилось расспрашивать родителей об их тратах и мягко объяснять им, что в определенных вещах они больше не нуждаются.

Некоторые эксперты рекомендуют ввести так называемые финансовые права, для получения которых пожилые американцы должны доказать свою компетентность в этой области. Если мой опыт хоть о чем-нибудь вам говорит, то ученические права (водительские права, выдаваемые обучающимся) тоже кажутся неплохим аналогом. Мама и папа, вы можете оставаться у руля своей жизни и принимать решения, но один из ваших детей должен быть в машине.

Надо отдать маме должное – она поняла, что ей не стоит в одиночку принимать решение о покупке страховки, и попросила меня разобраться в том, какие есть варианты. Когда пришло время принимать решение, я предложил устроить конференц-связь со всеми членами семьи. Они отвергли мою идею. Отец сказал, что эта тема для него чересчур волнительна, сестра заявила, что ничего не знает о страховании, а брат сказал, что он слишком занят другими семейными делами.

Я продолжал настаивать. Говорил, что нам нужны мнения всех членов семьи, включая чересчур волнующихся и плохо осведомленных. Наконец все с неохотой согласились. В самом начале телефонного разговора я попросил участников обсуждения сразу высказать свое мнение. Двое из нас были против этого плана (включая меня); трое были за, а один сомневался. Вдруг моя мама заплакала. «Я не хочу быть обузой для своих детей», – сказала она. Сестра поспешила предложить ей поддержку. Я был потрясен. Я бы на ее месте проявил нетерпение. Вместо этого, когда мама почувствовала, что ее услышали (и услышал не кто иной, как вторая женщина!), мы перешли к рассмотрению предложений.

После того как мы обсудили всевозможные за и против, в разговор вступил отец, начав задавать глубокомысленные вопросы. Я почувствовал, что атмосфера в корне изменилась. Наконец я предпринял попытку провести premortem: представим, что мы купили страховку, но впоследствии об этом пожалели. По каким причинам? Бесполезная трата денег – на этом сошлись все. А если мы не купим ее, то о чем будем жалеть? Мама заболеет, а мы не сможем обеспечить ей медицинскую помощь, которой она желала.

Наконец мы устроили голосование. Все единодушно проголосовали за то, чтобы купить страховку.

Наш трудный разговор имел нечто общее с беседами, описанными Хин, Ричардсоном и Стоуном: стороны пытались уладить весьма деликатный вопрос, причем обсуждение, в котором участвовали разные поколения, осложнялось конфликтом намерений и невысказанными эмоциями. И во всех разговорах на первый план выступала одна характерная особенность, которой зачастую не придают значения: расстановка сил в семье постоянно меняется.

Родители должны заботиться о детях, пока те не вырастут, но эти же самые дети часто удивляются, когда им приходится оказывать поддержку своим состарившимся родителям. Братья и сестры часто ссорятся в детстве, но, став взрослыми, вынуждены решать какие-то общие проблемы.

Мы считаем, что семьи навсегда погрязли в старых привычках. Думаем, что наши роли в семье незыблемы. Но эти представления неверны. Проводя трудные разговоры, мы понимаем, что семья постоянно меняется. Проблемы могут прийти с любой стороны – и решения тоже. Может оказаться, что тот самый человек, который сегодня крадет твои зефирки, завтра принесет тебе чашку горячего шоколада.

Уроки от Сексуальной Мамочки

Что ваша мама никогда не рассказывала вам о сексе (но должна была)

– Начинается! – воскликнула одна из девочек. – Разговор о сексе! Давайте, идите все сюда, вы должны это услышать!

Был вечер воскресенья, начало сентября, и два десятка девочек-старшеклассниц из команды по плаванию северо-западного Коннектикута собрались на пикник в доме у Кейт и Брэда Эгглстоунов. В меню были спагетти и хот-доги, несколько прохладительных напитков, салат и шоколадные пирожные. А через 15 секунд девочки собирались прослушать лекцию о фелляции, презервативах и о том, как сказать «нет».

Кейт Эгглстоун называет себя Сексуальной Мамочкой. Она – современная провинциальная домохозяйка. Ездит на автомобиле, готовит чили без мяса и яблочные чипсы; ходит на все игры, в которых принимают участие три ее дочери-подростка и 12-летний сын. И ей нравится выпить бокал вина со своим лысеющим, но все еще привлекательным супругом в конце длинного дня, за закрытой дверью спальни. Кроме того, Кейт нравится говорить со своими детьми и их друзьями о сексе.

Все это началось в тот день, когда ее старшая дочь Брэди пришла домой из школы (тогда она училась в пятом классе) и произнесла слово «минет». Кейт чуть не проглотила тряпку для вытирания пыли, которую держала в руках. «Что еще за минет?» – спросила она у дочери. «Оральный секс, – пояснила та. – Все это делают». – «Правда? Что ты имеешь в виду?» – «Ну, орально – значит “говорить”, – ответила десятилетняя девочка, – так что это значит “говорить о сексе”».

Кейт улыбнулась и сказала мне:

– Это был в некотором роде очень глубокомысленный ответ. Когда я объяснила ей, что это на самом деле значит «пенис во рту», Брэди закричала: «О Боже!!! Не может быть!!!» Она была шокирована. Все эти словечки в наше время употребляются повсеместно, но дети понятия не имеют, что они означают. Вот тогда я и поняла, что им нужна информация.

Кейт начинала с малого, но потихоньку обрела уверенность и даже стала менять формулировки в зависимости от возраста детей. Она загоняла в угол девчонок после ужина; читала нотации мальчишкам, звонившим ее дочери; много говорила во время поездок на машине и считала эти «сессии» особенно эффективными, потому как из автомобиля никто не мог сбежать. Кейт даже положила пачку презервативов на кухонную столешницу, предварительно вынув оттуда несколько штук, чтобы кто-то из девочек не подумал, что берет оттуда первой. Все начали называть Кейт «Сексуальной Мамочкой», эдаким крестоносцем в фартуке, несущим просвещение жителям района.

Просили ли ее попридержать коней чьи-нибудь родители?

– Нет, – ответила она. – Совсем наоборот. Они обращались за помощью. Одна моя подруга приходила ко мне каждый день и твердила: «Я не могу! Не могу! Я не могу говорить о сексе со своим сыном». Я терпеливо внушала ей: «Ты должна это сделать». Затем в один прекрасный день она вбежала ко мне и воскликнула: «Я сделала это! Я поговорила!» Я посмотрела на нее и спросила: «Ты ввела пенис в вагину?» Опустив плечи, подруга ушла и вернулась только на следующий день. «Сделано!» – «Правда? И что сказал твой сын?» – «Он сказал: “Я тебе не верю. Все, я звоню отцу”».

Учитывая репутацию миссис Эгглстоун, никто из команды по плаванию не удивился, когда она тем вечером уверенной походкой продефилировала к столу и с ходу прочла свою небольшую речь. В ней содержалось четыре правила.

1 Минет – это тоже секс. («Вы не представляете себе, сколько девочек думают, что оральный секс не считается».)

2 Всегда пользуйтесь презервативом. («Я обычно устраиваю быструю демонстрацию на своем пальце. Школьной медсестре такое не позволяется».)

3 Если вы недостаточно взрослые, чтобы самим купить презерватив, то вы недостаточно взрослые, чтобы заниматься сексом. («Я говорю детям: “Пока ваш ум не догонит ваше тело, вам действительно стоит подождать”».)

4 Занимайтесь сексом только тогда, когда вам больше нечего скрывать друг от друга. («Если вы можете поковыряться перед ним в носу, если можете поделиться с ним любой мыслью, если способны сказать ему “нет”».)

И что же думают девочки об этих беседах?

– Почему бы вам самим их не спросить? – ответила Кейт. – Вы когда-нибудь были в одной комнате с девочками-подростками? Идите – наслушаетесь всякой всячины.

Кто боится птиц и пчел?

Пришло время поговорить о пестиках и тычинках. О сексе. Для большинства семей это вопрос крайне щекотливый. Секс в семье – как разговоры с детьми о половых отношениях, так и проблемы в интимной жизни взрослых – самая сложная тема, с которой я сталкивался.

В моей семье было не принято открыто обсуждать эти вопросы, когда я был ребенком, поэтому я с трудом подбирал слова, если мне приходилось говорить о сексе. Также я никак не мог понять, что же такого особенного делают те семьи, у которых в этой сфере все в порядке. Наконец, начав вникать в этот вопрос, я осознал, как много глупых ошибок совершили мы с Линдой.

Начнем с исследования, результаты которого развенчали многие заблуждения. Во-первых, подростки намного невиннее, чем можно было бы подумать. Они занимаются разными шалостями, но вовсе не так часто доходят до постели. Согласно данным Института Гуттмахера, американского исследовательского центра, изучающего в том числе вопросы подростковой сексуальности, только у 13 % подростков в возрасте 15 лет был половой акт. Большинство впервые занимаются сексом, когда им ближе к семнадцати. Что еще примечательнее, за 60 лет эти цифры практически не изменились; в последние годы процент даже стал несколько ниже. Самые распространенные причины, по которым подростки не занимаются сексом, по их же собственным признаниям: в первую очередь, тот факт, что это противоречит их религиозным убеждениям или принципам; на втором месте, по крайней мере среди девочек, нежелание забеременеть и то, что они «не нашли того самого человека». Так что для начала давайте уберем руки с тревожной кнопки. Секса гораздо больше в телевизоре, который смотрят ваши дети, чем на диване, где они сидят.

Это обнадеживающая новость. Теперь перейдем к плохой. Родители крайне зажаты, когда приходит пора поговорить с детьми о сексе. Подростки экспериментируют (руки, рты, гениталии – ну, вы сами знаете), не обладая достаточной информацией. А когда приходит пора пойти до конца, 40 % из них делают это, не поговорив прежде с родителями о контрацепции и болезнях, передающихся половым путем. Цифры становятся особенно тревожными, когда дело касается мальчиков. Исследование Нью-Йоркского университета показало, что 85 % девочек получают наставления от родителей, но среди мальчиков таковых только половина. Ученые из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе установили, что почти 70 % мальчиков перед половым актом не имеют информации о том, как пользоваться презервативом или другими противозачаточными средствами.

Даже те родители, которые готовы побеседовать со своими детьми на эти темы, пасуют прежде, чем дойдут до сути, и боятся затрагивать такие вопросы, как, например, принуждение, и не объясняют детям, как сказать «нет». Если вы думаете, что это не имеет значения, задумайтесь о том, что в Европе, где, согласно исследованиям, тема секса обсуждается внутри семьи более открыто, подростки начинают половую жизнь в среднем на два года позже, чем в США, а уровень подростковой беременности в восемь раз ниже.

Еще одно становится ясно из этого исследования: беседы в семье на тему секса оказывают огромное влияние не только на то, что детям известно о половой жизни, но и на то, как рано они ее начинают. Согласно целому ряду опросов, дети, которые живут с обоими биологическими родителями, получают первый сексуальный опыт позже, чем те, у кого семья неполная. Кроме того, очень важно, насколько тепло родители относятся к детям и насколько тесна связь между ними.

Особенно большую роль играет мать. Джессика Бенджамин из Нью-Йоркского университета установила, что у девочек закладываются гендерные стереотипы в первые два года жизни, когда они отождествляют себя со своими матерями. А если матери не любят свое тело, постоянно говорят о диетах, не чувствуют себя желанными и в целом недооценивают собственную сексуальность, то по мере взросления их дочери начнут вести себя точно так же. Кроме того, чем больше матери поддерживают своих дочерей, тем позже девочки начинают половую жизнь. То же самое верно и для сыновей. Роль матери в качестве своего рода пропуска в сексуальность столь важна, что, согласно исследованию Института девушек-скаутов, 61 % детей задает вопросы на эту тему именно матери, в то время как к отцу обращаются 3 %.

Но папы все же играют немаловажную роль. Знаковое исследование здоровья подростков Add health Study, в котором приняли участие 90 000 подростков, выявило, что девочки, у которых близкие отношения с отцом, склонны начинать половую жизнь позже. Также благодаря вовлеченности отца у детей повышается уверенность в себе, развиваются коммуникабельность и самооценка. Отсутствие отца имеет целый ряд негативных последствий, начиная от преждевременных менструаций у девочек и заканчивая повышенной агрессивностью у мальчиков. Вывод из всех этих фактов применим и к другим областям моего исследования. Секс, как и многие аспекты жизни, – дело семейное.

«Если бы родители сказали мне об этом»

Я впервые осознал, что мы с Линдой действуем не совсем правильно в отношении наших девочек, когда прочитал книгу Джойс Макфадден «Спальня вашей дочери» (Your Daughter’s Bedroom). Макфадден, молодая мать, работала психоаналитиком в Нью-Йорке, когда произошла трагедия 11 сентября. В поисках спокойствия и безопасности она переехала с семьей на Лонг-Айленд, но вскоре почувствовала себя отрезанной от подруг и поэтому, по всей видимости, придумала весьма необычный способ установить контакт с другими женщинами – посредством Интернета. Макфадден решила предложить женщинам описать их самые сокровенные чувства и с этой целью придумала 63 вопроса, затрагивающих абсолютно все – от горя до рождения детей и красоты. Она опубликовала их онлайн под заголовком «Исследование женских проблем». Женщины имели возможность отвечать только на те вопросы, которые их интересовали больше всего.

Очень быстро были заполнены 3000 анкет, и результаты просто ошеломили Макфадден. Три самых популярных среди женщин вопроса оказались непосредственно связаны с сексом. Больше всего им хотелось поговорить на темы, которые с ними никто не обсуждал в детстве: менструация, мастурбация и романтическая жизнь их матерей. На основании результатов этого исследования, а также бесед с учеными и далекими от науки женщинами Макфадден написала книгу.

Мы с Джойс встретились однажды за чашечкой кофе, и она рассказала мне, как, по ее мнению, нужно затрагивать тему сексуальности в разговоре с детьми.

Урок № 1: никогда не поздно начать. Я хочу сделать признание. Когда я купал своих дочерей или сидел с ними, приучая к горшку, то никогда не называл их гениталии теми терминами, которые, собственно, для этого придуманы. Я испытывал смущение или боялся. «Помойте у себя там», – обычно говорил я, или: «Помойте то место, откуда вы писаете». И, по всей видимости, я в этом не одинок. Согласно опросам, половина девочек в возрасте двух с половиной лет знают, как называются гениталии мальчиков, но понятия не имеют, как называть свои. В нашей культуре у мальчиков пенисы, а у девочек «там, внизу».

Макфадден была искренне этим возмущена:

– Как мы можем привить дочерям любовь к своему телу, если они даже не знают названий его частей? Когда у моей дочки была опрелость, я говорила: «У тебя болят половые губы?» или: «Хочешь, я помажу кремом твою вульву?», а не: «Болит у тебя там?» Мы ужасно боимся, что скажем что-нибудь не то, – продолжала она, – или что они начнут расспрашивать нас о нашей половой жизни, и в итоге не говорим ничего. На мой взгляд, все это вопрос лексики. Нос. Лампа. Стул. Сосок. Мы же не называем как-то иначе уши, череп, ногти. Так зачем придумывать новые слова для обозначения гениталий?

Американская академия педиатрии с этим согласна. В материале от 2009 г. эксперты академии рекомендуют говорить о различии полов с детьми в возрасте полутора лет. В этом возрасте «важно, чтобы ребенок узнал правильные названия частей тела. Придумывание других названий для частей тела может заставить его думать, что в верном названии есть что-то плохое». На тот случай, когда ребенок наконец начнет задавать вопросы, в этом материале приводятся следующие советы:

• Не смейтесь и не хихикайте, даже если вопрос покажется вам забавным. Ваш ребенок не должен устыдиться собственной любознательности.

• Будьте кратки. Вашему четырехлетнему ребенку не обязательно знать подробности полового акта.

• Выясните, хочет ли ваш ребенок узнать больше, нужно ли ему это. Спросите его: «Мы ответили на твой вопрос?»

Урок № 2: проще говорить с девятилетним ребенком, нежели с тринадцатилетним. Истории о менструациях из книги «Спальня вашей дочери» просто надрывают сердце. Девочки испытывают ужас, стыд, вину, отвращение. Некоторые женщины признавались, что матери оскорбляли их, когда у них впервые была менструация; другие переживали, что в этот момент отцы от них отстранились и никогда их больше не обнимали. В книге Макфадден собраны памятные высказывания таких женщин:

• Лучше бы мои родители рассказали мне обо всех подробностях до того, как это случилось, а не после.

• Хотела бы я, чтобы моя мама чувствовала себя комфортнее в своем собственном теле и могла привить это чувство мне.

• Было бы здорово, если бы мне преподнесли это так, чтобы я испытывала радость и гордость, а не тревогу.

По словам Макфадден, эти ответы показали ей, как важно говорить с девочками о менструации еще до того, как она начнется, т. е. когда им семь или восемь лет.

– Мы делаем это с опозданием, – сказала она. – Мы словно ждем, когда они вступят в подростковый возраст и станут от нас отдаляться, и тогда пытаемся с ними поговорить. Если начать, когда дети помладше, они еще впитывают информацию, как губки, и рады узнать что-то новое.

Я пересказал все это Линде, и она, по всей видимости, очень серьезно восприняла услышанное. Несколько недель спустя я купал девочек в ванне и сказал Тайби: «Помой свою в-в-вагину». «О, да, – с энтузиазмом отозвалась она. – Она немного красная сейчас. Но не волнуйся, папа. Скоро у меня начнутся месячные, и вот тогда она будет очень красная».

Урок № 3: тише едешь – дальше будешь. Если я скажу своей восьмилетней дочери, что ребенка делают путем введения пениса в вагину, что будет, когда она обнаружит, что пенисы вводятся в вагины не только с вышеупомянутой целью? На мой взгляд, это весьма скользкая дорожка.

– Но мы не испытываем таких трудностей, когда говорим о других вещах, – заметила Макфадден. – Записывая детей в Малую лигу, мы не говорим: «Теперь слушай, когда окажешься в большом спорте…» или: «Нам нужно поговорить о стероидах». Или пример с азбукой. Вы говорите ребенку: «Это буква “а”». Затем, чуть позже: «Вот она, в слове “апельсин”», а потом: «Вот книжка об апельсинах». Если вы показываете своей дочери букву «а», это не значит, что вы сразу же должны рассказать ей об Анне Карениной.

Это не разговор, а цикл бесед

Так что же сами дети думают о родителях, когда те обсуждают с ними тему секса? Я задал этот вопрос девочкам из команды по плаванию в доме у Кейт и Брэда Эгглстоунов. Все три их дочери тоже там присутствовали: Брэди (19 лет), которая второй год учится в колледже, Зоуи (16) и Элиза (14). Их младший брат подглядывал из-за угла, но его быстро отправили в постель. Девочки хотели, чтобы им ничто не помешало дать мне необходимые наставления.

Большинство из них впервые ознакомились с этой темой в третьем или четвертом классе.

– Мне тогда было лет восемь, – рассказала Элиза. – Я случайно услышала, как мама говорит с моей сестрой о пенисе и вагине, вбежала в комнату и спросила: «О чем это вы?!»

Ее мама все объяснила обеим девочкам, и тем вечером, когда услышанное немного улеглось в ее голове, Элиза лежала в кровати и то и дело обращалась к сестрам: «Джонсоны, девять детей! Оооооо! У Коффи пятеро! Ооооох!» Затем она перешла на учителей: «Мистер Берчер. Ооооох!» На следующий день она позвонила бабушке с дедушкой: «Бабушка, а у тебя был секс?» – «Да, Элиза, у меня был секс». – «Ооооох!»

Я спросил у девочек, не думают ли они, что до определенного возраста такая информация может быть излишней.

– Лично я так не считаю, – ответила одна из них. – Мы узнали названия частей тела в ванне, потому что это естественно. А к четвертому классу вполне нормально слышать такие слова, как «трахаться», – мальчишки так говорят.

– Вот что нужно понять, – добавила Брэди. – Это не просто «разговор о сексе». Это цикл бесед. Это диалог. Один разговор происходит, когда ты в одном возрасте, другой – когда ты постарше. Не думайте, что один раз поговорили – и готово. В детстве вопросы возникают каждый день!

Я поинтересовался, действительно ли они хотят слышать всю эту информацию именно от своих родителей.

– Получаешь очень искаженное представление, когда узнаешь об этом от друзей, – сказала одна из девочек. – Или даже из Интернета. А если разговариваешь с родителями, то, по крайней мере, можешь быть уверена в том, что они говорят правду.

– Иногда мне очень неловко, – добавила другая девочка. – С друзьями мне приходится притворяться и говорить: «Да, я знаю, что это», хотя на самом деле понятия не имею. А с мамой все иначе, она ведь не станет надо мной смеяться.

– А вы прямо спрашиваете своих родителей, – продолжал я, – или втайне ждете, когда они сами затронут эту тему?

– Я счастлива, что мне не пришлось заговорить об этом первой, – ответила Зоуи. – У меня все вот так, – она заткнула уши пальцами, затем вынула их наполовину. – Я делаю вид, что не хочу слушать, но на самом деле слушаю.

Затем я осторожно сказал девочкам, что хотел бы поговорить с ними о менструации.

– Как мужчине мне неловко обсуждать эту тему, – добавил я, – но как отец я понимаю, что должен.

– Прежде всего, – отозвалась Зоуи, – не называйте это менструацией. Называйте месячными.

– Вообще, есть термин «менархе».

– Если будете называть их так, вам точно надерут задницу.

Первые месячные часто сопровождаются слезами и непониманием, что с тобой происходит, а кроме того, как сказали девочки, становятся причиной психологической травмы. Также они упомянули кое о чем, чего я никогда прежде не слышал: о торжестве, которое устраивают по случаю первых месячных. В нормальной семье, как считает Макфадден, должен быть именно такой подход к этому вопросу.

– Я была невероятно взволнована, – рассказала Брэди. – Мама пообещала, что я смогу проколоть уши. Кроме того, мы отправились поужинать вместе с моей двоюродной бабушкой в модный ресторан. Я пила капучино. Насыпала в него кучу сахара, но он все равно был отвратительный на вкус.

Кейт Эгглстоун называет это «месячной вечеринкой»; она устраивала такие праздники для каждой из своих дочерей. Кейт даже собрала специальные пакеты с тампонами, шоколадом, солеными снеками и музыкальным диском с песнями вроде «Я – женщина» Хелен Редди. Кейт раздала такие пакеты всем девочкам, живущим по соседству. Сексуальная Мамочка стала Месячной Мамочкой.

В завершение я полюбопытствовал, могут ли девочки дать какой-нибудь совет отцам о том, как говорить со своими детьми обоих полов на темы, связанные с сексом и сексуальностью. Вот их пожелания:

♦ Будьте открытыми. «Вы же любите своего папу и все такое, – сказала одна из девочек. – Поэтому вы не хотите что-то от него скрывать. Но папа не должен критиковать вас, когда вы затрагиваете какой-нибудь важный вопрос».

♦ Не показывайте, что сконфужены. «Мой отец терпеть не может, когда в корзины для мусора выбрасывают тампоны, – заметила одна из девочек. – При виде их он испытывает неловкость, а однажды даже отказался купить мне тампоны в аптеке. Если вы смущены, сделайте вид, что все нормально, и тогда ваши дети будут чувствовать себя в своей тарелке».

♦ Никогда не выходите из себя. «Я сказала папе, что обещаю не совершать больших глупых ошибок в сексуальном плане, если он пообещает не кричать на меня за маленькие глупости».

♦ Расслабьтесь. «Если вы говорите с детьми о сексе, это не значит, что вы даете им зеленый свет, – сказала Брэди. – Мы это понимаем, и вам тоже стоит».

Формула супружеского счастья

Построить здоровый диалог о сексе с детьми – только одна сторона медали. Родителям предстоит решить еще более сложный вопрос – как самим сохранить нормальные отношения. А я-то думал, что самое страшное уже позади!

Опять же давайте коснемся недавних исследований на эту тему, основная часть которых, как ни удивительно, довольно оптимистична. Существует множество доказательств тому, что секс благотворно влияет на атмосферу в семье. Он улучшает здоровье, поднимает настроение и углубляет связь с партнером (если, конечно, мы занимаемся сексом с ним). Мужчинам особенно везет. Согласно одному из исследований, проведенных в Англии, у мужчин, которые достигают оргазма три или более раз в неделю, риск умереть от сердечно-сосудистых заболеваний снижается на 50 %. Исследователи из Австралии обнаружили, что частая эякуляция снижает риск рака простаты. А ученые из Белфаста на протяжении десяти лет наблюдали за 1000 мужчин среднего возраста, и оказалось, что среди тех, кто чаще всего испытывает оргазм, показатель смертности вполовину ниже, чем среди отстающих в этом плане. Расстегните молнию на брюках, мужчины, от этого зависит ваша жизнь!

Женщины, разумеется, тоже получают определенную пользу. Испытываемый ими оргазм повышает иммунитет, улучшает сон, подавляет тягу к вредной пище и сигаретам, даже уменьшает депрессию. Исследование, проведенное в 2002 г. Университетом штата Нью-Йорк, показало, что те женщины, чьи половые партнеры не пользуются презервативами, меньше подвержены депрессии. Исследователи сделали предположение, что гормон простагландин, содержащийся в сперме, действует как антидепрессант.

Кроме того, нужно отметить, что моногамный институт брака, несмотря на все свои недостатки, оправдывает себя. Согласно данным Общего социального опроса, проводимого Чикагским университетом, в любой отдельно взятый год 90 % пар, состоящих в браке, подтверждают, что хранят верность друг другу. За всю жизнь в изменах признаются 28 % мужчин и 15 % женщин.

Ознакомившись со всей этой информацией о пользе половой жизни, еще неприятнее слышать реальные факты. Люди, состоящие в браке, со временем занимаются сексом все реже и реже. Исследователи из Университета штата Джорджия наблюдали за более чем 90 000 женщин на четырех континентах и пришли к выводу, что «чем дольше пара состоит в браке, тем реже она занимается сексом». Во второй год после женитьбы пары занимаются сексом на 52 два раза меньше, чем в первый; еще на 12 раз это число сокращается на третьем году супружества, и далее по нисходящей.

Судя по всему, в браке снижается и качество секса. Дэвид Шнарх, сексолог и глава Центра здорового брака и семьи в Колорадо, провел опрос, в котором приняли участие 9000 человек. Половина из них призналась в том, что секс в их паре удобен, но предсказуем. Еще 17 % назвали его лишенным страсти, механическим и неэротичным.

Такое отношение к сексу может оказать влияние на качество семейной жизни. Робин Доуз, специалист в области проблем поведения, изучила вопрос удовлетворенности супружеской жизнью и вывела простую и неоспоримую формулу:

Счастье в браке = частота занятий любовью – частота ссор

Так что же делать паре, чьи интимные отношения сходят или сошли на нет? На протяжении многих лет стандартным советом было попытаться стать ближе своему партнеру. Везде, начиная с сеансов психотерапии и заканчивая утренними ток-шоу, говорится о том, что паре прежде всего нужно наладить отношения, а в итоге наладится и сексуальная жизнь. Эта идея сформировалась на основе теории привязанности, согласно которой взаимодействие с родителями в детстве определяет то, насколько успешными будут ваши отношения во взрослой жизни.

Суть заключается в том, что в своих возлюбленных мы пытаемся найти те же самые безопасность и заботу, которые желали получить от родителей. Без этой близости секс не может процветать. Поэтому мы получаем такие советы: устройте свидание, запланируйте время, которое проведете наедине со своим партнером, сделайте что-нибудь для него, и – вуаля! – искры полетят.

Но многим людям этот стандартный совет не принес совершенно никакой пользы, и потому в последние годы он подвергается нападкам. Группой психологов под руководством Дэвида Шнарха, автора книги «Страстный брак» (Passionate Marriage), и Стивена Митчелла, написавшего книгу «Продлится ли любовь?» (Can Love Last?), был разработан новый подход. Их радикальная идея заключается в том, что близость нужна парам меньше всего. Совместный быт, необходимость делить ванную, круглосуточные диалоги о том, как обстоят дела друг у друга, – все это вызывает у супружеских пар пресыщение близостью. Людям, состоящим в браке, нужно больше обособленности. Слишком близкие отношения убивают желание, как утверждают эти авторы, а сексу нужны загадка и авантюра. Если вы хотите, чтобы у вас в браке было больше секса, вам нужны не «обнималки», а креативность и эскапизм[28].

Скажите «нет» сексу в 11 часов вечера

Так как же такая теория работает в спальне? Чтобы найти ответ на этот вопрос, я встретился с Эстер Перель, семейным терапевтом, известной своими работами в области сексуальной дисгармонии. Она одна из тех, кто по-новому трактует тему секса в браке. Эстер умна, привлекательна и временами весьма прямолинейна. Уроженка Бельгии, она говорит на девяти языках, и говорит на них сексуальным и строгим голосом. (Кстати говоря, Эстер замужем за уроженцем Тайби-Айленда, что в штате Джорджия.) Перель – автор международного бестселлера «Спаривание в неволе» (Mating in Captivity), библии этого нового движения. Я попросил ее помочь мне понять, как парам поддерживать огонь в постели.

– Те пары, которые стремятся к эффективным отношениям, знают, что для них означает секс, – ответила Перель. – Секс – это не то, что вы делаете. Это скорее место, куда вы идете. Вы должны понимать, что именно хотите выразить в сексе. Может, для вас это способ ухода от действительности? Или это пространство для двоих, где есть место для озорства или легкой агрессии? Главное – помнить, что сексом занимаются ради удовольствия. Убийца секса – долг.

– Мои родители пережили холокост, – продолжала Перель, – поэтому в моем окружении есть две категории людей. Те, кто не умер, и те, кто вернулся к жизни.

Те, кто не умер, как она объяснила, остались привязанными к прошлому. Они больше не рискуют, не играют. Это пары, которые женаты долгие годы и занимаются сексом, ничего не чувствуя.

– Люди, которые возвратились к жизни, вернули себе способность мечтать. Воображать. Жить. Это пары, которые постоянно открывают что-то новое со своими партнерами.

По словам Перель, когда люди жалуются на вялость в сексуальной сфере, им чаще всего хочется не больше секса, а секса лучшего качества.

– И тот секс, о котором они говорят, – это обновление, это игра, это связь. Это секс как противоядие от смерти, – считает Перель.

По ее мнению, существуют миллионы способов обновить эту связь. То, что для одних работает, может не сработать для других. И все же она озвучила несколько идей, которые, в совокупности с другими подсказками, я отразил ниже. Итак, вот как улучшить сексуальную жизнь в долгосрочных отношениях.

Где

• Забудьте о постели. Представьте, что на ней крупными буквами написано: «ФИАСКО». Найдите другие подходящие поверхности в доме.

Когда

• Скажите «нет» сексу в 11 часов вечера.

• Будьте спонтанны. Отмените ланч с другом или подругой и встретьтесь в середине дня. Проснитесь пораньше, до того как встают дети. Вырвитесь за рамки привычной рутины.

Как

• Выражайтесь грязно. Заведите тайные электронные ящики, куда сможете слать друг другу секретные послания. Общайтесь с помощью iChat, Skype или отправьте партнеру особое сообщение на мобильный, чтобы он предвкушал грядущую ночь.

• Займитесь сексом при включенном свете или с открытыми глазами. Смотрите друг другу в глаза.

• Будьте эгоистичны. Прежде всего заботьтесь о себе, а затем уже – о своем партнере.

• Стоните. Исследователи подчеркивают важность «звуков, которые издает женщина при соитии». Один ученый выявил 550 различных криков, издаваемых при спаривании самками павиана. Даже в «Камасутре» женщинам советуют выбрать между «криками голубя, кукушки, зеленого японского голубя, попугая, пчелы, соловья, гуся, утки и куропатки».

Я был поражен тем, насколько взгляды Перель совпадают с теми, что я слышал в процессе своих изысканий в других областях жизни счастливых семей. Секс, как и переговоры, – это нечто, что мы должны практиковать и в чем должны совершенствоваться. Секс, как и вся наша жизнь, не может просто следовать привычному шаблону. Он должен быть гибким.

Во время нашей встречи Перель предложила мне сыграть в короткую игру. Каждый из нас должен был закончить предложение: «У меня пропадает всякое желание, когда ________».

Она была первой:

– У меня пропадает всякое желание, когда я просматриваю свою почту перед тем, как идти в постель.

Я:

– У меня пропадает всякое желание, когда я трачу уйму времени на то, чтобы почистить зубы, принять лекарство и приготовиться ко сну.

Она:

– У меня пропадает желание, если я не успела сходить на тренировку.

Я:

– У меня пропадает желание, когда мне приходится убрать 20 подушек с постели.

– Как видите, – заметила Перель, – почти все ответы не имеют ничего общего с сексом как таковым. Они связаны с тем, что человек чувствует себя неживым, лишенным энергии. Теперь давайте поговорим об обратном. У меня возникает желание, когда я иду танцевать.

– У меня возникает желание, когда я говорю, чего я хочу.

– У меня возникает желание, когда я отдыхаю на природе, когда встречаюсь с друзьями, когда у нас есть время куда-нибудь сходить.

– Смысл в том, – продолжала Перель, – что каждый из нас несет ответственность за собственное желание. За его недостаток или присутствие. Я задавала людям из 22 стран один и тот же вопрос. «Когда вас тянет к вашему партнеру?» И все ответы стандартны. Во-первых, «когда партнер не рядом», «когда она возвращается откуда-то», «когда мы разлучаемся, а потом воссоединяемся». Во-вторых, «когда я вижу партнера за работой (на сцене, на серфе, когда он поет)», «когда я вижу, как мой партнер занимается тем, что ему нравится». И, в-третьих, «когда он смешит меня», «когда он удивляет меня», «когда она одевается по-другому», «когда она вносит элемент неизвестности».

Это ближе всего к универсальной истине о счастливых парах. По словам Перель, у них знакомое и привычное работает в связке с незнакомым и непривычным.

– Если у людей чудесная сексуальная жизнь, – сказала она, – значит, им это нравится. Они наслаждаются тем, что происходит. И делают все возможное, чтобы постоянно вносить что-то новое в свои отношения.

У Перель есть еще один совет для пар. Это может положительно отразиться как на вашей половой жизни, так и на половой жизни ваших детей в будущем.

– Будьте сексуальны на глазах у детей. Это не означает французские поцелуи, петтинг или нечто чересчур откровенное, – добавила она. – Родители должны быть благоразумны. Но вам необходимо подать своим детям позитивный, здоровый пример сексуальности в любящей семье. Когда вы подвергаете цензуре свои действия, то передаете эту привычку следующему поколению. Когда вы прячете свои желания, то учите детей делать то же самое.

– Сначала они скажут: «Ооооо», когда вы начнете флиртовать у них на глазах, – продолжала Перель. – Затем, подрастая, станут говорить: «Вы не могли бы делать это у себя в спальне?» Но потом ваши дети без стеснения будут держаться за руки со своим парнем или девушкой у вас на глазах. Тогда вы поймете, что у вас в семье здоровое отношение к сексуальности.

Потому что, по словам Перель, если сексуальность будет в вашей семье не под запретом, значит, вы не зря говорили со своими детьми, отвечая им на вопросы о половой жизни. Можете быть уверены: вы не напрасно тратили время.

При чем здесь любовь

Простой тест, который спас миллионы семей

Сюзанна Ромо наконец-то была счастлива. Вместе с мужем Эрни они жили в солнечном доме на побережье Тихого океана в Чула-Виста – городе, расположенном в округе Сан-Диего, штат Калифорния. У них был просторный задний двор, где резвилась их собака Мэгги, которую они взяли из питомника. Они вместе продавали страховки для фермерских хозяйств, а кроме того, на добровольных началах работали в местных школах. Сюзанне, у которой было непростое детство, перевалило за 30. У нее было веселое лицо, широкая улыбка и коротко подстриженные волосы янтарного цвета. Она наконец-то жила той жизнью, о которой всегда мечтала.

Если не говорить о ее браке.

– В наших отношениях случился самый настоящий кризис, – рассказала Сюзанна. – Я объяснила мужу: дело не в том, что я его больше не люблю, я просто больше не чувствую связи с ним. Эрни любит смотреть телевизор. Просто обожает, – продолжала она, – у него есть своя «берлога» с сотнями DVD-дисков, плоским телевизором с диагональю 52 дюйма и объемным звуком.

После ужина Эрни обычно удалялся в «берлогу» и смотрел спортивные передачи или программы о политике. Сюзанна часто шла за мужем, чтобы провести вместе с ним время. Но ей быстро становилось скучно, и она чувствовала обиду.

– В первые годы брака мы что-то делали вместе – прогуливались по пляжу, пили вино, даже вместе ездили по делам, – рассказала Сюзанна. – Он совершал удивительно приятные поступки. А теперь все, чем мы занимаемся, – это сидим на диване.

В конечном итоге по вечерам она стала выходить на задний двор и играть с собакой.

Затем однажды Сюзанна посетила одну финансовую конференцию.

– Выступавшая женщина говорила о своем браке, о том, каким он когда-то был крепким и счастливым. Но отношения начали буксовать. Это звучало так знакомо.

Та женщина посоветовала аудитории прочитать книгу под названием «Пять языков любви» (The Five Love Languages: How to Express Heartfelt Commitment to Your Mate)[29], написанную доктором Гэри Чепменом. Сюзанна не ожидала, что получит совет в области семейных отношений на конференции по страхованию. Она была заинтригована и заказала книгу.

– И внезапно моя жизнь очень круто повернулась, – сказала Сюзанна. – И не только в том, что касается брака. Благодаря этой книге я осознала, что мне нужно для того, чтобы чувствовать себя любимой и любить других людей.

В один из вечеров, дочитав книгу, Сюзанна прибежала к мужу со словами:

– Дорогой, я хочу показать тебе кое-что! Думаю, это поможет нашему браку.

Любовь и брак

Брак – это фундамент, на котором держатся многие семьи. Вне зависимости от того, первый это брак или второй, договорной он, гражданский, или просто крепкие отношения, в которых люди растят детей, – такое партнерство лежит в основе большинства семей. И все же отношения между супругами относятся к наиболее сложным сферам семейной жизни.

Так как же, по мнению современных исследователей, улучшить эти отношения?

В последнее время брак стал предметом целой волны исследований, и результаты большинства из них обнадеживают. Что бы вы ни слышали (и ни чувствовали), брак – проторенная дорога к счастью. Зависимость может быть и обратной. Как отмечает Джонатан Хайдт в своей книге «Гипотеза счастья» (The Happiness Hypothesis), «счастливые люди вступают в брак раньше и остаются в браке дольше, чем те, кто менее счастлив».

Но, как отметили Хайдт и другие исследователи, брак на самом деле приносит целый ряд перемен, которые делают людей счастливее. Состоящие в браке люди меньше курят и пьют, реже простужаются, лучше спят и регулярнее принимают пищу. (У последнего факта есть и обратная сторона – среди состоящих в браке людей действительно больше полных, как может заметить любой, кто посещал встречу бывших одноклассников.) Результат всех этих преимуществ для здоровья таков: связанные узами брака дольше живут. Неудивительно, что согласно данным, полученным в ходе опроса 59 169 человек из 42 стран, люди, состоящие в браке, получают больше удовлетворения от жизни, чем холостые и незамужние.

Брак – гораздо более успешный институт, чем полагает большинство людей. Часто цитируемая статистика, что половина всех браков заканчивается разводом, абсолютно недостоверна. Институт брака претерпел громадные изменения в 1960-х и 1970-х гг. в результате женского движения и сексуальной революции. Уровень разводов среди тех невезучих людей, кто женился или вышел замуж до того, как эти перемены вступили в силу, судя по всему, действительно составляет около 50 %.

Но с тех пор эта цифра резко уменьшилась и в последние годы продолжает понижаться. В Америке число разводов сократилось на треть после того, как достигло высшей точки в 1979 г. Основная причина в том, что люди стали позже связывать себя брачными узами. Самый главный фактор, увеличивающий вероятность развода, – это жениться или выйти замуж прежде, чем вам исполнится 24; окончание колледжа считается наиболее благоприятным прогностическим фактором для супружеского счастья. В своей книге «В радости» (For Better) Тара Паркер-Поуп рассказывает о том, что уровень разводов после десяти лет брака среди девушек-выпускниц колледжа, вышедших замуж в 1990-е гг., составил всего лишь 16 %.

Все это – благо для семей. Чем счастливее люди в браке, тем счастливее их семьи. Но тут возникает очень важный вопрос: раз брак так важен для семьи, то как мне стать счастливее в своем браке?

Американцы задаются этим вопросом уже больше сотни лет, с тех пор как брак из института, основанного преимущественно на экономической стороне и воспитании детей, превратился в институт, основанный на самореализации и «поиске своей второй половины». Предлагаются самые разные варианты решения проблемы. Как отмечает Ребекка Дэвис в своей книге «Больше идеальных союзов» (More Perfect Unions), в семейной психотерапии использовалось множество разнообразных методик, от анализа по Фрейду и гипноза до лечения тантрическим сексом.

В последнее время многие традиционные способы помощи супружеским парам подвергаются критике. Недовольство растет даже среди самих экспертов в области семейных отношений. В 2011 г. редактор ведущего профессионального издания на эту тему написал статью о растущем чувстве беспомощности в данной области. Практикующие специалисты часто приходят «в замешательство, когда все их попытки решить проблему одного из пациентов оказываются безуспешными».

При этом более популярные подходы, начиная от похода в кино и зажженных свечей и заканчивая поиском времени друг для друга, тоже надоели до одури. Другие советы, такие как, например, активно слушать, повторять, что говорит супруг, и отвечать ему ровным тоном, кажутся идеалистическими, или вызывают раздражение, или и то и другое сразу. (Один мой друг, сходив на урок по активному слушанию, как-то прогуливался по пляжу со своей женой, старательно повторяя все, что она говорила: «Так тебя не обрадовало то, как я отреагировал?»; «Тебя разочаровало мое поведение». В конце концов она повернулась к нему со словами: «Ради бога, почему ты все время повторяешь то, что я говорю?!»)

Так что же делать паре? Разве нет никаких свежих идей на этот счет?

Есть, но их источники весьма нетривиальны.

Любовное зелье номер 5

В начале десятого утра, в один из таких чудесных дней позднего августа, которые как нельзя лучше подходят для пикника, Гэри Чепмен вышел на сцену брентвудской церкви Христа неподалеку от Нэшвилла. Начинался шестичасовой семинар под названием «Брак, о котором вы всегда мечтали». Поводом для этого события стала книга доктора Чепмена «Пять языков любви», которая только в Соединенных Штатах была продана тиражом 8 млн экземпляров и переведена на 40 языков.

В церкви собралась почти тысяча человек. Некоторые мужчины были в пиджаках, остальные – в футболках и джинсах. Женщины надели летние платья или блузки ярких цветов. Несколько пар держались за руки; кто-то скрестил руки на груди, словно говоря: «Меня притащили сюда против воли».

– Похоже на Ноев ковчег, – прошептала Линда. – Все парами.

В свои 73 года доктор Чепмен совершенно не похож на гуру. На нем были штаны цвета хаки и вязаный жилет. Он выглядел как лидер меньшинства в сенате Митч Макконнелл, а говорил как Гомер Пайл[30].

Но секрет обаяния Чепмена – в его прямой, своего рода отеческой манере поведения.

– Моя цель на сегодня – сделать ваш брак лучше, – начал он. – Браки становятся либо лучше, либо хуже. Они никогда не остаются такими, как прежде. И я очень надеюсь, что, раз вы здесь, ваш брак не станет хуже.

Со всех сторон послышались добродушные смешки.

– Ключ к успешному браку заключается в одном-единственном слове – любовь, – продолжал Чепмен. – Но мы по природе своей не умеем любить так, как нужно. Мы эгоистичны. Я хочу показать вам, что любовь – не просто чувство. Это образ мыслей, образ поведения. Некоторым из вас придется даже поменять свои убеждения, но я верю, что вы сможете это сделать. Итак, давайте начнем.

Гэри Чепмен не стремился стать экспертом в области супружеских отношений. Он родился в Чайна-Гроув, местечке с населением 2000 человек в Северной Каролине. Его отец, человек без полного среднего образования, управлял заправкой Shell. Доктор Чепмен был первым в семье, кто отправился в колледж и посещал Библейский институт Муди в Чикаго.

«Будучи старшеклассником, я полагал, что Господь хочет видеть меня в составе духовенства, – рассказывал он вечером накануне семинара, любезно согласившись дать мне интервью. – Было только две вещи, о которых я знал и которыми мог заняться в рамках христианской веры. Первая – работать пастором в церкви, вторая – стать миссионером. Я не в восторге от змей, поэтому решил, что мне, вероятно, лучше быть пастором».

Вернувшись в Северную Каролину после посвящения в духовный сан, Чепмен начал по совместительству давать консультации в области супружеских отношений. Его поразило количество пар, которые изъявили желание зайти к нему в офис и поговорить, а также увлекли новые исследования в области теории привязанности, особенно в том, что касается опыта «влюбленности». Уровень разводов становился все выше, и множество ученых пытались понять, как любовь может прийти к людям так неожиданно и еще быстрее исчезнуть. В 1977 г. психолог Дороти Теннов ввела новый термин «лимеренция» для описания одержимости другим человеком и страстного желания взаимности. Эта одержимость, заключила Дороти, длится не более двух лет.

Доктор Чепмен так описал эту идею, выступая перед своей аудиторией в Нэшвилле:

– Вы не можете ничего сделать, когда влюблены. Состояние влюбленности, которое я называю трепетом, граничит с безумием. Но никто не говорил нам, что трепет уходит, и потому, падая с этой высоты, мы начинаем обращать внимание на различия между нами. Мы часто ссоримся. Затем встречаем кого-нибудь на работе. У нас возникает трепет по отношению к этому человеку. Очень скоро мы одержимы им и начинаем думать: «Я не могу оставаться в этом браке. Я не люблю тебя. Не знаю, любил ли я тебя вообще», – он сделал паузу. – Но мы должны вырваться из этого замкнутого круга, и я хочу показать вам, как.

В 1980-е гг. доктор Чепмен начал анализировать свои записи за более чем десять лет, пытаясь определить различные способы выражения любви.

– У всех взрослых есть так называемый резервуар любви, – сказал он. – Если вы чувствуете, что супруг вас любит, весь мир кажется дружелюбным. Если любовный резервуар пуст, мир начинает тускнеть.

Проблемы возникают из-за того, что у каждого из нас свой способ наполнения этого резервуара.

Чтобы проиллюстрировать свои слова, Чепмен рассказал нам о паре, которая однажды пришла к нему на консультацию. Мужчина был в полном отчаянии. Он каждый вечер готовил ужин для своей жены, после этого мыл посуду и выносил мусор; каждую субботу косил газон и мыл машину. «Я не знаю, что еще сделать, – сказал этот мужчина. – Она по-прежнему говорит мне, что не чувствует себя любимой».

Женщина кивнула. «Он действительно делает все это, – подтвердила она и расплакалась. – Но, доктор Чепмен, мы никогда не разговариваем. Мы не разговаривали уже 30 лет». Согласно теории Чепмена, каждый из них говорил на своем языке любви: ему нравилось оказывать жене услуги, а она стремилась качественно провести с ним время.

– У каждого из нас есть основной язык любви, – объяснил доктор Чепмен.

Хотя зачастую существует и второй, и даже третий по важности язык. Как сказал Чепмен, чтобы определить, на каком языке вы говорите, нужно сфокусироваться на том, как вы выражаете свою любовь. То, что вы даете, – зачастую и есть то, что вы хотите получить в ответ.

– Почти никогда не бывает такого, чтобы муж и жена говорили на одном и том же языке, – заметил Чепмен. – Ключ в том, чтобы научиться говорить на языке партнера.

Доктор называет эти различные стили выражения чувств «пятью языками любви».

1 Слова восхищения. Это комплименты и выражение признательности, как например: «Ты лучший муж на свете» или «Меня восхищает твой оптимизм».

2 Подарки. Это значит приносить цветы, оставлять любовные записки или покупать что-то в знак любви.

3 Акты службы, или услуги. Делать что-то для своего партнера – то, чего он или она от вас ждут, например мыть посуду, выгуливать собаку или менять подгузники ребенку.

4 Качественное время. Уделять партнеру безраздельное внимание, выключив телевизор, устроив совместную трапезу или выйдя на прогулку.

5 Физические прикосновения. Держаться за руки, обнимать партнера или трепать его волосы.

Чепмен описывает эти идеи в своей книге «Пять языков любви», изданной в 1992 г. За первый год было продано 8500 экземпляров книги, что в четыре раза превзошло ожидания издателя. В следующем году было продано 17 000, а еще через два года эта цифра достигла 137 000. Книга стала настоящим феноменом в издательском бизнесе, так как в каждом следующем году (за исключением одного) на протяжении 20 лет она продавалась бόльшим тиражом, чем в предыдущем. Доктор Чепмен в итоге написал на основе своей концепции еще несколько книг, включая «Пять путей к сердцу ребенка» (The Five Love Languages of Children)[31].

Один мой друг из штата Джорджия дал мне эту книгу, когда мы с Линдой только поженились. Взглянув на фотографию на обложке, – двое влюбленных, которые, держась за руки, бредут по пляжу на закате, – я подумал, что эту книжку раздают бесплатно вместе с кексом в придорожном кафе. Я кинул ее на полку, даже не открыв. Но несколько лет спустя начал ее читать и был ошеломлен. В ней была затронута именно та проблема, которая существовала в наших с Линдой отношениях.

Я весь день тружусь в одиночестве, а потому с нетерпением жду вечера, когда мы с Линдой сядем и обсудим множество разных тем. Но Линда работает в шумном офисе, общаясь с другими людьми, и все, чего она хочет вечером, – это побыть одной. Если я даю ей поспать утром допоздна или отношу ее одежду в химчистку, я (хоть и недолго) – Самый Замечательный Муж на Свете. Линда говорит на языке услуг. Когда она уделяет мне все свое внимание и говорит со мной, не отвлекаясь больше ни на что, я чувствую себя особенным. Я – за качественное время.

Похожее откровение снизошло на Сюзанну Ромос из Сан-Диего. Она поняла, что основной язык любви для нее – это качественное время. Сначала супруг ее не понял. «Но мы проводим вместе очень много времени! – возразил Эрни. – Мы работаем вместе. Мы едим вместе. Мы вместе смотрим телевизор».

«Это другое, – ответила Сюзанна. – Это время, но не качественное время». Затем она показала ему книгу.

– Тогда я понял, – сказал мне Эрни. – Наконец-то я понял, о чем она говорит.

Основным языком Эрни были физические прикосновения.

– Сначала это меня встревожило, – заметила Сюзанна. – Прежде у меня никогда не было отношений, завязанных на физической любви, которые не означали бы секс, секс, секс, требования, требования, требования.

Но, хотя и медленно, они приспособились друг к другу.

– Я научилась прикасаться к Эрни на протяжении всего дня, – сказала Сюзанна. – Обнимать его.

Он же, в свою очередь, стал предупреждать жену, когда по телевизору будут показывать важную игру, и чаще предлагать ей прогуляться по пляжу.

– Теперь, когда она говорит: «Эй, в “Маленькой Италии” будет мероприятие под открытым небом, ты не хочешь пойти?», я, вместо того чтобы сказать: «Нет, я лучше останусь дома», спрашиваю: «Тебе важно, чтобы я пошел с тобой?»

Если Сюзанна отвечает, что важно, Эрни отказывается от просмотра очередной игры и идет с ней. Если она говорит «нет», он остается дома.

Сюзанна улыбнулась и сказала:

– Маленькие шажки, мелочи, которые постепенно запустят любовь обратно в стратосферу.

И это сработало. Пара недавно отпраздновала 16-летие брака.

Разумеется, книгу доктора Чепмена часто подвергают критике. Одни говорят, что у нее нравоучительный тон; другие – что она слишком упрощенно написана. Но одна из причин, по которой книга находит у людей отклик, – это то, что доктор Чепмен честно говорит о своих собственных промахах. Его брак с 23-летней прихожанкой Кэролайн в первые годы был настолько неспокойным, что в отчаянии он обратился к Господу. «Если бы я не дал клятву перед Богом, – сказал мне Гэри, – я бы ушел от нее».

Я познакомился с Кэролайн через несколько месяцев после того семинара, когда она приехала в Нью-Йорк и пригласила нас с Линдой на чашечку кофе. Кэролайн – полная противоположность своему супругу-пуританину. Она яркая, любит блузки с леопардовым принтом и брюки «под зебру», у нее высоченная прическа в техасском стиле, словом, Кэролайн – эдакий ходячий фейерверк. Неудивительно, что ее супруг взялся объяснить миру, что влюбленные говорят на разных языках!

Когда они только поженились, Кэролайн, которая, как позднее понял Гэри, говорила на языке услуг, ожидала, что ее муж будет мыть унитазы и пылесосить пол. А он нуждался в словах восхищения, в том, чтобы ему говорили, какой он замечательный. Спустя 50 лет никто из них не изменился. Недавно, как признался аудитории Гэри, они с Кэролайн сидели утром дома, и она сказала: «Шторы запылились». «Да, так и есть», – признал он. Через пару дней в полседьмого утра Гэри начал пылесосить шторы. Вошла Кэролайн со словами: «Дорогой, что ты делаешь?» Он повернулся к ней и ответил: «Занимаюсь любовью!» Она расплылась в улыбке: «Ты – самый замечательный муж на свете». Доктор Чепмен улыбнулся ей еще шире: «Скажи мне это еще раз, детка. Еще разок!»

Вечер – не время для ссор

Успех доктора Чепмена неудивителен. В Америке религия давно уже неразрывно связана с семейной жизнью. В научных исследованиях неоднократно упоминают о неослабевающей взаимозависимости между религиозностью и счастьем в семье. Исследователи, уделившие внимание этой теме в последние 50 лет, единодушны: чем сильнее семьи привержены религиозным или духовным традициям, тем они счастливее. Недавние изыскания подтверждают эту взаимосвязь. Опрос, проведенный Вирджинским университетом в 2011 г., показал, что матери, которые еженедельно посещают религиозные службы, счастливее тех, кто этого не делает. Данные опроса от 2008 г. свидетельствуют о том, что мужчины, регулярно посещающие службу в церкви, счастливее в браке и больше занимаются детьми.

Самое всеобъемлющее исследование по этой теме, проведенное в 2010 г., объясняет вышеописанную тенденцию. Изучив данные опроса более чем 3000 взрослых, Чхэёон Лим и Роберт Патнэм установили, что удовлетворенность жизнью в целом не зависит от того, какую религию вы исповедуете или насколько тесна ваша связь с Богом. Значение имеет количество людей, с которыми вы общаетесь в своем религиозном сообществе. Десять – волшебное число; если у вас именно такой круг общения, вы счастливее остальных. Другими словами, религиозные люди счастливее, потому что чувствуют свою принадлежность к группе единомышленников.

Но религия привносит в сообщества нечто еще. Отличительной особенностью религии на протяжении тысячелетий было то, что благодаря ей люди отмечают как радостные, так и печальные события. Большинство таковых происходит внутри семьи. Я спросил доктора Чепмена, можем ли мы позаимствовать у религии нечто такое, что улучшит нашу семейную жизнь. Он упомянул о трех вещах.

Во-первых, радость. Шелли Гейбл из Калифорнийского университета подчеркнула, как важно радоваться успехам своего партнера. В ходе своего исследования под чудесным названием «Будешь ли ты рядом, когда все пойдет хорошо?» она просила людей делиться хорошими новостями со своими супругами. Те, кто на это просто говорил: «Молодец, дорогуша», провалили тест. Лучше всего проявили себя те, кто не просто поздравил партнера с достижением, но и объяснил это достижение исключительными качествами любимого человека: «Тебе повысили зарплату потому, что с твоим характером и твоей находчивостью ты более чем заслуживаешь этих денег».

Религия культивирует в нас чувство благородства. По словам доктора Чепмена, именно благодаря ей радостные события в нашей жизни превращаются в настоящие празднества, кроме того, религия учит людей восхвалять «другого». Даже те, кто не соблюдает религиозных ритуалов, могут взять это на заметку. Согласно выводам, к которым пришла Гейбл в своем исследовании, если вы хотите быть счастливее как семья, придавайте больше значимости позитивным событиям. Оказывается, это важнее, чем поддерживать партнера в неблагоприятные моменты.

Во-вторых, прощение.

– В человеческих взаимоотношениях никто не идеален, – сказал доктор Чепмен. – Мы все иногда заставляем страдать людей, которых любим больше всего на свете. И если мы не сможем с этим разобраться, причиненная боль станет препятствием между нами и другим человеком.

Это подтверждают и многочисленные исследования. Ученые доказали, что в случае конфликта – как дома, так и на работе – нужно вовремя извиниться, так как извинения вызывают сочувствие, стабилизируют кризисы и укрепляют долгосрочные отношения. Если вам, как и мне, верится в это с трудом, то назову по крайней мере один очевидный плюс: извинения сэкономят вам деньги. Исследователи из Ноттингемской школы экономики выяснили, что клиенты вдвое чаще прощают компанию, которая приносит извинения вместо того, чтобы выплатить денежную компенсацию. Как сказал один из ученых, проводивших это исследование, «забудьте о розах, парни. Признание своей вины действует ничуть не хуже».

И наконец, способность быстро восстанавливаться. Как однажды выразился Эрвинг Гоффман, один из лучших американских социологов своего поколения, «корректирующие ритуалы» жизненно важны для успешных отношений. В религии есть такое понятие, как искупление. Язык веры неустанно напоминает людям о том, что они могут оправиться от страданий.

Самая памятная вещь, которую доктор Чепмен сказал на том семинаре, где я присутствовал, – это то, что люди часто попадают в ловушку боли, но те, чьи отношения можно назвать успешными, находят способ оправиться. По словам Чепмена, «вечер – не время для ссор». Мне очень нравится эта фраза, и еще больше – следующий совет доктора:

– Парни, я сейчас произнесу одно предложение, которое вам лучше куда-нибудь записать. Я гарантирую, что оно изменит вашу жизнь навсегда. «Дорогая, то, что ты говоришь, очень ценно». Скажите это, и вы больше ей не враг. Вы друг, который ее понимает.

В погоне за бабочками

За последние годы сформировалась довольно обширная библиотека, посвященная вопросам брака, и я решил ее проштудировать. Линда обычно уходила на работу в деловом костюме, а я сидел дома в пижаме и читал о том, как расположить подушки или кто должен гладить белье. Из-за этого на школьных мероприятиях мы казались довольно странной парочкой. Мужчины обращались к Линде за советом в области инвестирования, а женщины спрашивали моего совета о чем-то из области супружеских отношений.

Многое из того, что я читал, нагоняло на меня тоску. Но время от времени я натыкался на какую-нибудь отличную идею – эдакий неожиданный и умный совет, который мне немедленно хотелось испытать в деле. Я начал собирать «чемоданчик» с такими идеями. Хотя каждая из них основана на научных данных, я бы не стал называть свой список образцовым. Единственным критерием отбора было: «Это такая интересная идея, что я хочу рассказать о ней Линде вечером». Я не думаю, что за такой стандарт можно получить Нобелевскую премию, но на пару ночей великолепного секса точно можно рассчитывать. Итак:

1 Не забывайте о себе. Существует клише, что хороший брак подразумевает отказ от «я» в пользу «мы», но современные исследования показывают, что в эффективных отношениях много «я». Психологи Артур Арон и Гэри Левандовски изучили то, как люди самосовершенствуются в парах. Они узнают от своих партнеров что-то новое, знакомятся с новыми людьми, пробуют что-то новое.

Когда человек только влюбился, он использует более обширный набор лексики, для того чтобы себя описать. Новые отношения в буквальном смысле расширяют представление о самом себе. Со временем каждый из партнеров постепенно перенимает черты другого, растет как индивидуальность параллельно с развитием в паре. Как заключил доктор Левандовски, «у людей есть глубинное стремление стать лучше. Если ваш партнер помогает вам измениться к лучшему, вы становитесь счастливее и получаете большее удовлетворение от ваших отношений».

2 Измените формат свиданий. Традиционно парам дают совет регулярно планировать время, которое нужно провести наедине. «Устройте свидание» – вот ответ по умолчанию на большинство проблем в современном браке. И исследования это подтверждают. Опрос, проведенный в 2012 г. специалистами Национального проекта по исследованию брака, показал, что пары, которые еженедельно находят время для того, чтобы побыть вдвоем, в три-пять раз счастливее остальных, в том числе в постели.

Но не всякое свидание подойдет для этой цели. Все больше исследователей сходятся во мнении, что простой ужин и поход в кино практически не оказывают влияния на отношения. Если вы хотите их укрепить, попробуйте со своим партнером что-нибудь новенькое. Хелен Фишер из Университета Ратджерса наблюдала за парами, которые берутся за необычные или просто непривычные для них занятия, например идут на урок рисования, отправляются в новую часть города или готовят еду по новому рецепту. Во время таких занятий у них вырабатываются те же химические вещества, что и у пар, которые только влюбились друг в друга.

3 Устройте двойное свидание. Необычный способ набрать очки в новаторстве – это отправиться на свидание вместе с другой парой. Ричард Слэтчер из Университета Уэйна провел примечательный опрос под названием «Когда Гарри и Салли встретились с Диком и Джейн». Он разделил 60 пар на две группы. В одной группе задавались крайне откровенные вопросы, в другой велись непринужденные разговоры на общие темы. Результаты были впечатляющие. Пары, которые больше рассказывали о себе, чувствовали более тесную связь с другими парами и друг с другом. Слэтчер отметил, что опыт задушевной беседы с другой парой достаточно необычен для того, чтобы в организме запустилась та же самая химическая реакция, как и на экзотическом свидании.

4 Проводите семейные вечера. Среди ученых и обывателей существует широко распространенное мнение, что женатые люди с детьми менее счастливы, нежели бездетные пары. В пользу этого мнения приводятся веские доказательства, и не умолкают разговоры, большинству из которых дала пищу статья, вышедшая в 2010 г. в журнале New York под заголовком «Только радость и никакого удовольствия. Почему родители ненавидят воспитывать детей».

Вдохновившись этой статьей, Институт американских ценностей инициировал широкомасштабный опрос «Когда вас становится трое». Его результаты оказались шокирующими. Переход в статус родителя – действительно настолько стрессовый момент, что люди, у которых рождается первый ребенок, становятся менее счастливыми, и это происходит за одну ночь. (Или ночь за ночью – дело может обстоять и так.) Но и в бездетных парах счастье идет на убыль, просто это случается спустя какое-то время. «К тому времени, как люди из обеих групп проживают в браке в среднем восемь лет, – говорилось в отчете, – качество их супружеской жизни примерно одинаково».

В ходе этого опроса вскрылась еще более интригующая новость. Супружеские пары, ставшие родителями, явно обходят бездетные пары в одном важном показателе: смысл жизни. И мамы, и папы – но особенно мамы – в большинстве своем говорят: «В моей жизни появилась цель».

В этом заключается парадокс родительства: в краткосрочной перспективе мать и отец зачастую крайне утомлены, испытывают недостаток в деньгах и нуждаются в поддержке и ободрении, но в долгосрочной перспективе у них появляется более глубокое понимание цели. Как известно каждому родителю, иногда самые приятные моменты в семейной жизни случаются, когда пятничным вечером отрываешь глаза от настольной игры и встречаешься взглядом со своим супругом, или застаешь его врасплох, когда он мажет песочным тестом нос ребенку, или берешь мужа за руку, когда вы вместе подтыкаете одеяло спящему малышу. Это сродни тому, что, должно быть, испытывали в прошлом исследователи, которые преодолели долгий и опасный путь через джунгли и наконец-то набрели на Шангри-Ла[32]. Вероятно, поэтому авторы работы «Когда ребенку исполняется три» (When Baby Makes Three) удивились, обнаружив, что родители, у которых много детей (четверо и более), на самом деле счастливее всех.

Порой лучший способ сделать брак таким, о каком вы всегда мечтали, – просто остаться дома и поиграть с детьми.

Опека и хлопоты бабушек и дедушек

Как удержаться от соблазна выставить бабушку за дверь

Вот чем Дебби Роттенберг занимается по понедельникам. Она ходит в супермаркет рядом со своим домом в Уобане, что в штате Массачусетс, и закупает провизию. Стандартный набор включает в себя два любимых ее внуком вида макарон – «загогулины» и «бабочки»; его любимые овощи – стручковую фасоль и морковь; его любимые фрукты – мускусную дыню и виноград, а также два вида мороженого – с печеньем и ванильное. Дебби также покупает свежие булочки для хот-догов и картофельные чипсы, которые прячет в шкафу для верхней одежды, чтобы их не съел ее супруг.

– Это проблема, – говорит она. – Иногда я открываю сервант в кухне и вижу, что Алан смёл чипсы! И чем же мне тогда угощать Нейта? Он всегда просит накормить его «как обычно».

На следующее утро Дебби спит допоздна, чтобы восстановиться перед своим еженедельным свиданием с мальчиком, когда она возит его, нянчится и играет с ним. Нейт – старший из пяти ее внуков. К полудню Дебби садится в свой фургон и едет в начальную школу в Ньютон-центре, где Нейт учится в первом классе. До школы ей ехать десять минут.

– Я люблю приезжать туда пораньше, чтобы было где припарковаться, – говорит Дебби.

Оказавшись на месте, она вынимает диск с аудиокнигой, которую слушает по пути в школу, и вставляет диск с книгой, больше подходящей для Нейта. Затем выходит из машины и направляется к дверям школы.

В свои 65 Дебби в отличной форме и следует моде; она предпочитает капри цвета хаки и белые футболки с длинным рукавом. Ее часто принимают за маму одного из учеников. Дебби обменивается парой слов с другими мамами, затем взволнованно смотрит на дверь, как, должно быть, делала, предвкушая встречу с возлюбленным, когда училась в средней школе рядом со своим домом в Вунсокете, штат Род-Айленд. Она вышла за него замуж, когда ей исполнился 21 год, и за 45 лет совместной жизни они едва ли провели порознь больше одной ночи.

– Мне нравится приезжать в школу, – говорит Дебби. – Я могу поздороваться с чудесной учительницей Нейта и увидеть всех его друзей. Я чувствую себя сопричастной происходящему.

Наконец появляется Нейт и оглядывает толпу. У него прямые каштановые волосы и выразительные карие глаза, которые он унаследовал от бабушки. На руке у него шина – упал с дивана. Внук замечает бабушку и бежит к ней.

– Привет, ДеДе! – говорит он, обнимая ее за ноги.

– Привет, милый, – отвечает она. – Что было в школе сегодня?

Он отступает на шаг назад и улыбается, игнорируя вопрос.

– Новое приложение! Новое приложение!

– Я знаю, – говорит она, усмехнувшись. – Ты хочешь поиграть в игры на моем iPad. Поехали, я накормлю тебя.

Двое, взявшись за руки, идут к ее машине. Нейт сияет как самый счастливый мальчик на свете; у Дебби точно такое же выражение лица. «Пока он еще не перерос меня», – думает она.

– ДеДе, у меня сегодня на обед будет как обычно? – спрашивает он.

– Будем надеяться, что дед не съел твои чипсы!

Эффект бабушки

Бабушки и дедушки. Их часто считают второстепенными людьми в семье, но, согласно поразительным результатам недавних исследований, именно благодаря им люди смогли жить в семьях. Как сказала мне Сара Блаффер Харди, антрополог-эволюционист и один из авторов этой идеи, бабушки и дедушки – «главный козырь» человечества.

Так что же лежит в основе этой теории? И что она значит для тех из нас, кто любит, когда бабуля с дедулей приезжают посидеть с детьми, хотя мы и сердимся, когда они пользуются любой возможностью нас раскритиковать?

Давайте начнем с небольшого обзора. Последние 500 лет в западной культуре существовало понятие, что главная движущая сила развития общества – личность. В основу индивидуализма легли в том числе и такие понятия, как личная ответственность и спасение души, которые сформировались в ходе протестантской Реформации, и свобода личности – из идеологии Просвещения. Отражением индивидуалистического мировоззрения были и слова английского философа Томаса Гоббса, который в 1651 г. написал, что жизнь человека в естественном состоянии «одинока, бедна, груба, кратковременна».

Спустя 350 лет, в начале XXI столетия, все указывает на то, что человеческую природу начали понимать несколько иначе. «Гоббс не ошибался, утверждая, что наши предки были подвержены животным страстям, – написал Джон Качиоппо в своей книге «Одиночество: природа человека и потребность в социальных связях» (Loneliness: Human nature and the need for social connection), – но он определенно был далек от истины, когда описывал наше существование как одинокое». Качиоппо, директор Центра когнитивной нейронауки в Чикагском университете, предложил более коллективное представление о человеке. «Движущей силой нашего прогресса как биологического вида является не наша склонность к эгоизму, а способность к установлению социальных связей». По его словам, нам необходимы другие люди.

Человеческие существа не просто так любят быть вместе. Из всех биологических видов только людям свойственна следующая особенность: присутствие опекунов, не являющихся нашими биологическими родителями, которые помогают нас растить. Таким попечителем могут выступать няня, старший брат или сестра, тетя, но главными опекунами в истории человечества были бабушки. Без них, по словам Харди, «человеческий род бы не выжил».

У других биологических видов бабушки едва ли играют роль в воспитании внуков, потому что женские особи не живут десятилетиями после истечения репродуктивного возраста, как у людей. Пока мужчины (включая пожилых мужчин) охотились, а женщины готовили пищу, бабушки и другие опекуны заботились о младшем поколении. Их влияние было настолько значительным для эволюции, что его окрестили «эффектом бабушки».

И это влияние распространялось не только на наших предков; процесс продолжается и по сей день. Бесчисленные исследования показали, что бабушки приносят неоценимую пользу современным семьям. В 1992 г. ученые проанализировали 66 опросов и установили, что матери, получающие больше поддержки со стороны бабушек, испытывают меньший стресс и у них более уравновешенные дети. Также, чем сильнее вовлечены бабушки в воспитание детей, тем большее участие в нем принимают отцы.

Теперь вы понимаете, почему Харди называет бабушек тайными благодетелями человечества.

Так что же делают эти бабушки? Они учат детей основным социальным навыкам, например как сотрудничать, как испытывать сострадание, как быть внимательными к людям. Исследователи из Университета Бригама Янга в Юте расспросили 408 подростков об их взаимоотношениях с бабушками и дедушками. Опрос выявил, что, когда последние вовлечены в процесс воспитания, дети более социализированы, лучше учатся в школе и более склонны проявлять заботу о других. Также, по словам ведущего ученого Джереми Йоргасона, родители обычно наказывают детей за плохое поведение, а бабушки и дедушки поощряют за хорошее.

Ах да, есть еще кое-что, что бабушки делают для своих внуков: они их балуют. Спросите Нейта Роттенберга.

Вторники с ДеДе

Как только они приезжают в Уобан, Нейт сразу же бежит в дом бабушки ДеДе и ищет ее iPad. Пока он играет в свои любимые игры, Дебби готовит ему обед: один хот-дог с булочкой, один – без, картофель фри, морковь и виноград. Она приносит из подвала деревянный детский стульчик и ставит его перед кофейным столиком в кабинете, напротив телевизора. Вся эта картина напоминает мне церемонию коронации. За обедом Нейт смотрит детский сериал «Дино Дэн» и мультфильмы «Гудок и лужа» или «Волшебный школьный автобус».

Почему Нейт смотрит телевизор, вместо того чтобы общаться с бабушкой?

– Это образовательные программы, – поясняет Дебби. – Кроме того, благодаря им у нас появляются темы для разговора.

На десерт Дебби обычно давала Нейту две упаковки конфет «Мишки Гамми», но папа мальчика пожаловался, что они застревают у него в зубах. Какое-то время Дебби прятала мишек в гардеробе (вместе с чипсами), «но потом Дэн совсем взбеленился, так что теперь я даю Нейту жвачку».

После обеда Дебби отводит внука на занятие по математике, потом играет с ним в бейсбол на компьютере, затем купает и кормит ужином. Во многих отношениях поведение Дебби отражает общую тенденцию. В 2004 г. в ходе Национального обзора семей и домохозяйств выяснилось, что половина всех бабушек и дедушек регулярно проводят время с внуками. Одни уделяют им лишь несколько часов в неделю, другие – и по 40 часов. И это не считая 5 млн детей, которые постоянно живут со своими бабушками и дедушками. По словам Йоргасона из Университета Бригама Янга, «бабушки и дедушки – как национальная гвардия». Они готовы прийти на помощь, когда нужно, но в спокойное время к их услугам прибегают в выходные.

В этом виде взаимоотношений есть очевидные преимущества. В случае Роттенбергов Нейт один день в неделю проводит с Дебби и «вертит ею, как хочет», по ее же словам. Плюс к этому родители Нейта могут сэкономить несколько долларов на уходе за ребенком. Но есть и свои проблемы. Дебби считает, что как бабушка она должна прислушиваться к желаниям своих внуков и давать им то, что они хотят. Нейт любит яблочный сок, поэтому она его им угощает. Но мама Нейта, Элисса, против сока. Несколько лет они из-за этого конфликтовали; кульминацией стал эпизод, когда Дебби тайком пронесла бутылку сока в комнату Нейта против воли его родителей. Хотя ту битву она проиграла, Дебби по-прежнему время от времени угощает Нейта стаканчиком разбавленного водой сока.

Эти трения мне знакомы не понаслышке. У Дебби шесть внуков, и наши девочки – Тайби и Иден Фейлер – принадлежат к их числу. Мы с Линдой получаем неоценимую пользу от помощи Дебби и ее активной позиции как бабушки. Но есть у нас и камни преткновения. Знаете, как подростки любят восставать против установленных родителями правил? Дебби занимает именно такую позицию по отношению к нашему домашнему распорядку, начиная с утреннего чек-листа и заканчивая процессом подготовки ко сну. Неудивительно, что внуки так ее любят! Она постоянно поддерживает и поощряет их неповиновение родителям!

Именно так ей нравится себя вести. «У меня, конечно, есть определенные рамки, – говорит она. – Я пытаюсь уважать ограничения, которые Элисса и Дэн или вы с Линдой вводите для своих детей. Но в то же время мне нравится, когда они знают, что со мной мои внуки могут чувствовать себя свободно. Так и я могу расслабиться, и они».

К семи часам вечера Дэн приезжает за Нейтом, который помыт, накормлен и переодет в свою пижаму. Дебби собирает вещи внука, целует его в щеку и машет ему рукой, когда тот выбегает за дверь. Затем она идет наверх и падает без сил.

– Работать бабушкой оказалось намного тяжелее, чем в последние 20 лет с тех пор, как мои дети стали жить отдельно, – говорит она. – И в какой-то степени это даже труднее, чем быть матерью. Когда ты растишь детей, это и есть твоя жизнь, поэтому ты функционируешь в многозадачном режиме. Когда я с внуками, мне приходится перестать жить своей жизнью и просто быть с ними. На несколько часов это становится моей работой».

А думала ли она когда-нибудь о том, чтобы проводить с Нейтом больше дней в неделю?

– О, нет, – отвечает она без колебаний. – Это было бы слишком!

Ее ответ напомнил мне одну из моих любимых фраз, которую я как-то подслушал в самолете. «Обожаю, когда его ко мне привозят, – сказала одна бабушка другой. – Но еще больше люблю, когда его увозят».

Почему бабушки и дедушки счастливее

Но права ли Дебби? Является ли безусловная любовь, несколько часов без напряжения и контрабандный стакан яблочного сока именно тем, что бабушки и дедушки должны давать своим внукам? Чтобы найти ответ на этот вопрос, я навестил одного из ведущих в стране экспертов по вопросам старения.

Лаура Карстенсен – директор Стэнфордского центра по проблемам долголетия и сама бабушка. С ее широкой улыбкой, приветливым лицом и прожилками седины в прямых черных волосах она кажется бабушкой, о которой может мечтать любой родитель. Карстенсен известна одним из тех грандиозных прозрений, которые навсегда трансформируют восприятие обществом одного из своих сегментов. Ее идея заключается в том, что пожилые люди счастливее.

В период с 1993 по 2005 г. Карстенсен и несколько ее коллег проследили за 180 американцами в возрасте между 18 и 94 годами. Каждые пять лет участники этого эксперимента на протяжении недели носили пейджеры. Когда раздавался звуковой сигнал, их просили ответить на ряд вопросов о том, насколько они в данный момент счастливы, печальны или разочарованы.

Результаты были поразительными. Становясь старше, эти люди испытывали все меньше негативных эмоций и больше позитивных. В ходе опроса ученые выявили ряд факторов, которые способствуют этому растущему ощущению счастья. Во-первых, люди постарше постепенно сводят на нет отношения с людьми, с которыми они знакомы, но не особенно близки (например, с родителями друзей их детей), и фокусируют внимание на людях, которые действительно важны для них, например, на членах семьи. Как выяснила Карстенсен, этот ограниченный круг обычно состоит из пяти человек, что очень далеко от утверждения Робина Данбара, будто среднее число постоянных социальных связей, которые человек может поддерживать, – 150.

– Когда мы молоды, мы стремимся расширить круг общения, – сказала мне Карстенсен. – Мы ходим на вечеринки, вступаем в клубы, принимаем приглашения на свидания вслепую. Становясь старше, мы проявляем все меньше терпимости ко всей этой суете. Пожилые люди не ходят на свидания с незнакомцами!

Вторая глобальная причина, по которой люди в возрасте счастливее, заключается в следующем: в то время как молодежь испытывает тревогу и разочарование в процессе достижения карьерных целей, поиска второй половины и заработка денег, люди постарше обычно уже успели примириться со своими достижениями и неудачами. Это позволяет им получать от жизни больше удовольствия.

– Становясь старше, мы все отчетливее осознаем, что мы смертны, – сказала Карстенсен. – Поэтому, когда мы познаем что-то необычное, вместе с этим часто приходит осознание того, насколько хрупка и конечна жизнь. Слезы выступают на глазах, когда вы наблюдаете за тем, как внучка играет с щенком во дворе. Вы знаете, что это не может длиться вечно. Вы знаете, что эта маленькая девочка станет пожилой женщиной. И вы, вероятно, не увидите, как она стареет. Все эти факторы включаются в переживание, делая его богаче и насыщеннее.

Карстенсен полагает, что контингент более эмоционально уравновешенных пожилых людей – исключительный, неосвоенный ресурс.

– В современном обществе у нас прежде не было семей, состоящих из нескольких поколений, – говорит она. – Мы представляем, что когда-то на фермах жили одной семьей и бабушки с дедушками, и прабабушки с прадедушками. Но это не так. Они были мертвы. Всего лишь сотню лет назад продолжительность жизни была столь коротка, что люди даже не имели обоих биологических родителей. 20 % детей оставались сиротами к 18 годам. Сиротами!

Сегодня, напротив, бабушки, дедушки, да и прабабушки с прадедушками – дело обычное. Как заметила Карстенсен, даже учитывая то, что многие сейчас становятся родителями в более старшем возрасте, в 30 с лишним или ближе к 40 годам, все равно к 2030 г., по предсказаниям демографов, у большинства американских детей будут не только оба биологических родителя, но и полный комплект бабушек, дедушек, прабабушек и прадедушек. «Вот это будет по-настоящему выдающаяся семья! – говорит она. – Если бы мы только могли создать культуру, в которой и бабушки с дедушками, и прабабушки с прадедушками входили бы в состав семьи!»

Так как же эти счастливые пожилые родственники могут помочь и остальным членам семьи стать счастливее? Карстенсен дала бабушкам и дедушкам три рекомендации.

1 Возьмите на себя старшего внука. Один мой приятель был главным редактором сайта Grandparents.com, и он поделился со мной любопытной деталью относительно контингента своих читателей: родители больше интересуются проблемами детей от рождения и до трех лет, тогда как бабушкам и дедушкам интересны вопросы, касающиеся детей от пяти до девяти лет. Исследования Карстенсен это подтверждают.

– Вот что происходит, – объясняет она, – когда рождается первый ребенок, бабушкам и дедушкам не приходится слишком много делать. Разумеется, посильную помощь они оказать могут, но главный удар родители принимают на себя. Но вот тогда, когда рождается второй ребенок, их вовлеченность становится гораздо сильнее.

У Карстенсен есть восьмилетний внук Эван и пятилетняя внучка Джейн.

– Я вспоминаю то время, когда родилась Джейн, – говорит она. – Я чувствовала невероятную связь с Эваном. Я беспокоилась за него. То ему всецело принадлежало внимание семьи, а теперь на его права посягнули. Я чувствовала, что моя роль заключается в том, чтобы защитить внука и показать ему, что его по-прежнему любят. Мы с моим мужем делали это следующим образом: забирали Эвана у родителей, когда обстановка у них дома становилась слишком напряженной.

2 Будьте «громоотводом». У всех семей бывают трудные времена, и именно в такие периоды, по словам Карстенсен, старшие родственники могут быть особенно полезны.

– Случаются моменты, когда мой сын и его жена ссорятся, – рассказывает она, – и Эван с Джейн усаживаются рядом со мной на диван и говорят: «Иногда мой папочка кричит» или: «Маме грустно». И я отвечаю: «Да, иногда мамы и папы ссорятся» или: «Да, нам всем порой грустно». И это все, что мне нужно сказать. Они прижимаются ко мне теснее, и все хорошо. Вот к чему я веду, – продолжает она, – было бы замечательно, если бы бабушки и дедушки могли дать внукам стабильность, которую не всегда могут обеспечить родители. Просто быть родителем очень сложно. Невозможно всегда оставаться спокойным. Невозможно никогда не ссориться. Но у бабушек и дедушек почти бесконфликтные отношения с детьми. Я недавно спросила Эвана: «Папочки злятся?» Он ответил: «Да!» – «А твоя мама когда-нибудь злится?» – «Да!» – «А бабушка злится?» Он помолчал, а затем сказал: «Нет!» Вот так шутка. Бабушка никогда не злится.

3 Опекайте. В наше время родителям говорят, что не нужно опекать детей, особенно когда те подрастают. Но бабушки с дедушками должны опекать своих внуков, как утверждает Карстенсен.

– Есть множество научных доказательств тому, что подростки отлично справляются со всеми проблемами, если в их жизни, помимо родителей, есть взрослый человек, который души в них не чает, – говорит она. – Думаю, вопросы вроде: «Ты сделал домашнее задание?»; «Ты получил табель успеваемости?»; «Ты готов взять на себя ответственность?» – показывают, что вам не все равно.

Родителям не всегда нравится такое чрезмерное участие бабушек и дедушек.

– Обязательно настанет момент, – говорит Карстенсен, – когда вы захотите сказать: «Убери руки от моего ребенка!» Но вам нужно смотреть на вещи объективно, понимать, что существует много способов воспитания детей. Да и семьи бывают разные. К тому же плюсы от того, что бабушки с дедушками рядом, перевешивают все минусы.

Лучшая защита от придирок

Итак, бабушки и дедушки делают своих детей и внуков счастливее. Но остается открытым один вопрос: что, если те же самые бабушки с дедушками сводят своих детей с ума, постоянно донимая мелочными упреками или просто осуждая? Кто-нибудь придумал, как бороться с придирчивостью?

Придирки – не самый изученный феномен. Диана Боксер, лингвист из Флоридского университета, провела одно из немногочисленных исследований в этой области и пришла к выводу, что придирки имеют место в основном тогда, когда люди не считают, что с членами своей семьи они должны быть столь же вежливы, как с друзьями и коллегами. Как выяснила Боксер, почти половина всех придирок связана с делами по дому и поручениями; четверть сопряжена с призывами что-то сделать (или, наоборот, не делать); другие связаны с просьбами с кем-то связаться. Две трети критиканов – женского пола.

– Существует стереотип, что ворчунья – это несчастная морщинистая пожилая женщина, и именно женщины «пилят», – говорит Боксер. – Когда мужчина ведет себя таким образом, то он – «брюзга», а его критика – «нападки». Если же так ведут себя дети, это называется «доставать».

Я хотел найти какое-то руководство по общению с докучливыми прародителями, поэтому сначала позвонил друзьям, у которых, по моим сведениям, были сложные отношения со свекровями. Я получил три совета вроде «лучше вам просто прикусить языки», два из ряда «выстирай кучу белья, когда она приезжает» и один «установите отдельный холодильник в гостевой комнате». Кто-то посоветовал дать приехавшей бабушке длинный список дел, сопоставимый с ее интересами. Другой процитировал доктора Фила[33]: «Хорошие заборы – хорошие соседи. Вам нужно выстроить действительно хороший забор».

В одном все были единодушны: когда возникает проблема, с отбившейся от рук матерью должен разбираться ее кровный родственник.

Дальше я позвонил Клиффу Нассу, моему старому приятелю, который работает ведущим специалистом по приборам с речевым выводом. Насс, профессор Стэнфордского университета, научил говорить множество гаджетов – от GPS и телефона до автоответчика, который вы слышите, когда звоните в банк. Его работа – создавать компьютеризированные голоса, которые не будут казаться людям ворчливыми или осуждающими. Я спросил Клиффа, как, по его мнению, обращаться с живым, реальным человеком, провалившим этот тест.

По словам Насса, сложность в том, что человеческий мозг по природе своей не способен обрабатывать конструктивную критику.

– Критика всегда перевешивает конструктивную составляющую, – сказал он. – Наш мозг устроен так, что, когда мы слышим критику, то должны что-то делать. Мы или отвечаем обидчику, или бежим. Но со свекровью будет совершенно неправильно вести себя таким образом, – добавил мой приятель.

Чтобы противостоять этим импульсам, Насс советует попытаться затормозить инстинктивную часть мозга и задействовать логическую.

– Скажите своей свекрови: «Я теряюсь. Прежде чем мы поговорим о вашей критике, может, вы скажете что-нибудь позитивное о нашем воспитании?» Увидев ее недоумевающее лицо, вы решите, что она считает вас никчемным родителем.

Но в действительности, как сказал Насс, она просто пытается задействовать логический мозг, на что требуется время.

– Как только это произойдет, попросите ее объяснить, в чем причина критики. И кто знает? Вероятно, в ее комментарии будет содержаться какая-то ценная информация, которую вы в данный конкретный момент сможете воспринять.

Правила для бабушки

Наконец мы с Линдой сели и приступили к составлению наших собственных правил. Мы исходили из того, что Дебби более терпима как мать и как бабушка и считает нас чересчур строгими родителями; моя мать строже и, наоборот, считает нас слишком мягкими. Вне зависимости от ситуации мы неизменно слышали от них диаметрально противоположные упреки. Наконец мы утвердили список правил, применимых к обеим матерям.

1 Ваш дом – ваши правила; наш дом – наши правила. Когда мы приезжаем к вам на выходные, вы устанавливаете границы. Если вы приезжаете к нам, чтобы помочь, пожалуйста, не нарушайте заведенный нами порядок.

2 Вам разрешается говорить то, что вы хотите, но только в том случае, если вы не обижаетесь, когда мы не следуем вашим советам. Моя мама и свекровь имеют по меньшей мере одну общую черту: они не очень хорошие актрисы. Не нужно притворяться: «О, я держу свое мнение при себе». Мы сказали им: «Говорите, что думаете; мы с радостью выслушаем, но право принимать окончательное решение остается за нами».

3 Воспитывайте наших детей как бабушки, не пытайтесь быть им родителями. Когда вы критикуете нас за то, что едят наши девочки, во сколько они ложатся спать или какие у них манеры, вы, возможно, искренне полагаете, что просто комментируете их поведение. Но на самом деле вы оцениваете наш брак. Как родители мы часто не можем прийти между собой к согласию по этим вопросам, и вдруг вы влезаете между нами. Как бы сильно мы вас ни любили, нам определенно не хочется, чтобы вы вмешивались.

Несмотря на эти правила, когда-нибудь звезды так сойдутся или подуют редкие ветра и наши матери ополчатся на нас за то, что наше поведение с детьми, по их мнению, совершенно возмутительно и противоестественно. В этом случае мы с Линдой, по крайней мере, будем знать, что наконец делаем что-то правильно.

Вот какой вывод могут сделать измученные придирками родители: бабушки и дедушки приносят столько пользы, что имеет смысл установить жесткие правила и возвести крепкие заборы (и смириться с тем, что ваши чувства периодически ранят). Бабушки и дедушки были благодетелями человечества испокон веков. Но единственный способ извлечь все преимущества от присутствия таких благодетелей – убедиться в том, что они знают меру.

Правильные вещи

Почему перестановка мебели может пойти на пользу вашей семье

Это показалось мне отличной идеей. Я пригласил к нам домой настоящего детектива, а точнее, детектива-снуполога. Сэм Гослинг – уроженец Англии, у него мягкие манеры, стройное телосложение, как у подростка-скейтбордиста, пушистые усы, словно из викторианской эпохи, и шуршащий костюм скрипача из старого Остина[34], где Гослинг на данный момент работает профессором психологии.

Снупология, как Гослинг окрестил свою область занятий, – это наука о том, как люди и обстановка, которой они окружены, влияют друг на друга. Или, скорее, о том, как подмечать малейшие значимые детали в жилых домах и других личных пространствах. Я хотел услышать мнение Гослинга о нашем доме, потому что жизнь под одной крышей – это один из самых существенных вызовов, который принимает семья. Войны из-за домашних обязанностей относятся к самым сложным проблемам в браке. Неубранные комнаты – к самым серьезным камням преткновения между родителями и детьми. Если бы я мог найти разгадку, как умные семьи делят пространство, я бы действительно смог улучшить свою семейную жизнь.

Разумеется, Линда одобрила мою идею. Она целую неделю лихорадочно разгребала кучи вещей и запихивала не распакованную после химчистки одежду в шкафы – нечто вроде ботокса и абдоминопластики для нашей реальной жизни. У нее были все основания для беспокойства, потому что Гослинг, войдя в наш дом, не успел сделать и двух шагов, как начал вынюхивать! Он сразу прокомментировал два балийских двухметровых барабана, которые стоят у входа.

– Это о многом говорит, – медленно и слегка озадаченно произнес Гослинг. – Культурные артефакты – обычно индикатор большой открытости. Но у меня такое чувство, что, если я немного подвину этот барабан в сторону, его сразу же поставят на место. Возможно, это добросовестность, граничащая с неврастенией.

А я ведь еще даже не успел закрыть дверь!

Гослинг сделал шаг вправо, где у нас была полка с книгами, написанными нашими друзьями, и заметил:

– Судя по тому, где висит эта полка, вы пытаетесь донести до других, что вы писатель, но также тесно связаны со всеми этими людьми. Плюс к тому, здесь совершенно разные книги, а не шесть сотен томов по химии. Это признак экстраверсии.

По его словам, из пяти главных факторов личности три – открытость, добросовестность и экстраверсия – ясно проявляются в обстановке. Другие две черты, доброжелательность и эмоциональность – более внутреннего свойства.

– Мы часто предполагаем, что люди пытаются нас одурачить и быть теми, кем не являются, – сказал Гослинг. – Истина в том, что люди хотят, чтобы их узнали. Поэтому места, в которых они живут, так информативны. Глядя на ваш дом, я могу узнать о вас и вашей семье больше, нежели разговаривая с вами.

Как раз тогда появилась Линда, и я пригласил Гослинга в гостиную.

– Но подождите, – сказал он. – Я тут не закончил. Иногда больше всего о людях говорят места, которые они не хотят вам показывать. – Он повернулся к нашим шкафам. – Я еще туда не заглядывал…

Я услышал, как Линда набрала воздуха в легкие. Я напряг плечи. Гослинг открыл дверцы.

– О Боже! – воскликнул он. – Теперь мы видим вас настоящих.

Угадай, кто пришел на обед, дорогая? Зигмунд Фрейд в области снупологии.

Счастливый дом

Мне кажется, что семью невозможно отделить от пространства, в котором она существует. Мой отец был строителем, и, когда я был ребенком, мы редко проходили мимо строящегося дома, не заглянув на стройку. Моя мама была учителем рисования и художницей. Это означало, что мы постоянно занимались дома престранными вещами, например раскрашивали двери в разные цвета, делали столы из ловушек для омаров или приклеивали на картон бумажные строения для игры в «Монополию», а солдатиков и игральные кости – к чучелу рыбы-меч.

Линда выросла на окраине Бостона в более традиционной семье, с кружевом на окнах, обоями с «огуречным» узором и строгой мебелью в стиле янки. У моей мамы были ступка и пестик с фисташками на столе в гостиной. У мамы Линды – хрустальная конфетница с синими мятными конфетками. Мы с Линдой были, мягко говоря, озадачены, когда поженились и поняли, что у нас будет общий быт. Когда после рождения дочерей наш бруклинский дом из темно-коричневого песчаника наполнился колыбельками, детскими шезлонгами и пятнами от рвоты, задача стала еще сложнее.

Так как же людям с различным восприятием пространства жить вместе в одном доме? Как интегрировать в него детей и научить их относиться к нему с уважением? Что мне сделать, чтобы мой дом стал более счастливым местом для моей семьи?

Ларри Уэнт – один из самых вдумчивых людей, с которыми я знаком. Он взялся решить этот вопрос. Архитектор из Манхэттена, который проектировал все, от церквей до больниц, Ларри помог нам реконструировать наше новое жилье, прежде чем мы туда въехали. В начале этого процесса он прислал нам опросник и попросил сосредоточить внимание на трех моментах:

1 Опишите свое представление о новом доме, используя десять прилагательных.

2 Какое здание нравится вам больше всего? Почему?

3 Вспомните какое-нибудь значимое для вас место из прошлого или его важную характеристику.

В первую очередь, работая над созданием совместного жилища, как объяснил Ларри, нужно определить типы пространств, где каждый из нас чувствует себя комфортнее всего, – нашу пространственную среду, если хотите.

– У всех нас есть глубинная потребность сформировать свою собственную среду обитания, – сказал он. – Пространство, в котором мы живем, – это то, кто мы есть.

Представления о том, где мы хотим жить, зарождаются еще в детстве. Такие вопросы, как «где вы играли», «где прятались от родителей» и «с чем связаны ваши самые глубокие воспоминания», помогают нам понять, где мы чувствуем себя самими собой.

– Если мы сможем воскресить эти воспоминания, – пояснил Ларри, – мы поймем, в каких местах чувствуем себя уютнее всего.

Мы с Линдой обнаружили между нами некоторые значимые различия в этом плане. В детстве она редко заходила в гостиную. Ее семья собиралась в кухне открытой планировки, которая стала для Линды олицетворением безопасности и близости. Я же считал кухню просто местом, где готовят еду. Моя семья собиралась в столовой или гостиной. Именно в этих местах я чувствовал себя самим собой.

Так что же должно происходить дальше, когда вы определили эти различия?

– Вы начинаете искать компромиссы, – говорит Ларри. – Пытаетесь понять, кто больше готовит, и строите это пространство вокруг него. Кто больше любит смотреть телевизор – чья это территория? Кто предпочитает посидеть с книгой? Ключ в том, чтобы каждый получил в свое владение определенное пространство.

Подход Ларри был вдохновлен одним влиятельным дизайнером 1970-х гг. по имени Кристофер Александер. В 1977 г. Александер, профессор Калифорнийского университета в Беркли, издал (при участии нескольких коллег) необычную книгу под названием «Язык шаблонов» (A Pattern Language), в которой привел 253 «паттерна», общих для всех эффективных пространств. Список для частных резиденций включает в себя такие детали, как изобилие солнечных лучей, подиум-лестницы, мозаика из света и тени, кухня в фермерском стиле, уголок для пар, царство детей, альковы, потолки разной высоты, открытые полки, зоны отдыха. Звучит фантастически!

Но, по словам Ларри, в рамках этого подхода есть множество практических решений для семей с любым бюджетом. Он акцентировал внимание на нескольких факторах.

Уединенность

Александер стал одним из основоположников идеи о том, что во всех успешных домах есть три типа пространств:

1 Личное – пространство, которое принадлежит только одному человеку.

2 Групповое – пространство, которое принадлежит группе, например взрослым или детям.

3 Общее – пространство, которое принадлежит всем.

Если вы, как и мы, живете в ограниченном пространстве, то вот вам совет от Александера: создавайте внутри помещений небольшие зоны. Исследования показывают, что женщины предпочитают уютные гнездышки, а мужскому полу нравятся насесты, или открытые настежь пространства. Большинство домов спроектированы мужчинами, что объясняет обилие высоких потолков, двухэтажных прихожих и «гостиных», которые многим женщинам кажутся слишком просторными и обезличенными. (Гостиная – пространство, которое выполняет две или более функций, например, служит кухней и общей комнатой.)

Решение: делите большие пространства. Используйте для этой цели книжные шкафы, растения или экраны – с их помощью можно устроить компьютерный уголок или рабочее место. Возьмите два легких стула и создайте уединенный уголок у окна. Найдите в доме местечко, куда можно бросить несколько подушек и поставить лампу – пусть это будет «крепостью для взрослых».

Дети особенно нуждаются в личном пространстве. Им нравится придумывать себе «секретные» убежища, например игральные домики, подземелья или дома на деревьях. Только вспомните классику детской литературы – «Лев, Колдунья и платяной шкаф» (The Lion, The Witch, and the Wardrobe)[35] «Таинственный сад» (The Secret Garden)[36] или серию книг Мэри Поуп Осборн «Волшебный дом на дереве» (The Magic Tree House). Во всех этих произведениях описаны тайные убежища. Если ваши дети, как Тайби и Иден, спят в одной комнате, вы можете использовать ковры, чтобы разделить комнату на зоны, отдельные лампы для чтения или личные подушки, чтобы у каждого ребенка была своя половина.

Цвет

Существует огромное количество литературы про цвет, о том, как цвета, оттенки, глубина тона и насыщенность могут влиять на настроение человека. По статистике, во всем мире, у людей всех возрастов, полов и с любым уровнем дохода любимый цвет – синий. Он напоминает людям об океане и небе и олицетворяет безграничность, спокойствие и умиротворенность. Зеленый, красный, черный и коричневый тоже высоко котируются, тогда как желтый гораздо менее популярен. Серый, цвет дождливых дней, обычно набирает меньше всего очков. (Оранжевый, мой любимый цвет, как оказалось, вселяет в людей тревогу; компании-производители фастфуда даже делают подносы такого цвета, чтобы посетитель как можно быстрее проглотил свою еду и ушел, освободив место для других.)

Так каким же образом цвет может помочь вашей семье?

1 Используйте яркие оттенки в детских комнатах. Более светлые, насыщенные оттенки – особенно у детей – ассоциируются с позитивными эмоциями, тогда как темные цвета вызывают негативные эмоции.

2 Используйте один цвет в комнатах взрослых. Для релаксации лучше всего подходят помещения, в которых исполь– зуется несколько тонов одного и того же цвета. Однако избегайте белого, который напоминает людям о болезни, и красного, который вызывает ассоциацию с ручками учителей и приводит к тому, что человек слишком быстро бросает начатое.

3 Используйте в интерьере кухни теплые тона. Если, как Линда, вы хотите, чтобы члены семьи проводили больше времени в кухне, используйте теплые оттенки – томатный, зеленый – цвета яблок Гренни Смит, тыквенный (наконец-то!). Но предупреждаю вас, что эти цвета возбуждают аппетит. Платой за единение семьи может быть расплывшаяся талия.

Свет

И наконец, приглушите свет. Исследование, проведенное еще в 1950-е гг., показало, что более мягкий свет побуждает к социальному взаимодействию. «Отец психологии света», Джон Флинн, пришел к выводу, что при приглушенном свете люди чувствуют себя спокойнее и расслабленнее, что позволяет им вести более задушевные и откровенные беседы. Если вы говорите с братом или сестрой об их привычках, пытаетесь помочь супругу прийти в себя после плохого дня или утешаете подростка, после того как он расстался с девушкой, обстановка имеет значение. Чем приглушеннее свет, тем более теплым, скорее всего, будет разговор.

Этот ужасный беспорядок

Примерно так нужно оформлять пространство, в котором живешь. Но как в нем жить? Вот что мы хотели услышать от Сэма Гослинга.

А вот что Гослинг обнаружил в нашем шкафу:

Груды старой одежды девочек на полу, куча деревянных масок наверху и множество вешалок разного калибра (неправильно подобранных). Линда смутилась. Но реакция Гослинга была прямо противоположной.

– Я мало где видел такой порядок, как в этом шкафу! – заявил он.

Линда была потрясена.

– Вот место для зонтов, – продолжал он. – И зонты лежат здесь. Вся школьная амуниция готова к использованию… Но есть тут нечто, чего я еще никогда не видел: запас воды в бутылках. Покупать что-то, прежде чем оно кончится, – классический признак добросовестности.

– А я думала, что из-за этого шкафа мы покажемся вам неорганизованными, – сказала Линда.

– Так происходит все время, – заметил Гослинг. – Люди неправильно оценивают свои собственные дома. Вы говорите: «Не входите! У меня страшный беспорядок». Но для вас беспорядок – это ваза, которая стоит не в центре стола, или стул, оказавшийся не на своем месте. Многие люди отдали бы все, чтобы у них был такой порядок, как у вас.

Гослинг показал на японскую каллиграфию, диски с коллекцией музыки в стиле кантри и сальсой, аккуратно сложенные в нашем шкафу. (Коллекция кантри была моя, латинская музыка – Линды.) Они были спрятаны за другими вещами, значит, по словам Гослинга, доставали их не слишком часто. Он был прав. И те и другие диски были куплены нами, когда нам было по 20 и по 30 лет.

– Все эти вещи – часть вашей индивидуальности, – сказал Гослинг, – но они в буквальном смысле были вытеснены новыми приоритетами. Вовремя собрать детей в школу теперь важнее для вас, чем слушать музыку.

Я был поражен тем, сколь многое он мог рассказать о нашей жизни, просто заглянув в наш шкаф. Действительно ли мы были настолько прозрачны? Психологов учат иметь дело с индивидуальными особенностями людей, пояснил Гослинг, но у семей тоже есть неповторимые черты. Если мы поймем, как наши дома на них влияют, мы сможем улучшить свою семейную жизнь.

Простой способ сделать это – прибегнуть к помощи «эмоциональных регуляторов», как их называет Гослинг. Это предметы, которые мы расставляем или развешиваем в доме и которые напоминают нам о пережитых вместе счастливых моментах. Это может быть, например, картина, купленная во время медового месяца, или рисунок ребенка. Такие вещи – своего рода визуальный эквивалент еды для «заедания» стресса, успокаивающие образы, которые дают нам ощущение безопасности.

Самым мощным стимулятором такого рода, по словам Гослинга, являются фотографии. Если верить исследованиям, то, когда мы видим образ человека, наш мозг бессознательно отмечает, «друг» это или «враг». Если «враг», мы инстинктивно стремимся убежать, а если «друг» – расслабляемся. Снимки членов семьи особенно действенны. У мам новорожденных даже при виде фотографии их малыша вырабатывается окситоцин, так называемый гормон объятий, и стимулируется выработка молока. По словам Гослинга, люди расставляют в доме фотографии для того, чтобы устроить, как он их называет, «социальные перекусы» – эдакие мгновенные встречи с любимыми людьми, которые сглаживают боль разлуки. У 85 % взрослых на столе, в кошельках или на телефонах находятся фотографии их возлюбленных.

Когда Гослинг добрался до нашей гостиной, первым, что он прокомментировал, стало отсутствие фотографий. В этой комнате у нас были диван, кресла, два книжных шкафа, бедуинский ковер, кофейный столик из марокканского дерева и картинка с изображением Тайби-Айленд, которую подарила нам моя мама. Но здесь не было фотографий.

– Я редко такое вижу, – заметил Гослинг. – Я начинаю думать, что вы не такие уж экстраверты, какими кажетесь.

Он объяснил, что экстраверты склонны окружать себя фотографиями, на которых четко видны лица людей. Они также предпочитают слушать музыку с вокалом, а у нас в гостиной нет никакой музыкальной системы. (Она запрятана подальше и редко используется.)

– Разумеется, у вас есть кресла, – продолжал Гослинг. – Но они расставлены таким образом, что много людей тут не поместится. Я бы сказал, что вы экстраверты, когда выходите в мир, но когда возвращаетесь домой, вы оба любите побыть в одиночестве, может быть, читаете или разговариваете друг с другом. Эта комната используется для восстановления эмоционального баланса.

Наблюдения Гослинга заставили меня увидеть наш дом в новом свете. Несмотря на все символы внешнего мира, которые у нас есть, в действительности это место только для нас. Оно предназначено для семьи, а не для друзей. Как бы то ни было, когда мы услышали комментарии Гослинга, нам захотелось сделать в обстановке акцент на нашей семье. Может, нам стоит распечатать, кроме наших собственных снимков, еще и фотографий родственников – не только родителей, но и прародителей (сообразно советам профессора психологии Маршалла Дьюка). Может, нужно сознательно демонстрировать художество наших детей. И, вероятно, стоит выставлять напоказ не только памятные сувениры, которые мы привезли из путешествий до появления девочек на свет, но и безделушки, купленные в поездках вместе с ними.

По мнению Гослинга, все это будет служить дополнительным источником позитивных эмоций, которые мы испытываем по отношению друг к другу. А как насчет тех вещей, из-за которых нам хочется друг друга убить? Я, разумеется, говорю о беспорядке. Дабы продолжить этот разговор, мы поднялись наверх.

Беспорядок – одна из тех вещей, которые сеют распри в семьях. Эрик Абрахамсон, профессор Колумбийского университета и автор книги «Эффективный беспорядок» (A Perfect Mess)[37], обнаружил, что, по признанию 80 % пар, источник напряжения в их семье – различия в представлениях о беспорядке. Один из 12 опрошенных называл это напряжение тем фактором, который, наряду с рядом других, в его случае привел к расставанию или разводу.

Частично в основе вышеупомянутого напряжения лежат различия между полами. Согласно опросам, мужчин и женщин в доме притягивают совершенно разные вещи. Мужчины склонны отдавать предпочтение тому, что олицетворяет физический труд и технологии. Вот почему им так нравятся помещения, где есть компьютеры, стереосистемы или охотничье снаряжение. Существование мужской «пещеры» – абсолютная истина. Женщины воспринимают дом как более социальное место, поэтому уделяют внимание вещам, способствующим общению, например тарелочкам с бутербродами или пушистым диванным подушкам, которые буквально манят присесть и поболтать. Женщина отдыхает не там, где делает что-то для других (по сравнению, скажем, с мастерской мужчины), а напротив, там, где ей не приходится ничего и ни для кого делать, – в ванной или «мамином спа», если хотите.

Но основная причина проблемы, по всей видимости, не имеет ничего общего с полом. Дэниел Канеман обнаружил, что оба партнера в паре переоценивают свою роль в уборке дома. В своей книге «Думай медленно… Решай быстро» Канеман приводит результаты опроса, в котором супругов попросили оценить, сколько времени у них занимает уборка, вынос мусора или другие обязанности по дому. И мужчины, и женщины считали, что их вклад больше, чем он был в действительности. Эта информация, по словам Канемана, оказалась настолько важна, что, когда пары узнавали об этом, семейные ссоры часто сходили на нет. Помните: даже если вы думаете, что делаете больше положенного, ваш партнер считает точно так же.

Может ли эта информация нам помочь?

Пока мы шли наверх, я показывал Гослингу кучи вещей Линды. На столе в столовой рядом с ее компьютером лежали стопки рабочих документов, а на лестнице скопились груды почты. В нашей спальне на моей стороне царил порядок (хотя и не идеальный), а на стороне Линды выросли кучи до небес. Одна гора – непросмотренные журналы, другая – непрочитанные книги, третья – неоплаченные счета. Очевидно, что жизнь среди этих куч была доказательством того, что я – терпеливый муж, верно?

Не совсем. Гослинга удивили не объемы этих стопок, а их упорядоченность.

– Я видел беспорядок, – воскликнул он. – Это не беспорядок! В ваших стопках видна система. Книги – все те, которые вы хотите прочитать. Счета подколоты вместе, обернуты резинкой. Есть существенная разница между теми, кто живет в беспорядке и смирился с этим, и теми, кто живет в беспорядке, но стремится к порядку. Вы явно в последнем лагере.

Линда просияла, и я почувствовал, как мои ежевечерние проповеди теряют силу.

– Именно! – торжествующе провозгласила она. – Мои стопки – это мои планы на будущее. Я когда-нибудь обязательно прочитаю эти книги! Я собираюсь оплатить счета в выходные! Я просто переоцениваю свои возможности.

Гослинг кивнул, и Линда бросилась в атаку.

– Но что насчет него? Мне нравятся мои стопки, но он, человек, который любит чистые поверхности, никогда не убирает молоко в холодильник!

Мы вернулись к тому, с чего начали.

– Это все искусство совместной жизни, – дипломатически ответил Гослинг. – Вы оба прекрасно организованы, но все же кое в чем расходитесь. Основная трудность в существовании на одном пространстве – поиск компромисса, который удовлетворяет психологические нужды обоих. А, как мы выяснили, намного проще поменять пространство, нежели партнера.

В конечном итоге главный вывод, который я сделал после беседы с Гослингом: нужно фокусировать внимание на пространстве, а не на человеке. Теперь, вместо того чтобы критиковать Линду за ее любовь к стопкам, я критикую сами стопки.

– Дорогая, ты не могла бы передвинуть поближе к своей стороне кровати хотя бы несколько из своих аккуратно сложенных стопок?

Что касается меня и кухни, то я был вынужден согласиться с тем, что раз Линда проводит там больше времени, то ей и правила устанавливать. Я даже попытался как-то раз использовать это в своих интересах: «Прости, я не могу помыть посуду сегодня. Не хочу вторгаться на твою территорию». Но это не сработало. Безнаказанно сослаться на снуполога, дабы не выносить мусор, можно от силы пару раз.

Сидите на одном уровне с вашим собеседником

Но можем ли мы продвинуться еще на шаг вперед? Есть ли какие-то определенные, не требующие затрат вещи, которые помогут сплотить семью?

Салли Августин называет себя «пространственным» тренером. Она одна из сотни практикующих психологов в области влияния на человека факторов окружающей среды, основатель компании Design with Science в Чикаго и известный консультант, работающий с крупными корпорациями. У нее ярко-рыжие волосы, рост под 190, и одета она с иголочки.

– Попав в помещение, я оцениваю атмосферу, – рассказала мне Салли. – Я пытаюсь определить, отвечает ли обстановка вашим потребностям. А затем предлагаю внести некоторые изменения.

Салли Августин часто просят спроектировать пространство, в котором люди смогут работать более продуктивно. Она призывает своих заказчиков – работодателей – использовать много натуральных материалов (бамбук, дерево, льющуюся воду), увеличить до максимума количество естественного света и позволить сотрудникам внести что-то личное в обстановку. Дома цели немного иные, пояснила она.

– Нам нужно уединение, чтобы обдумать все то, что случилось с нами за день. Но при этом мы все же существа социальные, даже самые интровертированные из нас, поэтому нам нужно общаться, чтобы жить.

Так что же я могу изменить в своем доме, чтобы способствовать общению между членами моей семьи? Августин предложила следующее.

1 Рассаживайтесь по кругу. В 1957 г. канадский врач по имени Хэмфри Осмонд начал замечать, что пациенты в психиатрической лечебнице провинции Саскачеван настроены дружелюбнее, когда сидят лицом друг к другу. И, наоборот, когда мебель выстроена вдоль стены или поставлена рядами, люди менее дружелюбны. Хотите, чтобы ваши семейные собрания проходили эффективнее? Садитесь буквой О, а не U, не L и не V.

2 Сидите, как Мона Лиза. Когда мы реконструировали свой дом, Ларри Уэнт сказал нам, что предметы мебели у нас в гостиной расположены слишком далеко друг от друга. Я проигнорировал это замечание. И напрасно. Согласно исследованиям, американцам не нравится сидеть ближе чем в полуметре друг от друга и дальше чем в полутора метрах. Это расстояние в полтора с небольшим метра называют «портретной» дистанцией, потому что именно с такого расстояния Леонардо да Винчи, Рембрандт и другие художники писали портреты людей. В этом случае глазам несложно воспринять торс человека, а также микродвижения его лица и рук. На более близком расстоянии голова собеседника кажется слишком большой и выше вероятность того, что вас будут отвлекать запахи другого человека. Если сидеть дальше, вашим глазам и ушам придется напрягаться, и больше вероятность того, что вас отвлечет окружающая обстановка.

3 Ешьте как парижанин. Ученые рассадили людей за прямоугольными столами, а затем оценили их разговоры с теми, кто сидел напротив них, рядом с ними и по диагонали от них. Те, кто сидел друг напротив друга, разделились на два лагеря: половина беседовала друг с другом, а вторая половина предъявляла друг другу претензии. Сидевшие по диагонали друг от друга были больше расположены к разговору, а те, кто сидел бок о бок, как в парижском кафе, были более склонны к сотрудничеству. Если вам предстоит вести важный разговор, садитесь рядом с собеседником.

4 Сидите на одном уровне с вашим собеседником. Ваша мама была права: поза имеет значение. Во время наших ежевечерних ссор с Линдой в 7:42 я обычно сидел прямо за своим столом, а она – чуть ниже, во вращающемся кресле из Ikea.

– Ой, как плохо! – прокомментировала Августин. – Вы находитесь выше, а это властная поза.

Человек также находится во властной позе, если сидит с поднятыми ногами, нависает над столом, переплетает пальцы сзади на шее или держит что-то жесткое и негнущееся в руках, например папку-планшет.

Исследования показывают, что у людей, сидящих в доминантной позе, повышенный уровень тестостерона, пониженный – кортизола и обостренное чувство собственного превосходства, тогда как люди, принимающие пассивные позы (сидящие ниже собеседника, ссутулившиеся, скрестившие руки), склонны защищаться и обижаться. Совет Августин: все участники важной беседы должны сидеть на одном уровне, в одной и той же позе. Не имеет значения, прямо вы сидите или расслабленно, если все остальные сидят точно так же.

5 Смягчайте удары. Когда я рассказал Августин, что мы проводим семейные собрания за завтраком, сидя за столом с мягкими кожаными креслами, она пришла в восторг. По ее словам, люди больше склонны пойти на компромисс, когда сидят на мягком. Данные потрясающего опроса, опубликованные в 2010 г. профессорами Массачусетского технологического института, а также Гарвардского и Йельского университетов, показывают, что, когда люди сидят на «жестком деревянном стуле», они более несговорчивые, суровые и негибкие, а когда сидят на «стуле с подушкой» – более гибкие, мирные и щедрые.

– Если вы хотите поговорить с дочерьми о комендантском часе, – сказала Августин, – я бы провела эту беседу на мягких креслах. В этом случае все будут более уступчивы и открыты мнениям остальных, и вы наверняка найдете компромисс. По крайней мере, споров точно будет меньше.

Наслушавшись всех этих советов, мы с Линдой договорились внести несколько существенных изменений и проводить важные разговоры не в моем кабинете, а в гостиной или нашей спальне. Чтобы разрушить сложившееся впечатление, что за кухонным столом один стул может быть центром власти, во время семейных собраний мы стали рассаживаться по-разному. Кроме того, я наконец прислушался к мнению Ларри и передвинул мебель в гостиной так, чтобы она стояла более тесным кругом. Общая стоимость этих улучшений: $0,00.

Прикольные вещи

Мы последовали еще одному совету Ларри: привлекли девочек к обсуждению вопроса о том, как сделать наш дом лучше. Ларри сказал, что, судя по его опыту, дети в таком возрасте вполне способны заполнить опросник о типах помещений, в которых они чувствуют себя комфортнее всего.

– Удивительно, насколько сильны в них воспоминания, – заметил Ларри. – Кроме того, это дает им чувство контроля над окружающей обстановкой.

В один прекрасный день мы отправились с девочками пообедать и представили им адаптированную версию опросника Ларри. Первый вопрос был: «Опиши свое представление об идеальном доме, используя десять слов/фраз». Вот такими были их ответы:

Я был поражен тем, насколько яркими были их фантазии. Комната в форме сердца! Комната, где едят мороженое! Пушистые подушки! Это напоминало номер для молодоженов в Вегасе. Еще примечательнее мне показалось то, насколько похожими были их ответы. Обе девочки мечтали о бассейне и библиотеке, и каждая из них хотела жить со своей сестрой. Когда мы сравнили их списки с теми, что составили мы с Линдой, – в них тоже присутствовали цвет, свет и книги (наряду с некоторыми более взрослыми фантазиями, как, например, «японская ванная со спа» и «большая кухня открытой планировки в тосканском стиле» в списке Линды), начала вырисовываться определенная картина.

– Все это похоже на наш дом! – сказала Тайби, услышав, какие слова были общими в наших списках.

– За исключением большого бассейна, – заметила Линда.

– Но это то, чего мы хотим больше всего! – воскликнула Иден.

Далее мы перешли к вопросу: «Какое у тебя любимое здание и почему?», Линда назвала Храм Святого Семейства – Саграда Фамилия, незаконченный проект Гауди в Барселоне. Для меня таковым был Монастырь Святой Екатерины на полуострове Синай, у подножия горы, где Моисей, как говорят, получил Десять заповедей. Тайби упомянула отель на побережье рядом с домом ее дедушки и бабушки на Кейп-Коде.

– У них два бассейна и пляж, и там можно делать, что хочешь! – сказала она.

Иден назвала гостиницу в Италии, где мы как-то останавливались.

– Мы все спали в одной комнате, – добавила она, – там были гигантские окна и белые прозрачные занавески.

Я сразу же вспомнил о нашей семейной миссии: пусть нашим первым словом будет «приключение», а последним – «любовь». Наша общая тяга к путешествиям прослеживалась в каждом ответе.

Но больше всего откровений мы услышали в ответ на третий вопрос: «Есть ли какое-то памятное место в твоей жизни, которое ты особенно любишь?» Я назвал Тайби-Айленд. Линда – дом ее родителей на Кейп-Коде, выходивший окнами на гавань. Тайби назвала ферму наших друзей в Вермонте, куда мы часто ездим. Иден же вспомнила площадку рядом с нашим домом.

– Я ходила туда каждый год с тех пор, как родилась, – объяснила она. – Она напоминает мне о том времени, когда я была совсем маленькой.

Все четыре названных места олицетворяли заботу, безопасность и тепло.

Объяснив, почему места имеют важнейшее значение для нашего благополучия, Линда перешла к основной причине собрания.

– Теперь мы знаем, каков дом нашей мечты, – сказала она. – Пора поговорить о реальности. Нам всем придется жить вместе в нашем нынешнем доме. И мы все должны постараться, чтобы в нем было хорошо.

Затем мы рассказали девочкам о нашем новом плане – о том, как им взять на себя больше ответственности в доме. Мы составили два списка дел: на 30 минут и на 15 минут и поручили Тайби и Иден выполнять определенное их количество каждую неделю. В числе дел, требующих больше времени, были: подмести крыльцо, сложить белье, составить список продуктов на неделю. К быстровыполнимым делам относились следующие: вынести корзины с мусором из всех ванных комнат, повесить туалетную бумагу, разобрать посуду из посудомойки. Так как обе девочки упомянули, что очень любят подушки, мы добавили «взбить подушки» к списку дел, занимающих 15 минут.

Мы с Линдой уже приготовились к слезам и жалобам, но их не последовало. Это нас удивило. Единственное, что девочки попросили поменять, это слово «обязанности», которое им ужасно не нравилось. «Звучит очень скучно», – сказали они и предложили заменить его фразой «прикольные вещи», как в предложении: «Что мы делаем для того, чтобы наш дом стал еще прикольнее?»

Затем мы спросили, что бы им хотелось поменять в нашем доме. Девочки ответили, что хотят больше подушек, дополнительные ящики для нарядной одежды, личную книжную полку для каждой, а кроме того, попросили нас выделить им место, где они смогут положить свой гимнастический мат. Все эти пожелания показались нам вполне разумными. Мы даже договорились потратить наши общие карманные деньги на покупку подушек, которые они смогут выбрать сами.

Один из ключевых уроков, который я вынес из попыток создать счастливый дом, – это то, что необходимы три типа пространства: личное, групповое и общее. Парам довольно сложно справиться с этой задачей, но еще сложнее включить в процесс детей. И все же это крайне важно, особенно когда они становятся старше. Дети требуют все больше личного пространства, и становится все важнее сохранять их связь с пространством семейным. Один из способов это сделать – дать детям право голоса при формировании этих пространств.

Опросник, подобный тому, который мы составили, помогает детям развить свое собственное восприятие пространства. Линда сравнила его с миссией семьи. В первом случае вы определяете облик своего идеального дома, а во втором рисуете идеальный образ самого себя и членов своей семьи. Разумеется, эти представления – предел мечтаний. Мы не питали иллюзий, что после нашего полного откровений совместного обеда девочки всегда будут убираться в своей комнате. Но, по крайней мере, у нас теперь было письменное доказательство того, что они обе хотят, чтобы в доме было чисто.

Наша задача состояла в том, чтобы предоставить им автономность, о которой они мечтали, и одновременно получить от девочек обещание помогать нам поддерживать в доме порядок. Эта идея была опробована спустя несколько недель, когда они изъявили желание поговорить с нами за завтраком.

– Мы посовещались, – заявили девочки, – и решили, что больше не хотим, чтобы наша комната была желтой. Мы хотим зеленую.

Это напомнило мне памятную фразу Рэнди Пауша из его «последней лекции». Показав фотографии своей детской, стены которой были испещрены математическими обозначениями, он сказал: «Если ваши дети хотят разрисовать стены в своей комнате, сделайте одолжение – разрешите им это сделать». В следующий раз, когда к нам в дом зайдет с визитом снуполог, он обнаружит, что стены в детской цвета мятного мороженого с шоколадной стружкой. И он сразу поймет, чья это идея.

III. Играйте

Чек-лист для семейного отдыха

Как сделать так, чтобы путешествия приносили больше удовольствия

Каждый год мы с друзьями устраивали двойное свидание в честь дня Святого Валентина. В этот раз Кэмпбелл и Дэн сидели за столом, не глядя друг на друга. Для таких вечеров у нас существовали определенные негласные правила. Мы не разговаривали о детях. Не говорили (слишком долго) о политике. Мы обсуждали наш брак.

Но сегодня вечером наши друзья не разговаривали друг с другом, поэтому беседа на эту тему как-то не клеилась.

За неделю до этого они впервые выбрались всей семьей в горы покататься на лыжах. «В детстве я обожала лыжи, – говорила Кэмпбелл, – поэтому очень хочу, чтобы моим мальчикам тоже понравилось на них кататься». Так как это была ее стихия, она сделала все приготовления, купила специальное снаряжение, собрала чемоданы. Все, что оставалось Дэну, – это проснуться вовремя, собраться и отнести вещи в машину. Но он провалил первое задание, опоздал со вторым, а что касается третьего, то, когда они приехали на место назначения, Кэмпбелл поняла, что сумка с новым, специально купленным лыжным снаряжением для их сыновей трех и четырех лет так и осталась стоять в их спальне на Манхэттене.

«Она протянула мне телефон, – рассказал Дэн, – и я не знал, чего она хочет – чтобы я позвонил швейцару или адвокату по бракоразводным делам».

Совместный отдых помогает семьям разнообразить приевшийся быт, обновить расшатанные отношения и вернуть в свою жизнь радость. Столпы, на которых держится высокоэффективная семья, укрепляются благодаря совместному времяпрепровождению, взаимосвязи и удовольствию, которое получаешь от проведенного вне дома уик-энда или ежегодной поездки на пляж. Для многих поколений так называемое мгновение Kodak – мгновение, заслуживающее фотоснимка, – стало синонимом счастья.

Но если пример моей семьи (той, в которой я вырос, и нашей с Линдой) хоть о чем-нибудь говорит, то именно во время совместного отдыха могут происходить самые сильные, самые жестокие ссоры, которые только можно себе вообразить. Деньги. Планирование. Ориентирование на местности. «Ты только и хочешь, что по магазинам шляться». «Нам обязательно идти в очередной музей?» Прибавьте к этому отмененные рейсы, утерянный багаж, жуткие пробки и ребенка, уткнувшегося в какой-нибудь гаджет, и считайте чудом, если ко второму дню отпуска люди вообще друг с другом разговаривают.

Даже мгновение Kodak уже не то, что раньше. Когда кто-то делает снимок, всем приходится остановиться на десять минут, пока фотограф не «отфотошопит» мамину прическу, не добавит в Instagram спецэффекты и не отправит фото бабушке через Facebook.

Я предположил, что наверняка бывает и по-другому, и решил вплотную заняться вопросом семейного отдыха. Я сконцентрировал внимание на трех аспектах: эффективные сборы, долгая поездка в автомобиле и, по прибытии на место, получение незабываемых впечатлений.

Встречайте! чек-лист для семейного отдыха

Питер Проновост – человек, получивший «Награду гениям» от американского Фонда Макартуров. О Проновосте издали книгу, ставшую бестселлером, а сам он написал другую. Благодаря этому человеку были спасены миллионы жизней. Он разработал простой на первый взгляд инструмент, при помощи которого был трансформирован сам подход к медицинским манипуляциям.

Чудесное изобретение Проновоста – не лекарство, не прибор и не процедура. И оно вовсе не было революционным. Это одна из древнейших, самых прозаичных вещей на свете. Чек-лист, контрольный список.

Работая специалистом в области интенсивной терапии в Госпитале Джонса Хопкинса в Балтиморе, Проновост предложил следующую идею: использовать в отделениях реанимации и интенсивной терапии контрольный список наподобие тех, которыми пользуются пилоты самолетов: топливный бак заполнен – галочка; двигатель включен – галочка. Включив в список такие, казалось бы, азбучные вещи, как «вымыть руки с мылом» и «обработать кожу пациента антисептиком», и дав право высказываться даже людям, занимающим самые незначительные должности, Проновост спас множество жизней, массу времени и денег. Вскоре в больницах по всему миру начали использовать придуманные им чек-листы.

Мне было любопытно применить эту технику для решения тех проблем, с которыми сталкиваются семьи, выезжая куда-нибудь отдохнуть. Питер дал мне целый ряд рекомендаций.

1 Создавайте списки для разных этапов. «Чек-листы должны быть привязаны ко времени и к месту, – сказал Проновост. – Так, например, у меня есть чек-лист для отделения интенсивной терапии, и другой – для процедур переливания крови. Составьте список за неделю до поездки. Затем, дня за два до нее, вам, вероятнее всего, понадобится другой. И еще один – когда вы уже будете выходить из дома. Но всегда нужно оставлять время для того, чтобы была возможность все откорректировать; если вы проставляете галочки, сидя в аэропорту, помните, что уже слишком поздно».

2 Чек-лист должен быть конкретным. «На то, чтобы свериться со списком, должно уходить меньше минуты, – пояснил Проновост. – В каждом пункте описывайте конкретные действия. Избегайте туманных формулировок».

3 Только камни преткновения. «Пусть в вашем чек-листе будут только те вещи, которые обычно у вас не ладятся, – посоветовал Питер. – Если вы включите в список и то, в чем у вас не бывает промашек, вы просто сведете всех с ума. Это подтверждают и примеры из авиации, где всевозможные инциденты были спровоцированы утомлением от чек-листа».

4 Правило семи. «У меня есть правило: контрольные списки должны состоять из семи пунктов, – сказал Проновост. – По той же причине, по которой телефонные номера состоят из семи цифр. Иначе люди будут читать по диагонали и обязательно что-то упустят».

5 Привлекайте детей. «Я бы позвал их и сказал: “Послушайте, девочки, я пытаюсь сделать так, чтобы на отдыхе у нас не было проблем. Для этой цели я составил чек-лист. Он вам понятен? Что еще вы можете добавить?”»

Вооружившись советами Проновоста, я составил список основных «отпускных» ошибок моей семьи. В нем я перечислил вещи, которые мы часто оставляем дома: солнцезащитные средства, зарядные устройства для мобильных телефонов, мягкие игрушки. Также туда вошло то, что мы забываем сделать: выключить кондиционер, задвинуть шторы, вынести мусор. Я включил в список и то, что, по нашему мнению, делают остальные: взять с собой легкие закуски, распечатать маршруты, отменить подписку на газету. Линда добавила от себя: установить видеорегистратор, отправить детей в ванную. Девочки тоже вписали несколько пунктов: взять побольше книг, зарядить iPad.

Показав список друзьям, я получил внушительную обратную связь. Одни сочли мою затею слишком схематичной, а другие – слишком косной. Несколько человек сказали, что им все это кажется необязательным. «Я просто кладу блокнот рядом с кроватью, – написал один мой приятель. – И никогда ни о чем не забываю». Я не знал, что и думать – то ли мои друзья в высшей степени неорганизованные, то ли, наоборот, во всех отношениях идеальные, то ли просто резки со мной. В итоге я решил, что мой эксперимент провалился, и отправил всю эту писанину в долгий ящик – к отвергнутым идеям, например таким, как вырезать миссию нашей семьи на каминной доске или спросить родителей об их сексуальной жизни.

Через месяц или около того мы отправились в путешествие. Разумеется, мы забыли взять плюшевые игрушки и детские носки и не упаковали теннисные ракетки. Тайби плакала и никак не могла заснуть на заднем сиденье автомобиля, причитая: «Нужно было использовать чек-лист!»

Тогда я вернулся к отвергнутой идее. Составленный нами чек-лист может подойти не всем, однако нам он помог. И весь этот механизм стал работать еще лучше после нескольких поездок – мы возложили на дочерей функцию контроля за следованием списку, в результате чего у них появилась редкая возможность быть «блюстителями порядка», когда мы с Линдой о чем-то забывали. В конечном итоге, когда я решил, что с нашим списком можно работать, я отправил его Кэмпбелл и Дэну.

Через несколько недель Кэмпбелл прислала следующий ответ:

«Очень полезно во всех отношениях – за исключением вечно опаздывающего мужа».

Но помните: чек-лист может напомнить вам, что нужно сделать, но вы все равно должны заставить себя это сделать.

За гранью 20 вопросов

Войти в главный офис компании Zynga, находящийся в модном пригороде Сан-Франциско, – все равно что оказаться внутри автомата для игры в пинбол[38]. Это семиэтажное здание, которому дали прозвище «конура», наполнено туннелями с неоновым светом, автоматами с аркадными играми, столами для игры в настольный футбол и тележками с едой, на которых сотрудникам развозят бесплатные угощения. Атмосфера – нечто среднее между домом на дереве из далекого детства и подвалом общаги – дает неверное представление об офисе одного из наиболее успешных в истории производителей игр, где кипит интенсивная работа.

С момента своего основания в 2007 г. Марком Пинкусом Zynga (так зовут его бульдога) стала самой быстроразвивающейся компанией – производителем игр для социальных сетей. 250 млн человек ежемесячно играют в созданные ею онлайн-игры. Среди них есть игры, в которых нужно что-то строить, например FarmVille и CityVille, и онлайн-версии знакомых настольных игр, в том числе Zynga Poker и Words With Friends (имитация Scrabble). Доходы компании достигают $1 млрд в год.

Подскажут ли сотрудники компании, как выдержать долгую поездку на машине с детьми, перетерпеть с ними долгую задержку в пути или придать изюминку суетливому дню в незнакомом городе? Смогут ли разработчики Zynga сделать мой отпуск таким же увлекательным, как одну из своих игр?

Одним туманным утром десяток ведущих разработчиков компании, у которых тоже были маленькие дети, собрались в переговорной и, угощаясь рогаликами и фруктовым салатом, попытались набросать для меня примерную схему идеального отдыха. Они начали с экспресс-курса о том, почему игры так популярны.

У хороших игр, по их словам, есть четыре общие черты:

1 Ясная цель. Игроки знают, чего пытаются достичь.

2 Правила. Ограничения, которые заставляют участников быть креативными и мыслить стратегически.

3 Обратная связь. Очки, уровни, баллы или что-то еще, что позволяет игрокам понять, насколько они близки к цели, и дает им стимул для продолжения игры.

4 Добровольное участие. Игра будет в радость, только если игроки сами решат в нее играть.

Игра приносит нам радость, потому что в процессе игры мы движемся к цели. Преодолевая препятствия, мы испытываем удовлетворение. От такого успеха в наших организмах вырабатывается целый ряд химических веществ, от адреналина до допамина, которые придают нам бодрость и увеличивают запас жизненных сил. Эффект еще мощнее, когда мы играем компанией. Если мы достигаем целей вместе с другими людьми, в наших организмах вырабатываются дополнительные химические вещества, включая окситоцин, так называемый гормон объятий, который укрепляет нашу связь с теми, с кем мы играем.

Zynga была первой компанией, которая придумала новую разновидность онлайн-игр, позволяющую людям, находясь в разных местах, играть в одну и ту же игру вместе, совершая ходы, когда им это удобно. Один игрок делает ход с утра, а другой отвечает позже в тот же день. Как подметил Пинкус, его цель – чтобы люди играли «по пять минут пять раз в день». Вот что сказал один разработчик за завтраком:

– Эти небольшие перерывы на игру отлично вписываются в мою распланированную по минутам жизнь работающего родителя. И в жизнь моих детей тоже. Они не хотят целый день сидеть и играть в игры с папой, но не против поиграть, если это занимает всего пару минут.

Модель игры, предложенная компанией Zynga, созвучна тем выводам, к которым пришли ученые в отношении семейных ужинов: можно общаться с членами семьи не вечером, в определенное время, а маленькими порциями в течение дня. Zynga и другие компании-создатели социальных игр упростили эту задачу, совместив игровое окно с чатом. На мониторах появляются надписи: «Зажила твоя нога?»; «Что ты хочешь на день рождения?»; «Твой отчим передает привет».

– Мы изучаем профили игроков, – поделился со мной глава отдела маркетинга Zynga. – У нас есть мать, живущая в Северной Америке, и ее дочь, которая живет в Австралии. Каждый день они играют в Words With Friends. Иногда за день составляется всего одно слово. Матери просто нужно знать, что ее дочь в порядке. Как она призналась, «пусть я и проигрываю дочери, зато у меня есть возможность сказать ей, что я ее люблю».

Вышеперечисленных преимуществ даже больше, если играть в такие игры, как FarmVille и CityVille, где игроки должны сотрудничать. В 2009 г. исследователи из восьми университетов США и Азии изучили влияние игр, в которых требуется «готовность помочь». В рамках трех различных исследований они наблюдали за детьми младше 13 лет, подростками и учащимися колледжа. По результатам всех трех опросов ученые пришли к выводу, что чем больше времени дети помогают другим в игре, тем чаще они приходят на выручку друзьям и членам семьи в реальной жизни. Соавторы этого проекта называли это «восходящей спиралью» игр. Семьи, которые играют вместе, остаются вместе.

Я описал команде Zynga три сценария и попросил их помочь мне найти оптимальные решения.

По горам и по долам

Первый сценарий подразумевал долгую поездку на машине. Мы съели все бутерброды. Мы заслушали диски до царапин. Нам надоела игра «Двадцать вопросов» (Twenty Questions), которая была популярна в 40-е гг. прошлого столетия. Можно ли придумать что-то еще?

Я вспоминаю тот день, когда…

Разработчики посоветовали мне быть проще.

– Дети не способны долго на чем-то концентрировать внимание, – сказал один из них. – Начните с того, что им уже известно. Так они почувствуют, что владеют ситуацией. Затем дополняйте игру еще какими-нибудь прибамбасами.

Они порекомендовали адаптированную версию Twenty Questions.

– У детей отличная память на те вещи, которые они делали с вами, – сказал один разработчик. – Начните предложение так: «Я вспоминаю тот день, когда мы ходили в одно местечко… А теперь задавайте вопросы, на которые можно ответить “да” или “нет”. Поехали!» Дети быстро включатся в процесс и становятся действующими лицами в их собственной игре: «А что об этом думает мама?»; «Где мы сейчас находимся?».

У этой игры есть дополнительное преимущество – дети играют на одной стороне.

– Когда дети, особенно маленькие, играют друг против друга, все обычно заканчивается катастрофой, – добавил другой разработчик. – Поэтому используется комбинированная система начисления очков. Какое-то время они играют сообща, затем соревнуются. В таком случае дети лучше ладят между собой. А победивший выбирает следующее место.

Давайте расскажем историю…

Сотрудники Zynga установили, что люди, играющие в игры, делятся на следующие категории:

• «Целеустремленные» играют потому, что хотят выиграть.

• «Максималисты» играют потому, что хотят больше всех построить или больше всех накопить.

• «Декораторы» играют потому, что им нравится создавать мир, наполнять его вещами, которые они придумывают, а затем делиться этим с остальными.

Последняя категория меня удивила. «Декораторы» обычно женского пола, и компании Zynga лучше остальных удалось освоить данную нишу рынка. Это один из секретов успеха компании.

– Ключ в том, чтобы дать людям то, чего они хотят от игры, – заметил один из разработчиков. – Поэтому, если вы декоратор по натуре, я дам вам дома, которые нужно обставить мебелью, и заколдованные леса или волшебные земли, которые нужно населить. Игра становится процессом украшения.

На случай совместной поездки на машине сотрудники Zynga порекомендовали мне создавать новые миры всей семьей. Один человек начинает историю с нескольких фраз, другой продолжает, затем подключается третий. Если вы хотите вести счет, чтобы поддерживать интерес к игре, раздавайте баллы на основании того, отвечает ли каждый следующий пассаж смыслу предыдущего. Если вся история в конечном итоге получается стройной, то вся команда получает награду. Как сказал один отец, «я заметил, что в играх, которые увлекают моих детей, есть эффект погружения в обстановку, эффект присутствия. Им нравится жить в другом мире. Вот тогда они теряют счет километрам и хотят, чтобы поездка продолжалась».

Отмена авиарейса

Итак, мы в аэропорту; на улице дождь; наш рейс отменили. Мы можем перемещаться, но в весьма ограниченном пространстве. Что тогда?

Миссия невыполнима

С тех самых пор как мои девочки были совсем маленькими, мы играли с ними в игру под названием «миссии». В зонах ожидания я давал им задание найти определенные буквы на рекламных плакатах, а у бассейна просил их сосчитать стулья. Они у меня застенчивые, поэтому я часто поручал им спросить какого-нибудь незнакомца, как его зовут или из какого он города. Каждый раз, когда девочки возвращались, им нужно было устроить мини-презентацию: «Меня зовут Иден. На небе девять туч».

Многие из разработчиков Zynga играют со своими детьми в похожую игру, но у них получается намного лучше. Во-первых, они креативнее сочетают задания: «Принесите мне две бирки на багаж от компании United Airlines, три пластиковых палочки для размешивания из Starbucks, а также выясните, во сколько следующий рейс в Амстердам». Во-вторых, разработчики не скупятся на поощрения: «Если ты представишься пяти людям и принесешь мне три визитки, я куплю тебе йогурт-мороженое». И наконец, в-третьих, они усложняют задания: «Сколько маленьких шажков нужно сделать, чтобы дойти до выхода № 16? А теперь сколько больших шагов? Если ты сможешь разделить это число пополам, я дам тебе три бонусных очка».

– Для многих детей переход на следующий уровень – основная цель, когда они играют в какую-то игру, – сказал один разработчик. – Это отвечает базовой человеческой потребности – достигать. Каратисты поняли это много веков назад. Знаете, почему существует черный пояс? Потому что он по какой-то таинственной причине лучше белого.

Расскажи мне о нем

Продолжая следовать модели «активная игра, а затем игра на воображение», женщины из группы разработчиков порекомендовали мне обратить внимание на других пассажиров. Например, выбрать из толпы какого-нибудь человека, а затем по очереди придумывать истории о том, кто он, откуда и куда держит путь.

– Я играю в эту игру со своими детьми, – рассказала одна из мамочек, – и они научились наблюдать за окружающими, слушать их. Пытаться понять, что носят пассажиры и почему. Мой сын теперь знает, в какие точки мира летают все авиакомпании, и использует эту информацию, чтобы угадать, чем люди могут там заниматься. Дети учатся придумывать развернутые истории, которые мне ужасно нравятся.

Потрясающая гонка

После завтрака Стив Паркис, уроженец Среднего Запада с детским лицом, ответственный вице-президент CityVille, устроил мне экскурсию. Несмотря на то что Стиву 40 с небольшим лет, он по-прежнему выглядит так, словно принимает участие в турнире по бейсболу среди юниоров. Сейчас утро было уже в самом разгаре, но рабочие места и переговорные пустовали.

– Для нас еще рановато, – извиняющимся тоном произнес Стив. – Но если бы вы оказались в нашем офисе в два часа ночи, вы бы увидели, что тут вовсю кипит работа.

Я попросил Паркиса помочь мне с третьим сценарием. Всем родителям хочется получать незабываемые впечатления вместе со своими детьми, особенно на отдыхе, ведь эти мгновения заработаны тяжелым трудом, а потому бесценны. Как мне получить максимальную отдачу от семейной поездки, особенно если предстоит провести неделю в новом для нас месте?

– Я десять лет работал в компании Disney, – начал Паркис, – и считаю, что хорошая игра – это сочетание Pixar и Джерри Брукхаймера.

Согласно философии компании Pixar, история – превыше всего, как объяснил Стив. Если вы хотите придумать игру, в которую сможете играть много дней подряд, значит, вам нужна полноценная история с завязкой, основной частью и финалом.

– Но также вам нужно то, что есть во всех фильмах Джерри Брукхаймера, – продолжил он. – Это обычные люди в необычных обстоятельствах. Сколько шансов у ребенка попасть на вершину Эмпайр-стейт-билдинг или стоять на ступенях Мемориала Линкольна там, где стоял Мартин Лютер Кинг?

– Так на что же похожа эта игра? – спросил я Паркиса.

– На «Удивительные гонки» – ответил он. – Мы собираемся поехать с детьми в Мексику, и я уже запланировал «удивительную гонку» для всей семьи.

Эта игра смоделирована на основе телевизионного реалити-шоу с таким же названием, продюсером которого выступил Брукхаймер. В ней простые задания чередуются с более сложными, и есть миссии для разных людей. Если вы адепт спорта, то получаете очки за плавание с морскими черепахами; если вы по натуре помощник, то получите баллы за переноску сумок.

Планирует ли Стив игру заранее?

– Совсем наоборот. Иногда я без достаточных оснований даю кому-то из детей лишние очки, просто для того, чтобы поддерживать азарт. «Мэтт ведет!» – «Эй, как так получилось, что он ведет?» – «О, а ты не видел, что он сделал?.. Лучше догоняй!»

Он также меняет состав команд.

– В прошлом году на Гавайях я никак не мог заставить одного из своих детей проплыть под водопадом, – рассказал Стив, – поэтому дал ему в партнеры брата. «Если ты сможешь уговорить его проплыть под водопадом, то получишь три бонусных очка». И внезапно выходит так, что это не просто отец давит на сына, а сын преодолевает себя ради команды. В этом году я собираюсь наградить парней по полной программе, если им удастся сделать так, чтобы их мама согласилась на скоростной спуск по металлическим тросам со специальным снаряжением на аттракционе под названием «Навесная переправа».

А что, если кто-то не хочет участвовать в игре?

– Игра должна стоить свеч, – сказал Стив. – Если вы каждый раз выигрываете, вам станет скучно. Если проигрываете, тоже скучно. Фокус в том, чтобы соединить простое и сложное. Кроме того, ваша задача – сделать так, чтобы награда была стоящей.

«Удивительная гонка» Стива Паркиса оказала мгновенное и «долгоиграющее» влияние на мою семью. На следующий день я повел дочерей на четырехчасовую гонку в парк «Золотые ворота». В числе придуманных мною заданий было построить копию здания «Трансамерика», спрыгнуть с пушки и угадать, сколько шагов нужно сделать, чтобы пересечь мост Золотые Ворота. Благодаря «Удивительной гонке» мне впервые удалось больше 15 минут удерживать внимание детей в музее искусств. Сосчитайте число картин Джорджии О’Киф, на которых изображены черепа; придумайте новые названия для цветов на коллаже Матисса; расскажите, какая скульптура ваша любимая, и назовите три причины, почему. Заработаете десять очков – получите $10, которые сможете потратить в сувенирном магазине.

Некоторые из советов Паркиса показались мне сложно выполнимыми, например он настаивал, чтобы я регулярно позволял девочкам проигрывать.

– Это не то же самое, что получить низкую оценку в табеле успеваемости, – сказал Стив. – Поражение в игре – один из проверенных путей к успеху. Оно порождает упорство и придает оптимизма.

Но я придерживался его рекомендаций и год спустя, когда во время поездки в Лондон мы устроили нашу первую игру длиной в неделю. Девочкам полагалось пять очков, если они насчитают сотню двухэтажных автобусов; три очка, если наберутся смелости и спросят у полицейского официальный адрес резиденции премьер-министра; и бонус, если преодолеют свой страх перед животными и дотронутся до лошади на площадке, где проводится парад в честь королевы. Они заработали «призовую» сумму очков, когда под их чутким руководством наша семья преодолела в лондонском метро четыре станции и сделала две пересадки. Эта «удивительная гонка» обеспечила нам шесть часов в день удовольствия и приключений, расширяющих кругозор. И какой же необычный приз попросили девочки за все свои достижения?

Мороженое!

И я вновь усвоил урок, к которому то и дело возвращался во время своих изысканий. Согласно последним исследованиям, некоторый хаос и напряжение абсолютно нормальны. В отпуске вы время от времени будете препираться по поводу того, где поесть, забудете часть багажа, но проявите небольшую изобретательность, гибкость и умение приспосабливаться. Составьте пару чек-листов, и вы сможете минимизировать стресс и быстрее оправляться от промахов.

Гораздо важнее для успеха вашей поездки, как и для любого аспекта семейной жизни, меньше беспокоиться о том, как избежать негативных моментов, и больше концентрироваться на том, чтобы максимально умножить позитивные. Есть простой способ это сделать: отложите телефон, возьмите пример с детей и играйте. Вот что сказал мне Стив Паркис в конце моего визита в Zynga:

– Со временем я осознал, что у меня не так много общего с моими детьми. Им восемь и девять. У нас огромная разница в жизненном опыте. Но я играю в игры, и это дает нам нечто, что мы можем делать вместе, находясь на одном уровне. Мои отношения с отцом оставляли желать лучшего, – продолжал он. – Поэтому я поставил себе цель не допустить подобного с моими детьми. Меня всегда вдохновляли тематические парки. Вы знаете, как бывает: члены семьи ссорятся во время поездки на машине, и, когда возвращаются домой, обстановка тоже не идеальная. Но, пока они находятся в тематическом парке, все отлично ладят между собой. Это то, что происходит благодаря таким играм, как «Удивительная гонка», – сказал Паркис. – Они могут стать своеобразной передышкой, когда все просто забывают о внешнем мире и испытывают приятные эмоции. «На самом деле ты мне совсем не безразличен». – «Да, теперь я вспомнил, что мы – семья».

Молчи и поддерживай!

Что известно успешным тренерам об успешных семьях

У Стивена Мейла возникла проблема. Было позднее утро субботы, январь, и 47-летний Стивен стоял у кромки футбольного поля в Апопке, штат Флорида, недалеко от Disney World. Его десятилетняя дочь Зоуи вышла на поле в качестве левого полузащитника команды Fury от Северной Флориды в первой игре предсезонного турнира. Ее команда была фаворитом в этой игре. Девочка надела заранее подготовленную форму, но, так как мама Зоуи была на семейном мероприятии, непосредственно к матчу ее готовил отец. И даже несмотря на то что Стивен – президент футбольного клуба, за который играет Зоуи, он не знал, как сделать дочке хвостик.

– Я знаком со столькими отцами, которые принимают активное участие в спортивной жизни своих дочерей, – говорит Стивен. – Но у всех нас без исключения возникают проблемы, когда дело доходит до прически. Нам не хватает мам, когда нужно собрать волосы дочери в хвостик.

Стивен вырос в семье, принадлежащей к рабочему классу, в шотландском Глазго. Это мускулистый мужчина с сильным акцентом, который в юности занимался боксом. Он женился на эффектной темноволосой студентке-медалистке из Далласа, и пара осела в Джексонвилле, штат Флорида, на безопасном расстоянии от обеих родительских семей. Стивен продавал акции и жаловался на американцев, его жена воспитывала трех их дочерей и пыталась вписаться в местную культуру. Они подумывали о переезде, но затем случилось нечто неожиданное.

Однажды Зоуи пришла домой и объявила, что бросает футбол. Застенчивая и артистичная по своей природе, она подсознательно не испытывала тяги к конкурентной борьбе. Но Стивен, который в детстве следил за всеми матчами с участием футбольных команд-аутсайдеров в Великобритании, был убит горем.

– Я сказал ей: «Если я возьму на себя руководство командой, ты останешься и постараешься для меня?»

И неожиданно Стивен нашел свое призвание. Команда Зоуи не выиграла ни одной игры в предыдущем сезоне, но Стивен научил девочек, как наносить удары и делать передачи. Он показал им, как менять направление и использовать вторую ногу. Показал, как переходить в наступление.

– У нас в команде было много таких девочек, которые предпочитают посидеть с книжкой, – рассказывает он. – И Зоуи выступала хуже всех. Она творческая натура, мягкая и нежная. Но я вырос в непростом районе, и мне пришлось уяснить, что, если кто-то припер тебя к стенке, ты должен ответить тем же. Этому я и учу девочек, хоть и в более цивилизованной форме.

И его подход оказался верным. В следующем году команда не потерпела ни одного поражения – у северо-восточной Флориды появились свои «Несносные медведи»[39]. Вскоре Стивен начал тренировать и других своих дочерей. Он пополнил команду звездными игроками, а через несколько лет решил сложить с себя полномочия тренера команды и предложить свою кандидатуру на должность президента клуба, неоплачиваемую и занимающую почти весь рабочий день. В результате острой борьбы против оппонента с хорошей финансовой базой Стивен Мейл победил с небольшим перевесом голосов.

– Мой посыл семьям с призывом вступить в наш клуб был прост, – говорит он. – Наша цель как родителей – вырастить счастливых и успешных людей. Так в чем же секрет успеха? Самыми благополучными будут не те дети, которые умнее и начитаннее остальных, а те, кто умеет ладить с другими людьми и прилагает усилия для того, чтобы быть счастливыми. Те, кому присущи целеустремленность и упорство. В футболе как раз учишься этим навыкам. Когда тебя сбивают с ног, ты учишься снова подниматься. А когда проигрываешь 2:0, знаешь, что это не повод отчаиваться – ты все еще можешь победить в игре.

Этим утром девочкам пригодятся все полученные навыки. Потерявшая хватку после длинной зимней паузы команда Fury выступила слабо. За считанные минуты они были повержены со счетом 0:2. Тренер Робин Мотт, проходящий действительную службу в Национальной воздушной гвардии, пытался скорректировать игру: «Амелия, отдай мяч!», «Мэделайн, сзади!»

Но настоящее разочарование, временами даже враждебность, исходили от родителей девочек из команды Fury, которые расположились у противоположной кромки поля. Устроившись на одеялах и в шезлонгах, десяток мам и горстка отцов были настолько напряжены, что казалось, будто они наблюдают за тем, как их дети крадутся через болото с аллигаторами. Они скорее критиковали своих детей, нежели подбадривали. «Оливия, ты не на своем месте». «Ударь по мячу, Эмили! Ты не думаешь». Эти претензии были проявлением их амбиций и запросов.

Происходящее прекрасно отражало страсти, бурлящие в юношеском спорте. С одной стороны, эти девочки, которым было меньше десяти лет, резвились на поле, закаляя свой характер, укрепляя уверенность в себе и шлифуя навыки, которые пойдут им на пользу во всем, начиная от школьных занятий и заканчивая свиданиями. Но, с другой стороны, на этих полях проявлялись самые разрушительные наклонности современных родителей: неослабевающее давление на детей, желание, чтобы они больше трудились, преуспевали везде и во всем и быстрее адаптировались. Это две стороны одной медали, которые делают детский спорт одной из наиболее противоречивых сфер жизни современной семьи.

Так какие же правила существуют для тех родителей, чьи дети занимаются спортом? Как в счастливых семьях подходят к этому вопросу?

– О, нет! Зоуи! Ты в порядке?

Именно в этот момент Зоуи приняла мяч головой и упала на землю. Ее отец весь обмяк и только безучастно смотрел на происходящее. Он знал, что родители не должны выходить на поле, поэтому проявил удивительное самообладание, оставаясь у кромки. Судья подбежал к Зоуи. Другие игроки опустились на колени рядом с ней. Время остановилось. И вдруг на первый план вышла уязвимость детей. Зоуи сейчас была пострадавшим спортсменом? Или дочерью, попавшей в беду?

Следуй за деньгами

Командные виды спорта – самое популярное внешкольное занятие среди американских детей в возрасте от семи до десяти лет, популярнее, чем музыкальные группы, религиозные сообщества и даже чем индивидуальные виды спорта. Самое авторитетное исследование по этой теме, проводимое ежегодно Ассоциацией производителей спортивных товаров, показывает, что 50 млн мальчишек и девчонок в возрасте от шести до семнадцати лет выступают по меньшей мере в одном виде командного спорта, а еще 10 млн участвуют в некомандных играх. Это около 70 % американских детей. Самый популярный вид спорта – баскетбол, за ним следуют футбол, бейсбол, софтбол (аналог бейсбола) и лакросс[40]. Американский футбол – самый популярный вид спорта среди мальчишек-старшеклассников.

Как говорит президент Ассоциации, «люди в США поистине одержимы командными видами спорта».

Так было не всегда. Спорт – относительно новое явление, с которым приходится иметь дело семьям. До конца 1800-х гг. доминантной силой в жизни большинства детей была религия, а основным занятием – работа вместе с родителями. Командный спорт стал развиваться параллельно с подъемом индустриального общества, потому что власти стремились обеспечить организованные развлечения населению, перебирающемуся в города. Тедди Рузвельт, который в детстве страдал от астмы и, чтобы победить недуг, стал заниматься боксом, всюду говорил о том, что юноши должны увлекаться спортом, чтобы не быть «неженками». Этот термин был придуман в то время на почве существовавших опасений, что городская жизнь отрицательно скажется на мужских качествах. Поддержка спорта со стороны Рузвельта привела к тому, что выросло количество спортивных площадок, стало уделяться особое внимание физической подготовке, появились Христианская ассоциация молодых людей и Малая лига; это оказало влияние в том числе и на формат современных Олимпийских игр. Спорт становился центром жизни детей.

И совершенно обоснованно. Бесчисленные опросы подтвердили, что он приносит молодежи неоспоримую пользу. Занятия спортом дают уверенность в себе, закладывают навыки тайм-менеджмента и формируют позитивное восприятие собственного тела, а также способствуют снижению депрессии, уровня подростковой беременности и отказу от курения. Опрос, проведенный в 2005 г. правительством США, показал, что среди приверженцев спорта выше число тех, кто посещает университет и оканчивает его, чем среди тех, кто спортом не занимается. Опрос топ-менеджеров из 500 компаний рейтинга Fortune показал, что 95 % из них играли в спортивные игры в старших классах школы, в том числе половина тех, кто числился в студенческом парламенте, и немногим меньше состоявших в Национальном обществе почета[41]. Вспоминается известное высказывание герцога Веллингтона: «Сражение при Ватерлоо было выиграно на спортивных площадках Итона».

Но лучше всего, на мой взгляд, одержимость американцев спортом иллюстрируют следующие найденные мной статистические данные: до двух третей пар, прибегающих к искусственному оплодотворению, отдают предпочтение генам спортсменов, а не интеллектуальным показателям, таким как, например, тесты на проверку знаний или успеваемость в колледже. Старшеклассникам-зубрилам, к числу которых относился ваш покорный слуга, сложно это принять: девчонки достаются спортсменам даже тогда, когда те просто листают порножурналы в комнате без окон!

Но не менее отчетливо проявляются и минусы занятий спортом в детстве, и таковых становится все больше. Основная проблема – это родители, которые не понимают, как развиваются дети, не понимают, почему они играют, и не осознают, какое давление на них оказывают. Прибавьте к этому атрибуты детского спорта – от телевизионных трансляций международных игр Малой лиги до всех этих предсезонных турниров, оригинальной спортивной формы, личных тренеров и летних лагерей, и в результате мы получаем искаженное восприятие реальности.

Возьмем на заметку некоторые статистические данные: Национальная атлетическая ассоциация колледжей ежегодно выделяет более $1,5 млрд на стипендии спортсменам. Так как, согласно разделу IX, деньги должны делиться поровну между мужским и женским спортом, женщины получают особое преимущество. Как сообщила мне родительница одной из девочек команды Fury, «если вы дошли до того уровня, на котором они играют, то получите стипендию. Гарантированно». Вы правильно поняли: несмотря на то, что этим девочкам девять или десять лет, их родители уже ищут способы сделать так, чтобы они бесплатно учились в колледже.

С одной стороны, в чем они виноваты? Если университеты раздают деньги, почему бы их не взять? С другой стороны, в этом новом мире детского «деньгобола» не все так просто. Во-первых, нужно сказать о специализации. Прошли те времена, когда дети по заведенному порядку играли в сезонные виды спорта: в футбол – осенью, в волейбол – зимой, в бейсбол – весной. Теперь они все чаще вынуждены выбирать один вид спорта и хранить ему верность. К примеру, большинство девяти– и десятилетних девочек из команды Fury играют в футбол на протяжении трех сезонов подряд, а летом едут в какой-нибудь футбольный лагерь. Та мамочка, которая рассказала мне, что ее дочь гарантированно получит спортивную стипендию, наняла частного тренера, чтобы гарантировать себе эту гарантию. И она не единственная, кто так поступил.

Главная проблема с выбором конкретного вида спорта состоит в том, что дети выбирают его еще до того, как их тела полностью сформируются, а это может привести к травмам и другим проблемам. Вот простая табличка, где указан возраст, в котором 60 % детей способны освоить основные двигательные действия:

Как можно принимать на себя какие-то обязательства в возрасте семи, восьми или девяти лет, если ты еще не обладаешь всеми навыками, которые требуются в выбранном виде спорта?

Весь этот накал страстей неизбежно ведет к откровенно возмутительному поведению, и не со стороны игроков. Наверное, многие слышали истории о выходках родителей на спортивных мероприятиях.

• В Мэриленде родители девочек, участвующих в турнире для детей до 14 лет, угрожали 16-летней судье и проводили ее до машины после игры.

• Футбольный матч среди мальчиков младше 14 лет в Калифорнии был прерван из-за потасовки, в которой участвовали 30 взрослых.

• В Висконсине разъяренный отец ударом свалил на землю мальчика, играющего в лиге, объединяющей детей младше десяти лет, поскольку полагал, что он поставил подножку его сыну.

Хочется верить, что эти инциденты единичны, но статистика утверждает обратное. Согласно данным Национальной ассоциации юношеского спорта, в 15 % игр имеет место конфронтация между родителями и тренерами, родителями и должностными лицами или между родителями членов команд. Как сказал мне Стивен Мейл, каждые несколько недель на его глазах происходит подобный инцидент. Он вынужден просить таких родителей покинуть его клуб.

Но основной источник стресса – это ожидания, которые отцы и матери взваливают на плечи своих детей. Опять же исследования в этой области настораживают. В ходе опроса среди борцов от 9 до 14 лет выяснилось, что их тревога перед матчем связана в первую очередь с тем, как отреагируют родители, если они выступят плохо. Опрос среди 13-летних лыжников показал, что спортсмены, которые боятся «неодобрения или разочарования» своих родителей, выступают в соревнованиях хуже тех, чьи родители «настроены позитивно и готовы их поддержать».

Случаи из жизни еще драматичнее. Президент Американской молодежной футбольной организации рассказал об одном мальчике, который всегда играл в футбол, но однажды отказался приходить на соревнования. Вместо этого он выбрал сноубординг. «Почему?» – спросили его. «Мой отец ничего не знает о сноуборде, – ответил мальчик. – И, вы знаете, на склонах холодно, поэтому он не приходит смотреть, как я выступаю. А значит, я могу спокойно кататься – никто все время на меня не кричит».

Разборки на поле № 6B

В ходе предсезонного турнира в Апопке я стал свидетелем того, как росло напряжение между родителями и детьми.

Первая игра была непростой для команды Fury. Зоуи оправилась после падения, глотнула воды, немного прошлась и решила продолжить игру. Ее товарищи по команде, оппоненты и оба лагеря родителей зааплодировали, когда стало ясно, что девочка отделалась легким ушибом. Все проявили удивительную солидарность. Этот момент стал для присутствующих уроком мужества и стойкости.

Но команда Fury проиграла со счетом 4:2. Поражение означало, что команда, вероятно, не пройдет в финал соревнований. Однако девочек, похоже, это не слишком беспокоило. В ходе игры, на брифинге после нее и за обедом они болтали о школе, прическах, любимых фильмах и книгах, словно были не на турнире, а дома у одной из подруг.

Родители, однако, не могли забыть о поражении. Направляясь к своим машинам, они перебирали ключевые моменты игры, а за обедом говорили о пропущенных свистках судьи, жаре и траве, которая здесь была другой, нежели дома. К тому моменту, как началась вторая игра, родители были настроены крайне воинственно.

Во время первой игры я стоял у линии поля, где базировались игроки, но к началу второй переместился на сторону родителей. Меня поразила разница. Хотя в основном там стояли мамы, мне показалось, что тестостерона было больше, чем в тренажерном зале, куда я хожу. «Давай, забей гол!» – «Нападай!» – «Вперед, борись!» И Fury вели в этой игре! Что больше всего бросалось в глаза, так это то, что все родители говорят об индивидуальных достижениях детей. Нужна ли моему ребенку экипировка получше? Брать ли ей еще уроки? Достаточно ли она отрабатывает удары по мячу? Тем временем тренер, в университетском прошлом выдающийся игрок, чья дочь не играла за Fury, фокусировался на работе команды в целом.

Я был не единственным, кто это заметил. К третьей игре, которая состоялась утром в воскресенье, дети так устали от того, что их родители постоянно орут, что попросили тренера вмешаться. Во время перерыва, устроенного для того, чтобы девочки могли попить, тренер медленной, зловещей походкой, практически как Гэри Купер в фильме «Ровно в полдень», направился через поле к родителям, чтобы призвать их к тишине.

– Одно дело, когда вы подбадриваете девочек, – сказал он им. – Но перестаньте советовать им, что делать. Я говорю им одно, а вы – совершенно другое. Вы сбиваете их с толку.

После я спросил его, почему родители слетают с катушек на спортивных мероприятиях. На школьной пьесе или выступлении пианистов такого не увидишь.

– Прежде всего, родители нереалистично оценивают своих детей, – сказал Робин Мотт. В университетском прошлом лучший в штате футболист, а теперь отец троих детей, Мотт почти 40 лет был связан с юношеским футболом. – Родители не могут распознать способности, которыми обладают их сыновья и дочери.

Он рассказал мне о том, что развитие спортивных навыков у детей проходит несколько этапов. В 1980-х гг. психолог Бенджамин Блум проанализировал достижения детей на международном уровне в шести областях: концертирующие пианисты, пловцы на Олимпийских играх, скульпторы, теннисисты, математики и невропатологи. Блум взял интервью у тех, кто добивался успеха, а также у их родителей, учителей и тренеров. В книге «Развитие таланта у молодых людей» (Developing Talent in Young People) он написал, что обнаружил одну общую особенность. Ребенком, который «сделал это», не всегда оказывался тот, кого считали самым «талантливым». Многие родители говорили, что у другого их ребенка было больше «природных способностей». Так что же отличало успешного спортсмена от его брата или сестры, которые показывали худшие результаты? «Готовность работать и желание всех превзойти», – написал Блум. Самыми часто встречающимися ответами были «упорство», «целеустремленность» и «усердие».

По словам Блума, талант у детей проходит три стадии развития:

• Романтическая (от 6 до 13 лет). Выбранная сфера деятельности их завораживает. Они увлечены, изучают ее, открывают для себя. Овладевают базовыми навыками в атмосфере радости. Дети трудятся за похвалу, аплодисменты и одобрение. Очень важно, что они получают от происходящего удовольствие.

• Техническая (от 13 до 16 лет). Инструктор или тренер начинает работать с ребенком, акцентируя внимание на технике и дисциплине. Этот переход чреват сложностями, поскольку то, что когда-то приносило удовольствие, становится работой; зачастую из процесса уходит радость. Многие бросают занятия. В наибольшей степени дети увлечены спортом в возрасте 11 лет, а к 14 годам интерес к занятиям резко падает.

• Зрелая (от 16 лет и старше). Участники продвигаются к тому, чтобы стать мастерами. Они формируют свой собственный стиль и по-своему интерпретируют правила. У них появляется внутренняя мотивация.

Конечно, эти фазы скользящие, но я обратил внимание на следующую мысль Блума: «Одно из самых поразительных открытий, сделанных на основе результатов нашего исследования, заключается в том, что талант распознается не сразу». В спорте, по его словам, меньше 10 % детей можно с уверенностью назвать одаренными к 12 годам. Тренер Мотт с этим согласился. Я спросил его, может ли он предсказать, которая из девочек в его команде младше десяти лет станет успешной спортсменкой в 16. И услышал твердое «нет».

– Некоторые люди растут, – сказал Мотт. – Некоторые – нет. Одним никогда не овладеть техническими навыками, а другие вдруг находят мотивацию и делают рывок.

Я спросил, способен ли он предсказать, кто из игроков добьется успеха в жизни.

– Можно абсолютно точно выделить тех, кто лучше приспосабливается к ситуации, – ответил Мотт.

Его собственная 17-летняя дочь ростом всего метр пятьдесят с небольшим. Как сказал Мотт, у нее детский ревматоидный артрит, но она питает страсть к футболу, отлично владеет техническими навыками и ориентируется в игре.

– Моя дочь не самая рослая, не самая быстрая, никогда не выиграет мяч в воздухе, но она умная, может вести мяч и знает, куда отдать передачу.

В старших классах именно дочь Мотта начинала каждую игру.

Родители должны понимать, что им не дано открывать таланты. Если они побуждают своего сына или дочь в возрасте 9–12 лет достичь успеха в каком-то определенном виде спорта, то вполне вероятно, что ребенок бросит им заниматься прежде, чем у него появится возможность отличиться. Самое главное для детей, которым меньше 12, – наслаждаться игрой. И ничего больше.

После соревнований я задал вопрос десяти девочкам из Fury, почему им нравится быть членами этой команды. И вот что они ответили:

– Здесь мы проводим время со своими подругами.

– Знакомимся с новыми людьми.

– Тусуемся в гостинице, играем вместе в разные игры.

– Общаемся с учениками из других школ.

Я спросил, чем, по их мнению, различаются индивидуальные и командные виды спорта.

– В индивидуальном спорте у вас, конечно, может быть друг, но когда вы играете в группе, вы, ну, все заодно.

– Командные виды спорта более веселее.

– Нельзя сказать «более веселее», – поправила коллега по команде.

– Веселее.

– Если допустишь ошибку в индивидуальном виде спорта, там ты сам за себя. А в команде все друг друга поддерживают.

– Чего ваши родители не должны, по вашему мнению, делать во время матча? – задал я следующий вопрос.

– Когда они тебя подбадривают, это еще куда ни шло, но когда советуют поменять позицию, тебе приходится их игнорировать, даже если родители на тебя злятся.

– Например, когда они кричат: «Завладей мячом! Ты можешь! Выше голову!», думаешь: «Какой кошмар! Фуу! Уф!»

– Иногда они говорят: «Иди сюда и поздоровайся с тем-то и тем-то, они пришли посмотреть, как ты играешь». Я терпеть этого не могу!

Тогда я спросил:

– Так что же должны делать родители?

– Молчать и поддерживать! – хором ответили девочки.

Ты из тех, кто…

Справедливо. У меня сложилось ясное понимание того, чего родители не должны делать, но я все еще не до конца усвоил, что им делать нужно. Я быстро вычислил родителя, который мог рассказать мне больше остальных.

С виду и не скажешь, что Джим Томпсон имеет какое-то отношение к спорту. Своим мягким приветливым лицом и рыжеватой скандинавской шевелюрой он скорее напоминает пастора из маленького городка. В 1998 г. Томпсон основал Позитивный тренерский альянс, поставив себе цель сделать детский спорт счастливым переживанием как для родителей, так и для самих детей. Организация подготовила 200 000 тренеров и тем самым оказала непосредственное влияние на более чем 3 млн детей. В руководстве организации – Фил Джексон, Билл Брэдли, Дин Смит, Керри Страг и Надя Команечи.

– В начале пути я работал с психически неуравновешенными детьми в Миннесоте, – рассказал мне Томпсон, когда я приехал в его офис в Маунтин-Вью, штат Калифорния. – Нашей философией был безусловный позитив. Мы устанавливали границы, но внутри них позволяли детям наслаждаться свободой. Затем я приехал домой, где мои дети занимались игровыми видами спорта, и увидел этих образованных родителей, которые делали как раз то, чего делать было нельзя. Вот откуда у меня появилась идея позитивного тренерства.

Цели юношеского спорта, по словам Томпсона, заключаются в том, чтобы подготовить достойных участников соревнований и вырастить хороших людей. Он часто спрашивает родителей, кто, по их мнению, должен работать над достижением первой цели.

– Они сразу же понимают, о чем я, – говорит Томпсон. – Тренеры и дети.

Томпсон объясняет им, что задача родителей еще важнее.

– Вы фокусируетесь на второй цели и помогаете своим детям применить в других областях жизни то, чему они учатся в спорте.

Допустим, ваш ребенок допускает промах, и его команда проигрывает матч.

– Вы можете поговорить с ним о том, что касается первой цели, – о «домашней базе», о том, что нужно следить за мячом, и т. д. Или о том, что касается второй – о стойкости, характере и упорстве.

Я спросил у Томпсона, как, по его мнению, нужно вести себя родителю. Он разделил свои рекомендации на три фазы: перед игрой, во время игры и после ее окончания.

Перед игрой

Насильно мил не будешь. Не навязывайте спорт своему ребенку; подождите, пока он сам вас попросит. Томпсон рассказал, как недавно принимал участие в тренерском семинаре вместе с Пейтоном Мэннингом[42]. Кто-то спросил Мэннинга, кто был его лучшим тренером, и он назвал своего отца. «Мой отец сказал мне, что может научить меня быть квотербеком, но я должен его попросить. Поэтому, когда он приходил домой, я сразу же начинал к нему приставать: “Эй, давай поработаем над моим броском”». Как только ребенок проявляет инициативу, родители могут подключиться. Как резюмировал Томпсон, «ребенку сложно чем-то увлечься, когда его постоянно направляют родители».

Определите свои цели. Томпсону нравится задавать родителям вопрос, ради достижения каких целей их ребенок занимается спортом. Он дает им перечень ответов и 100 баллов, которые нужно распределить между вариантами.

___ Стать хорошим спортсменом.

___ Освоить определенный вид спорта.

___ Научиться работать в команде.

___ Побеждать.

___ Развить уверенность в себе.

___ Получить «жизненные» уроки.

___ Хорошо проводить время.

___ Завести друзей.

___ Получить университетскую стипендию.

ИТОГ 100

– Почти никто и никогда не ставит больше пяти или десяти баллов в графе «Побеждать», – говорит Томпсон.

Он просит родителей, чтобы они дали детям заполнить этот же бланк, а затем сравнили ответы.

Во время игры

Никаких глаголов

– Наш совет – подбадривать, но не давать указаний, – говорит Томпсон. – Вы можете сказать «хорошая передача», но нельзя говорить «отдай ей мяч». Можно крикнуть: «Отличный удар!», но нельзя – «Бей!»

Смывайте за собой. От нескольких девочек из команды Fury я слышал, что они терпеть не могут, когда их родители говорят: «Выше голову!» или: «Не волнуйся, в следующий раз получится». «Господи, – подумал я. – Им не угодишь. Родителям уже и поддерживать их нельзя».

У Томпсона есть инновационное решение. Он предлагает родителям разработать вместе со своими детьми «ритуал на случай ошибок», к которому они могут прибегать, когда ребенок совершает промах. Вот некоторые примеры, в эффективности которых Томпсон успел убедиться:

• Совершив ошибку, игрок снимает бейсболку; надев ее обратно, он забывает о завершившейся игре и фокусируется на следующей.

• Когда спортсмен допускает промах, он дважды стучит по своему шлему. Если ребенок забывает выполнить ритуал, отец ребенка дважды стучит по своей голове, чтобы напомнить ему, что ошибаться – это нормально.

• «Что мы делаем со всяким дерьмом? – однажды сказал Томпсону тренер. – Спускаем его в унитаз». Тренер должен практиковать подобное вместе со своими учениками. Когда ребенок совершает ошибку, вся команда делает руками такие движения, словно нажимает на рычажок унитаза, чтобы дать игроку понять, что ошибка осталась в прошлом и о ней все забыли.

После игры

Нет послематчевому анализу. По словам Томпсона, после игры родители в первую очередь должны избегать «разбора полетов». Ваша задача – перестать строить из себя спортивного комментатора и пережевывать каждый пропущенный удар или потерянный мяч. Томпсон называет это так: «Никакого послематчевого анализа».

Ты из тех людей, кто… Попросите своего ребенка назвать три момента, которые ему запомнились в игре, а затем назовите три запомнившихся вам. Если ребенок упоминает о чем-то негативном, ответьте ему фразой, которая, по мнению Томпсона, должна начинаться со слов: «Ты из тех, кто…»

«Да, тебе не повезло, но знаешь, что мне очень в тебе нравится? Ты из тех, кто так легко не сдается и продолжает тренироваться, пока у него все не получится».

– Ребенок может подумать: «Разве?» – говорит Томпсон. – Но эти слова укрепят его самооценку. «Да, тут я облажался, но я из тех, кто быстро приходит в норму». И внезапно разговор по пути домой вместо негатива сводится к позитиву.

Лидер спортивного телевещания

Главный офис ESPN расположен на месте бывшей мусорной свалки на задворках штата Коннектикут, в городке, который когда-то был известен как «город мамочек», потому что был лидером по выращиванию хризантем. Сегодня это эпицентр американского спорта, Хогвартс[43] для парней. Половина всех американцев в возрасте от 12 до 64 лет проводят время за просмотром канала ESPN каждую неделю, включая две трети мужчин в возрасте от 18 до 34 лет, которые смотрят его в среднем час в день. «Опра – для женщин, ESPN – для мужчин», – сказал мне Том Шейлс, телекритик, получивший Пулитцеровскую премию.

Будучи одним из этих помешанных на ESPN парней, я ужасно обрадовался перспективе провести день в главном офисе канала, беседуя со спортсменами, журналистами и чемпионами Суперкубка о том, как спорт может укрепить семью. Можно ли сделать семейную жизнь счастливее с помощью игры?

По сути, игра и есть счастье. В Большом Оксфордском словаре содержится больше сотни определений слова «игра», в том числе «весело проводить время», «смеяться» и «прыгать от радости». Согласно заключению одного гарвардского антрополога, игра лежит в основе поведения человека. «Мы играем, потому что чувствуем избыток радости и энергии, – написала психиатр Кей Редфилд Джеймисон, – но верно и обратное: мы энергичны и жизнерадостны, потому что играем».

Задолго до того как спортивный бизнес набрал обороты, игры в основном были семейным времяпрепровождением. Столетие назад, когда семьи жили более обособленно, детей не выделяли в возрастные группы; они играли преимущественно с родными и двоюродными братьями и сестрами разных возрастов. Родители же меньше задумывались о том, какие виды игр уместны для взрослых, а какие – для детей. Если человек хотел поиграть, он играл с членами своей семьи. Типичный репертуар включал в себя карты, пазлы, пятнашки, игру в обручи, которые гоняли палкой, а также в «подковки» и чехарду.

Во время моего визита в ESPN меня по-настоящему впечатлило то, что любой, к кому я обращался, мог рассказать историю о том времени, когда семьи объединялись благодаря спорту. Майк Гринберг, соведущий знакового утреннего шоу на ESPN, сказал мне, что именно спорт связывал их семью, кода он был ребенком. Теперь он сам стал отцом и оставляет вдохновляющие записки своим детям – с высказываниями, которые берет из мотивирующей книги легендарного тренера бейсбольной команды Калифорнийского университета Джона Вудена «Пирамида успеха тренера Вудена. Строительные блоки для лучшей жизни» (Coachwoodens Pyramid of Success)[44].

– Моя любимая фраза – «Будь быстр, но не спеши», – говорит Гринберг. – Я цитировал ее своим детям миллион раз. Например, когда они делают домашнее задание. Я говорю им: «Вы хотите сделать это быстро, потому что, когда закончите, сможете поиграть, но вам не нужно спешить. Спешка лишает деятельность смысла».

Соведущий Гринберга, Майк Голик, бывший нападающий Национальной футбольной лиги США, сказал, что полюбил американский футбол благодаря своему отцу Лу, который устраивал на заднем дворе тренировки для своих троих сыновей. Однажды он даже заставил их толкать тележки по улице. Когда брат Голика Боб объявил, что хочет играть в футбол в старших классах школы, его отец, бывший канадский игрок, предостерег его насчет ударов кулаками и ногами и порванных связок. Когда Боб сказал, что все равно хочет играть, Лу отвел его в школу, подошел к тренеру и сказал: «Я ваш новый главный тренер».

– Мой отец был крупным парнем, – вспоминает Голик, – поэтому тренер сказал: «Не вопрос».

Джош Элиот, журналист (который позже перешел на канал ABC News), полагает, что во многих семьях поколения находят общий язык благодаря спорту.

– Я никогда не забуду, как выглядел стадион Dodger, когда я увидел его впервые, – рассказал он. – Никогда, никогда, никогда. И мой отец знал, что у меня будет именно такая реакция, поэтому он отвел меня на игру, когда мне было шесть лет. И я любил его за это. Моя любовь не имела никакого отношения к спорту, но благодаря ему я мог ее выразить. Послушайте, – продолжал он, – казалось бы, не мне обсуждать успешные семьи. Меня усыновили. Мой отец выдал этот секрет, когда мне было 14. Мои брат и сестра, тоже приемные дети, совершенно на меня не похожи. И все же я имею полное право говорить об этом, потому что я развивался благодаря чувству единения с чем-то бόльшим, чем я сам.

Так как родители могут культивировать это чувство? Рич Люкер, основатель опроса ESPN Sports Poll и человек, которому принадлежит огромное количество передовых идей в области спорта, согласился с тем, что игра – это, по существу, отличный способ провести время, объединяющий разные поколения.

– Если подумать, какие игры самые популярные среди всех возрастных групп, – сказал он, – то понимаешь, что все они существуют не одно столетие: покер, боулинг, гольф.

Когда вы играете во что-нибудь дома, семья оказывается в центре спортивной жизни вашего ребенка.

– Все начинается с того, что ребенок ловит мяч, брошенный мамой или папой, – говорит Люкер. – Так что само это действие – поймать передачу или запустить мяч в корзину – ассоциируется прежде всего с родителями.

Затем, когда ребенок забивает мяч в Малой лиге, он бежит к вам, чтобы порадоваться вместе с вами.

– И это становится кульминационным моментом, который вы переживаете вместе как семья, – добавил Люкер.

В следующий раз, когда вы идете с ребенком на задний двор, вы поощряете его и заставляете сделать немного больше. Пробеги чуть дальше, чтобы поймать передачу, сделай несколько шагов назад, прежде чем бросать летающий диск.

– Вы ждете возможности сказать: «Видишь, что произошло? Ты думал, что у тебя не получится, но ты сделал это! Какие ощущения?» – «Мне понравилось». И внезапно ребенок решает для себя, хочет ли заниматься этим в дальнейшем, как далеко хочет зайти, – объяснил Люкер. – Разумеется, он получает важнейшие навыки – уверенность, стремление победить, умение идти на риск. Но все это может прийти попозже. Сейчас имеет значение лишь то, что родитель и ребенок играют ради удовольствия. Спорт в такой момент – это не источник разногласий в семье, а ключ к соединению.

Через несколько лет независимо от того, станет ли команда вашего ребенка номером один в штате, как случилось с Fury после турнира, на котором я присутствовал, или потерпит поражение во всех играх сезона (кроме одной!), как футбольная команда моих дочек в прошлом году, исход на самом деле не имеет значения. Гораздо важнее то, что происходит до и после игры. Сражение за Ватерлоо, может, и было выиграно на полях Итона, а в семье сражение за характер выигрывается на заднем дворе.

Дайте войне шанс

Идеальный семейный сбор – советы «зеленого берета»

Их глаза горели, но в них порой мелькал страх. Они жадно глотали энергетические напитки и срывали обертки со злаковых батончиков PowerBars. Их было 29, в том числе школьная учительница и ее 23-летняя дочь, которые надеялись восстановить отношения; 62-летний полковник армии США, который потерял зрение из-за разорвавшейся придорожной мины в Ираке и шел с помощью товарища; и пожарник в отставке, желавший почтить память 40 коллег, погибших 11 сентября. Каждый заплатил немалую сумму за участие в этом мероприятии и тащил на себе черный армейский рюкзак с 13 кг кирпичей внутри.

– Добро пожаловать в Goruck, – поприветствовал всех Джейсон Маккарти. – Наш челлендж[45] займет от 10 до 12 часов. Пройти нам предстоит 25–30 км. Красота!

Маккарти стоял на углу погруженного во тьму Бродвея, в самом сердце нью-йоркского Чайнатауна. Было восемь часов вечера субботы, 10 сентября, и следующие 10–12 часов команда будет участвовать в безумном марше по улицам и мостам Нью-Йорка. Маккарти, крепкий детина ростом под два метра, в прошлом «зеленый берет» из Огайо, поведет людей за собой. Финишируют участники на Граунд Зиро в тот самый час, когда первый самолет врезался в Северную башню.

– Проверьте, обернуты ли кирпичи как следует, – бросил Маккарти. – У меня куча клейкой ленты и пузырчатой пленки. Я знаю, вы думаете: «О, мои обернуты», но через полтора часа пути начнется: клац, клац, клац. Тогда нам придется вернуться в исходный пункт.

Маккарти – 32-летний ветеран войны в Ираке. Он основал компанию Goruck в 2008 г. (название образовано от слова «рюкзак» – Rucksack). Почти каждую неделю проводились челенджи на территории США – от Монтаны до Джорджии. Все билеты раскупались мгновенно. Это было 63-е мероприятие.

«Люди интересуются, почему между военными такая крепкая связь, – ранее говорил мне Маккарти. – Это потому, что они страдают вместе и делают в группе такие вещи, на которые никогда бы не решились по отдельности. И вот это чувство товарищества для очень многих людей потеряно. В нашем мире все быстро усваивают, чего они не могут сделать. Goruck же показывает им, на что они способны. Но, чтобы привести людей к этому пониманию, сначала нужно подавить их индивидуальность».

Goruck – часть процветающего бизнеса экстремальных развлечений, к числу которых относятся и другие мероприятия с названиями вроде «Крутой грязнуля» (Tough Mudder), «Мутный дружок» (Muddy Buddy), «Пляжная вечеринка» (Beach Palooza) и «Забег воина» (Warrior Dash). Вместе взятые эти компании имеют доход более $250 млн в год.

Растущий интерес к тимбилдингу навел меня на следующую мысль: а что, если мне удастся позаимствовать из этого мира экстремальных игр нечто, что положительно отразится на наших семейных мероприятиях? Кто знает, возможно, «зеленые береты» посоветуют мне, как продуктивнее провести неделю на пляже с родственниками или ежегодное сборище в честь Дня независимости у Роттенбергов на Кейп-Коде.

– Итак, послушайте! – выкрикнул Маккарти. – Мы пойдем строем. Разделитесь на две колонны. Когда я говорю Go! вы отвечаете Ruck!

– Go!

– RUCK![46]

– Go!

– RUCK!

– Помните, – продолжал он. – Мы все должны делать как команда. Вы, конечно, наломаете дров, но не волнуйтесь: я этого вам не спущу. Теперь идите за мной.

– Go!

– RUCK!

– Go!

– RUCK!

И Маккарти пустился бежать по Бродвею.

Совместное времяпрепровождение

В тот вечер, когда моя мама познакомилась с моей будущей тещей, они удалились в другую комнату, а пять минут спустя вернулись оттуда с улыбками на лицах. Было решено, что Фейлерам достанется День благодарения и День труда, а Роттенбергам – пасха и День независимости. В последующие годы эти летние встречи стали самыми важными событиями в году для бабушек, дедушек, родных и двоюродных братьев и сестер, а также прочих родственников. В лагере Роттенбергов эти эпохальные встречи подразумевают долгие катания на велосипедах, настольные игры и костер. В лагере Фейлеров к числу наиболее запоминающихся моментов относятся домашнее мороженое, яркие футболки и соревнование по плевкам арбузными семечками.

Сорок процентов американцев собирают все свое семейство каждый год, еще четверть – каждые два или три года. На семейном сборе могут присутствовать и около 30 человек, как в случае с Фейлерами и Роттенбергами, и ближе к 1000. Редактор журнала Reunions Эдит Вагнер сказала мне, что каждый год организуется по меньшей мере 200 000 семейных сборов, и в них принимают участие 100 млн человек.

Некоторые семейные сборы проводятся на протяжении многих лет. Потомки Сэмюэла и Ханны Рокуэлл устраивают ежегодный семейный сбор с 1847 г. Считается, что эти семьи одними из первых в Соединенных Штатах заложили такую традицию. Они собираются близ Кантона, Пенсильвания, в первую субботу августа. План мероприятий включает в себя отсыл к истории, например рассказ о роли женщин в Пенсильвании в XIX в. или рассуждения о последствиях Гражданской войны для семьи. Во время одного из своих сборов Рокуэллы учились строить амбар для зерна и осматривали зернохранилище, возведенное членами семьи в 1883 г.

Многие сборы продуманы до мелочей. Более 1000 членов семейства Уайтинг собираются все вместе каждый год начиная с 1948 г. в удаленном местечке штата Аризона, чтобы отпраздновать роль своей семьи в создании поселения мормонов в 1870 гг. Потомки в точности воссоздают атмосферу той деревеньки; у них есть парикмахерская, фабрика по производству стульев, курятник и кафе-мороженое.

Другие семейные сборы – тематические. 150 членов семейства Роузбери на протяжении уже 35 лет ежегодно собираются на озере Тенкиллер в Оклахоме. Самой веселой темой, по их словам, была «Остаться в живых». «Возвращение в 70-е» подразумевало дискотеку и игру для молодоженов. Представители каждой семьи должны были надеть футболки разных цветов; они проводили эстафеты и играли в «подковки». Уик-энд начинался с пончиков и заканчивался бургерами.

Огромное число семейных сборов проводится в том числе и среди афроамериканских семей. Вдохновленные романом Алекса Хейли «Корни. Сага американской семьи» (Roots: The Saga of an American Family), многие чернокожие семейства начали прослеживать свою генеалогию вплоть до тех времен, когда еще существовало рабство. Семейство Гай ведет исчисление от рождения в 1810 г. девочки-невольницы по имени Милли в Роли, столице Северной Каролины. Недавний сбор посетили почти 700 человек. В программе были исторические туры, катание на роликах, шоу талантов и много молитв. Одна из причин такого наплыва участников: у них есть рабочая группа, которая раз в месяц созывает 400 членов семьи для обсуждения грядущего сбора (в том числе и для того, чтобы уговорить их посетить мероприятие).

Мотивы, которые стоят за этими сборами, зачастую похожи. Вагнер рассказала мне, что однажды поручила младшей сотруднице обзвонить ряд семей и выяснить, откуда взяла начало традиция собираться вместе.

– Через полдня девушка бросила телефонную трубку и сказала: «Я больше не могу этим заниматься. Все говорят одно и то же». Члены семьи встретились на похоронах и решили, что хотят собираться не только по печальным поводам.

После этого родственники все больше вовлекались в планирование мероприятия. На веб-сайтах и в Facebook, где организаторы общались между собой, шли переговоры о том, сколько заказать замороженных хот-догов, арендовать ли портативные туалеты и какой длины веревка нужна для игры в перетягивание каната. Я прошел все это на собственном опыте. Год от года оба наших летних сбора становились все более продуманными. В один год моя теща выступила инициатором того, чтобы разжечь костер и испечь суфле, чтобы сделать из него специальные сладости. На следующий год добавились футболки и приветственный клич. Еще через год мы включили в программу пародии и стали вырезать из дерева наш символ. Моя мама обожает всяческие схемы, поэтому у нас есть специальные таблички с именами тех, кто должен готовить, детализированные карты для игр с нахождением тайников, спрятанных участниками игры, и поминутные расписания для возведения замков из песка и ловли крабов. Наш отдых начинает походить на жизнь в лагере скаутов.

И вот тут меня осенило: кто лучше может превращать разнородные хаотичные группы в сплоченные команды, чем военные? Они делают это на протяжении тысячелетий. Как написал историк Уильям Макнилл в одном из своих трудов, у людей есть уникальная особенность – они чувствуют единение, когда танцуют, проходят строевое обучение, бьют в барабан, маршируют, хлопают в ладоши, поют и скандируют хором. «Я» превращается в «мы», утверждает он. «Мое» становится «нашим».

Компания Goruck и ей подобные испытывают эту теорию на гражданском населении. Разумеется, я и не надеялся, что члены моей семьи будут точь-в-точь повторять используемые в челлендже приемы. Вряд ли моим теще и тестю придется по душе предложение отнести на пляж 13 кг кирпича. Но, конечно, мы вполне можем позаимствовать у создателей челленджа некоторые хитрости, чтобы наши сборы проходили веселее, а семья стала сплоченнее.

Найдите себе бревно

Джейсон Маккарти едва успел пробежать полтора квартала по Бродвею, как дух товарищества в команде № 63 испарился. Одни просто устали тащить на себе кирпичи. Другие взяли слишком резкий старт и быстро выдохлись. Еще недавно бежавшая тесной кучкой команда теперь растянулась по тротуару, как строка азбуки Морзе – по одному, по двое или по трое.

– Эй, догоняйте! – крикнул кто-то.

– Ускорьте темп!

– Обычно вначале люди воспринимают себя как отдельную, ни от кого не зависящую личность, – объяснил мне Маккарти. – «У меня есть вода и еда. Я могу о себе позаботиться». Но это мероприятие не для единоличников. Мы должны показать им, что нужно держаться вместе.

Маккарти привел команду на вымощенную площадь на южном конце Манхэттена, с видом на Статую Свободы.

– Джерси здесь! – выкрикнул кто-то.

Маккарти состроил недовольную гримасу:

– Когда вы хвастаетесь тем, откуда вы родом, или кричите: «Поторапливайся!», я слышу: «Смотрите, какой я крутой» или: «Так бы и дал тебе пинка под зад». Если вы не можете без такого рода бравады, вам лучше бежать марафон, а не участвовать в челлендже. Думаю, нужно немного сбавить обороты, – он сделал паузу. – Все на землю, поползем по-медвежьи.

29 участников команды № 63 упали на тротуар и поползли вдоль парапета. Они двигались несогласованно, рывками. Недовольный этим, Маккарти скомандовал им припасть к земле и ползти по-пластунски, а потом, все еще недовольный, подвел их к скамейкам в парке и сказал, чтобы они отжимались, повернувшись лицом к воде и уперев ступни в скамейки.

– Я хочу, чтобы вы насладились видом на Статую Свободы, – пояснил он.

На этом этапе несколько человек совсем обессилели. Я слышал громкие стоны. Один человек поднялся, ковыляя, подошел к Маккарти, сказал ему что-то и после этого исчез в ночи.

– Нас осталось 28, – объявил Маккарти. – И как вам теперь этот из Джерси?

Через полтора часа он наконец-то позволил группе немного расслабиться, постоять и попить воды, а затем снова прибавил обороты. Когда участники трусцой побежали на север колонной по двое, Маккарти сказал, что нужно снять рюкзаки с плеч. Это означало, что их придется нести в руках.

Новое ограничение принесло желаемый эффект. Остановившись перед Нью-Йоркской фондовой биржей, группа снова выполнила цикл ползаний и отжиманий. На этот раз люди действовали более синхронно. Затем через Бруклинский мост они побежали к проливу Ист-Ривер, где Маккарти скомандовал им зайти в воду и выполнять отжимания так, чтобы их лица погружались в черный поток.

– В этот момент они думают: «Во что я ввязался?» – сказал мне Маккарти. – Они же взрослые мужчины и женщины. Каждая частичка их тела говорит им: «Не делай этого!»

Это все равно что спрыгнуть с самолета. Всякий раз, когда я делал это, меня выворачивало наизнанку. Но в армии такой подход: необязательно, чтобы люди выпрыгивали из самолетов, вам просто нужны те, кто готов шагнуть вниз. Единственный способ этого добиться – позволить им выработать систему.

Маккарти добавил, что подобная техника будет эффективна и в семейной жизни. У него есть один безотказный метод, который ждал команду № 63 прямо посередине Манхэттенского моста.

Это было бревно.

– Теперь оно – часть вашей команды, – сказал Маккарти членам группы, когда они собрались вокруг шишковатого бревна, которое весило почти полтонны. – Скоро вам придется познакомиться поближе с этим новичком. Выработайте систему. Но помните: если ваш новый товарищ коснется земли, вы должны будете выполнить 25 отжиманий.

Группа взялась за дело.

– Положи его себе на колени! – крикнул один.

– Мне нужна помощь! – позвал другой.

– Только не уроните, ради Бога, – добавил третий.

Прошло десять минут, а группа, несущая бревно, продвинулась всего на пару метров.

– Бревно идеально с точки зрения формирования навыков командной работы, – пояснил Маккарти, – потому что всем приходится включаться. Вы не можете поднять его в одиночку. Вы в одной упряжке с остальными и думаете: «О, мы справимся с этим за несколько минут». Но они будут нести его следующие три часа. И вот вам урок для семей, – продолжал он. – Вспомните обо всех тех прекрасных эпизодах из прошлого, которые чем-то были омрачены. Тот день, когда на отдыхе пошел дождь, или пикник с нашествием насекомых, или свадьбу, где кто-то сильно напился. Бывают моменты, когда демоны выходят на свободу. В это мгновение у вас есть выбор. Вы можете либо отвернуться друг от друга, либо восстать против этих демонов сообща. Лучшее, что можно сделать, – найти бревно.

Казалось, целую вечность участники команды № 63 старались найти ритм. Они делали паузу сначала каждые 30 шагов, затем – 20, затем – 15. Они пытались нести бревно все вместе, а потом по очереди. Они кричали. Прошел почти час, а они все еще были на мосту.

– Уже скоро, – шепнул мне Маккарти.

Было 4:23 утра.

И затем, как раз когда группа вышла на Кэнел-стрит и в небе появились первые проблески рассвета, случилось невероятное. Плечи выровнялись в одну линию. Ноги начали двигаться синхронно. Глаза смотрели вперед. Команда № 63 внезапно стала похожа на армию муравьев, без усилий несущих земляной орех.

– Ты в порядке, Лорен? – спросил кто-то.

– Мне кажется, я делаю недостаточно, – отозвалась она.

– Ты отлично справляешься, – последовал ответ.

Из близлежащего бара неровной походкой вышла молодая девушка на каблуках. Она резко остановилась при виде команды № 63 с бревном и стала аплодировать.

– Мы купили его, – пояснил ей один из членов команды, – но у них нет доставки.

Все засмеялись. Засмеялись! При том, что они тащили на себе кусок древесины весом в полтонны, 13-килограммовые рюкзаки с кирпичами за спинами, и при том, что позади были десять часов крови и пота.

– Люди достигают определенной точки, когда внезапно им все становится ясно, – сказал Маккарти. – Они видят, как им помогают другие. Они чувствуют, что их потребности находят отклик. И тогда они перестают думать о себе. Сил у них все меньше, а система работает все лучше.

Слова Маккарти напомнили мне об уроках, которые я успел усвоить. В семье происходят самые серьезные конфликты, когда потребности группы вступают в противоречие с потребностями отдельного человека. Нам необходимо поспать подольше, но мы должны разбудить и собрать детей. Кто-то готов выключить аппаратуру, поддерживающую жизнь бабушки, а другие этого не хотят. В такой момент вы можете отступить. Можете бороться. Можете обижаться. Но по-настоящему вы достигнете успеха только тогда, когда преодолеете этот конфликт и выработаете систему вместе с остальными членами вашей семьи.

К 7:30 извивающаяся многоножка – команда № 63 – приблизилась к Граунд Зиро. К этому моменту люди уже успели попрощаться с бревном на Таймс-сквер, а затем пробежались по Пятой авеню. Они были загнаны и измотаны, но на 100 % собранны – физически и морально.

– На мой взгляд, наш челлендж начинается здесь, – сказал Маккарти. – С этого момента есть только то, что подсказывает вам сердце.

Он попросил участников команды распределиться по парам. Тот, кто поменьше, должен был перенести другого через финишную черту. И они это сделали. Некоторые тащили партнера, перекинув его через плечо, как делают пожарные. Некоторые – за ноги, вниз головой. Дочь несла свою мать на спине. И в начале девятого, кристально чистым нью-йоркским утром, 14 команд пересекли финишную черту.

– Я испытала гораздо больше эмоций, чем ожидала, – рассказала мне та мать несколько мгновений спустя. – Моя дочь хочет поступить на военную службу, и меня это очень беспокоило. Теперь я ее понимаю. Это очень мощное чувство – связь, которую чувствуешь с остальными. Такого мне еще не доводилось переживать. Неудивительно, что в Facebook все участники этого челленджа называют друг друга братьями и сестрами.

Пожарник стоял, прислонившись к забору, и рыдал.

– Я сейчас чувствую такую связь с моими товарищами, с которыми я был 11 сентября… – произнес он. – Я бы не пережил сегодняшнюю ночь без этих ребят, – мужчина обвел рукой членов команды № 63. – Я приду сюда снова в следующем году.

У Джейсона Маккарти, стоявшего в сторонке, был задумчивый вид.

– Я вырос в неполной семье, – рассказал он. – Меня фактически растили бабушка с дедушкой. У меня был период, когда я думал, что человеку, чтобы выжить, никто не нужен. Мне не нужна была семья. Но я осознал, что ошибался. Жизнь нужно с кем-то делить. В конечном итоге лучшее, что я пережил, я пережил вместе с другими людьми. Я хочу, чтобы те, кто решил принять участие в нашем челлендже, испытали именно это. Нам всем нужна семья, но эту семью нужно заслужить.

Олимпиада среди булочек

Какие же из этих техник могут применяться в семейной жизни и есть ли вообще таковые? За ответом на этот вопрос я отправился к знающему человеку.

Военно-морская академия США находится в Аннаполисе, штат Мэриленд. В кампусе площадью в 1375 кв. км обучаются 4000 курсантов и преподают 500 профессоров. Один из них – капитан 3-го ранга Дэвид Смит, заведующий кафедрой лидерства, этики и права и один из ведущих экспертов в стране по вопросу «сплоченности подразделений». Смит – точная копия Алека Болдуина, а точнее, военно-морского историка, которого Болдуин сыграл в фильме «Охота за “Красным октябрем”», снимавшемся в Военно-морской академии. Когда в Пентагоне решили проанализировать способы укрепления боевого духа среди войск, они вызвали капитана Смита.

– Мы знаем, что быть членом какой-либо группы – это то, к чему стремятся все, – сказал мне Смит. – Чувство родства. Количество и качество взаимоотношений с другими людьми. Все это – основа счастливой жизни.

Забавно слышать, что военачальники США сидят над книжками про счастье, но это едва ли в новинку. Лао-цзы говорил о моральном духе военных еще 2000 лет назад, а Генри V у Шекспира называл солдат «братьями по оружию». Но лишь после Второй мировой войны военные начали систематически изучать понятие «сплоченность подразделений», которое определяется как «способность группы людей слаженно сотрудничать ради общей цели».

По словам Смита, вплоть до недавнего времени военных обучали сплоченности, «обезличивая» отдельных людей. Вспомните об издевательствах сержантов из фильмов «Цельнометаллическая оболочка» и «Офицер и джентльмен». Но сейчас предпочитают метод формирования личности посредством групповой деятельности, как в челлендже Goruck. Смит дал мне несколько рекомендаций, которые могут оказаться полезными на семейном сборе.

Расскажите вашу историю

Ключевую роль в формировании группы играет то, что социологи называют «приданием осмысленности», т. е. воссоздание истории, характеризующей эту группу. В военно-морской академии Смит призывает выпускников устраивать первокурсникам познавательные экскурсии, например поход на кладбище, чтобы отдать дань памяти первому летчику ВМС, или осмотр бомбардировщика B-1, выставленного в кампусе.

Многие семейства на своих сборах отдают предпочтение подобным занятиям, начиная от мытья могильных плит и заканчивая устным воссозданием истории. Члены семьи Нил из Калифорнии, например, устроили на эту тему викторину. Среди вопросов были и такие:

• У Элиазара и Олли Нил было семеро детей. Назовите их имена по порядку.

• Стивен и Фрэнсис зарабатывали на жизнь выращиванием хлопка, пока хлопковые долгоносики не осложнили им жизнь. Куда они переехали?

• Какой из двоюродных братьев – убежденный поклонник San Francisco Giants?

Семейство Мерфи из Огайо относится к растущему числу семей, которые используют свои сборы, чтобы изучить истории болезней. Участники вместе заполняют генеалогическое древо, проставляя не только дату и место рождения родственников, но и причину их смерти, чтобы выявить общие тенденции. Они даже приглашают докторов для того, чтобы обсудить с ними семейные болезни.

Соревнуйтесь

«Цветные войны», в которые дети играют в летних лагерях, – отличное занятие для укрепления морального духа. Как сказал Смит, «наличие “их” – одна из основных предпосылок для того, чтобы появились “мы”». Даже соревнования среди друзей или родных способствуют возникновению сплоченности. Боевой дух поднимается, когда люди придумывают для своей команды цвета, боевой клич и флаги. Вот почему в армиях это делают уже не одну тысячу лет.

Семейство Коуэн устраивает семейные олимпийские игры близ Рочестера, штат Нью-Йорк. В программе – большие гонки на бумажных лодках в протекающем неподалеку ручье, в которых соревнуются лодки-оригами; соревнование по поеданию пирогов с огромным количеством взбитых сливок, причем с закинутыми за спину руками; строительство вышек из печенья Oreo; конкурс, в котором члены команды с завязанными глазами стоят в поле и зовут друг друга, пока все не сойдутся вместе.

На семейном сборе семьи Доминик в Огайо участники разделились на четыре команды по 15 человек. Один из конкурсов состоял в том, что они на протяжении нескольких минут смотрели на стол с разложенными на нем вещами семьи (старая трубка дедушки, ваза с кухни бабушки и т. д.), а затем отвечали на вопросы об этих предметах. (Какой длины трубка? Назовите три элемента в дизайне вазы.) В рамках другого конкурса участники команд на доске в полметра шириной и четыре с лишним метра длиной сначала выстраивались по росту, затем – по алфавиту, а потом по возрасту – и все это на скорость и не сходя с доски.

На сборе Роттенбергов в День независимости мы впервые устроили соревнования, в которых принимали участие только дети, – челлендж «Кейп-хаус». Я с удивлением наблюдал за тем, как детям нравилось придумывать названия для своих команд и как они старались подобрать подходящий боевой клич. Даже после окончания соревнований в доме еще долго звучали эти кличи.

Играйте

Военные изучили влияние различных видов физической активности на формирование связей между людьми. Одиночные игры (боулинг, гольф) производят самый небольшой эффект. Эстафеты – следующие по списку, потому что в них есть как индивидуальный, так и командный компоненты. Самые эффективные в этом плане – полномасштабные командные игры (волейбол, тачбол, алтимат фризби[47]), в которых все зависят друг от друга.

– Начните с вопроса, что значит быть Фейлером, – посоветовал Смит. – Затем выберите занятие, основанное на том, что вам нравится. «Так, ладно, мы вечные студенты, нам нравится узнавать новое». «Мы любим рисковать, поэтому поедем летать на дельтаплане». «Мы обожаем проводить время на открытом воздухе, поэтому никогда не сидим дома. Даже если приближается ураган, мы все равно займемся серфингом».

Семейство Карни из Северной Каролины любит природу, поэтому на их зимнем сборе три поколения по колено в снегу ходили играть в «охоту на мусор» (игра, участники которой должны найти и собрать за ограниченное количество времени определенные предметы). Команды должны были отыскать три разных вида листьев, три семени, три птицы, три следа животных и насекомых; нечто, чему более сотни лет, и нечто, чему меньше месяца, – и все это максимум за полчаса. Если они не могут взять найденное с собой, им нужно это сфотографировать. Предметами, которые принесли победу одной из команд, стали две орехотворки (насекомые), синицы-гаички, голубые сойки, канадские гуси и следы американского кролика, койотов и собак. Снег был представлен как нечто, чему больше сотни лет, и одновременно нечто, чему меньше месяца.

Награждайте победителей знаками отличия

Неудивительно, что военные любят медали, значки, нашивки и пряжки. И у них есть доказательство тому, что все эти знаки отличия производят свой эффект. Смит рекомендует для поддержания командного духа не скупиться на подобные поощрения – от денежных призов до церемоний награждения.

Семейство Сидманн из Висконсина устраивало семейные сборы с 1933 г. Все начиналось с 40 человек, а теперь эта цифра приближается к 400. Семья проводит ежегодные масштабные кулинарные турниры, во время которых участники пекут торты, пироги, кобблеры и, в честь своих немецких корней, булочки в сахарной глазури, или kuchen по-немецки. Жюри присуждает победителю специальный приз. Затем члены семьи проводят аукцион угощений, на котором подростки намеренно взвинчивают цены на лоты, выставленные их родителями, чтобы помочь покрыть расходы на мероприятие.

Во время челленджа на Кейп-Код, который я устраивал со своей невесткой, мы пообещали детям награды, но быстро об этом забыли. Но победители не забыли! Они осаждали нас целые сутки. Наконец мы сделали своими руками сертификаты, которые выдали победителям и тем, кто занял вторые места, разрешив их разукрасить. Дети той ночью взяли сертификаты с собой в кровати.

А что если какие-то члены семьи отказываются участвовать в этих мероприятиях? По моему опыту, всегда находится кто-то, кто предпочел бы разгадывать кроссворд или просто хотел бы побыть один.

– Некоторое напряжение неизбежно возникает, особенно в начале, – сказал Смит и пояснил, что отношения внутри групп обычно развиваются по типичному шаблону:

• Формирование

• Препирания

• Нормирование

• Функционирование

По его словам, сначала люди собираются в группу. Затем она быстро рассыпается из-за пререканий, когда каждый пытается определить свою роль в группе. Затем вы сообща начинаете устанавливать нормы. Каждому отводится только пять минут в ванной. У бабушки своя система развешивания полотенец.

– Наконец все усваивают свои роли и на этом этапе начинают их исполнять, – добавил Смит.

Эта модель показалась мне правдоподобной. Сборы семейства Фейлер в августе зачастую бывают омрачены ранними штормами. Как и случилось на том незадавшемся ужине, во время которого я решил исследовать тему счастливых семей, в каждой семье порой возникают очаги напряженности и всплывают болезненные вопросы. Но затем все устаканивается, налаживается быт, и случаются моменты искренней близости. Один из выводов, который я сделал, изучая тему семейных сборов, состоит в том, что нужно придумывать общие для всех поколений занятия, начиная от приготовления блинов и заканчивая развешиванием волейбольной сетки. Цель в данном случае менее важна, нежели совместные усилия для ее достижения.

Наконец, как подчеркнул Смит, желательно, чтобы семейный сбор заканчивался на высокой эмоциональной ноте. На острове Тайби мы в завершение нашего отдыха устроили семейный спектакль. Дети играли главные роли, тети и дяди оделись в глупые костюмы, моя мама рисовала декорации, и все пекли печенье для актеров. Трения между членами семьи никуда не исчезают; они просто отодвигаются на задний план. Теперь я понимаю, что именно этим похожи счастливые семьи. У всех случаются конфликты, но у крепких семей достаточно ярких моментов, которые затмевают неприятные эпизоды.

На мой взгляд, лучший пример кульминации – это то, что устраивает семейство Мелленбрух из Канзаса. В конце их трехдневного сбора семья проводит церковную службу, во время которой хор из 50 голосов поет любимые гимны патриарха Генри Фредерика Мелленбруха. В качестве проповеди кто-то читает выдержки из последнего письма, которое он написал своей жене и девяти детям в феврале 1898 г.

Мои дорогие дети, я не могу оставить каждому из вас состояние в долларах и центах. Если вы любите меня и чтите мою память, постарайтесь внять следующему совету. Любите друг друга. Прощайте друг друга. Будьте снисходительны к недостаткам друг друга. Всегда проявляйте готовность уступить другому или пойти ему навстречу. Будьте добры и вежливы с посторонними. Сделайте каждому копию этого последнего совета и читайте его раз в год.

Г. Ф. Мелленбрух, Фэйрвью, Канзас

Семья исполнила его пожелание. Каждое лето на протяжении более чем 110 лет это письмо зачитывают вслух.

Семейный курс молодого бойца

В 10:30 вечера в одну из декабрьских пятниц Норманн Сиверз собрал членов семьи на подъездной аллее своего дома в Гейнсвилле, штат Флорида. Сиверз, который вырос в дружной афроамериканской семье в Иллинойсе, со своим ростом 180 см и весом около 82 кг по-прежнему может похвастаться телом высококлассного баскетболиста, каковым он был в старших классах школы. Теперь, в свои 42 года, он работает менеджером в компании, занимающейся биотехнологиями, и только сейчас у него появились первые седые волоски в усах и бородке.

«Итак, слушайте, – сказал он своей жене Наташе и их четверым детям, самому младшему из которых было четыре, а самому старшему – четырнадцать. – Прошу вас взять из этой груды кирпичей по одному и положить его себе в рюкзак. Будет весело, но для этого вам нужно держаться вместе. Старайтесь выполнять это условие, иначе на какое-то время веселья поубавится».

Норманн изо всех сил старался подражать Джейсону Маккарти. Он недавно сам прошел челлендж в Goruck, после чего показал детям фотографии и рассказал подробности этого мероприятия.

– Они считают, что это очень круто, – сказал мне Норманн. – Мой 12-летний сын обожает смотреть передачи про парней из спецназа, а другие мои дети довольно спортивные. Они сразу же начали одолевать меня просьбами устроить им челлендж.

Норманн – лишь один из многих клиентов компании Goruck, решивших применить полученные навыки в своей семье. Пол Морин, отец-одиночка из Фэрфакса, штат Вирджиния, устраивает своим детям – сыну и дочери – тренировочные забеги с детскими рюкзачками и бревном. Джереми Ганье из Вашингтона превратил еженедельный субботний поход своей жены на фермерский рынок, расположенный в трех милях от дома, в челлендж, в котором принимают участие их дети.

Сиверзы уже привыкли к всевозможным семейным испытаниям. По субботам Норманн отвозил детей на поле неподалеку от дома, давал им убежать метров на 25, а затем спускал с поводка их черного лабрадора весом в 30 кг, который гнался за ними. Затем он просил кого-то из детей сделать как можно больше отжиманий, а потом следующего, пока общее их число не достигнет 150. После этого Норманн вез детей на «Болото», стадион Florida Gators, рассчитанный на 90 000 человек, и там они четыре раза взбегали по трибунам на самый верх вместе с собакой.

– Вам хочется как следует отдохнуть всей семьей, но с четырьмя детьми это не всегда осуществимо. Вместе мы проводим время по субботам. Дети обожают задавать нам с женой вопросы во время этих тренировок. Им интересно, чем мы с мамой занимались, когда учились в колледже. Мы можем поделиться с ними тем, как мы росли и во что мы верим. Рассказываем им о своих ошибках и о тех испытаниях, которые им предстоят.

Это напомнило мне слова Стивена Кови о том, что мы должны донести до детей ценности, в которые мы верим, и Маршалла Дьюка – о том, что нужно рассказывать им о своих взлетах и падениях.

Норманн считает, что это библейская концепция: вы говорите другим о том, откуда пришли.

Он не сразу согласился устроить детям семейный челлендж (его жена и вовсе отказалась принимать участие в первом таком мероприятии), но наконец сдался. Приобрел четыре фонаря фирмы Energizer и вывел детей на улицу уже после того, как наступило время ложиться спать.

– Для детей был важен уже тот факт, что они так поздно вышли из дома, – говорит Норманн.

Он привел их на велосипедную дорожку поблизости, велел выполнить отжимания и прыжки, а затем отправил на поиски палок, которые доставали бы им до плеч. «Палка не должна касаться земли на протяжении всего челленджа», – сказал им отец. Примерно через час на дорожке появился человек.

– Он ехал на велосипеде и сиял, как рождественская елка, – вспомнил Норманн, – потому что весь был увешан огоньками…

Норманн увидел в этом прекрасную возможность. «Этот человек – ваш враг», – сказал он детям. Велосипедист стал для них своеобразным «бревном». Норманн велел детям спрятаться в канаву и замаскироваться при помощи листьев и прочего мусора.

– Дети притихли, – продолжал рассказывать Норманн. – Они не могли поверить, что видят этого человека, а он их – нет. Когда велосипедист проехал мимо, не заметив их, дети пришли в восторг. Они были так возбуждены, что, прибежав домой, снова и снова рассказывали своей маме о случившемся с ними.

Вот почему Наташа, финансист по профессии, согласилась принять участие в следующем семейном челлендже. На этот раз, попросив всех положить кирпичи в рюкзаки, Норманн повел семейство в ближайший парк, где заранее спрятал пять ключей. Детям нужно было сосчитать шаги, построить башню из сосновых шишек и соорудить убежище из палок. Он наказал их только один раз, когда группа начала отставать, и заставил минуту простоять в упоре лежа.

– Сперва мой старший сын смеялся, – добавил Норманн. – Но вскоре он все понял и начал делать то, что от него ждут.

В конце концов ключи привели семейство к дереву. Старшие дети подняли четырехлетнего брата к веткам, где он нашел пакет с конфетами.

– Они были счастливее, чем рождественское утро, – улыбнулся Норманн.

Заметил ли он какие-то перемены в домашней жизни после этого мероприятия?

– Да. Старший сын начал понимать, что для того, чтобы стать хорошим спортсменом или успевать в школе, нужна дисциплина. У дочери появился дух соперничества… А мой четырехлетний сын настолько соревнователен по натуре, что сам себе устраивает различные испытания на заднем дворе.

Случилось нечто еще. Дети захотели позвать на следующий челлендж своих друзей или двоюродных братьев с сестрами. Я спросил Норманна, не считает ли он, что Goruck пошел бы на пользу большим семьям.

– Это определенно не для всех, – ответил он. – Есть люди, которых просто не заставишь этим заниматься. Есть и такие, кого можно уговорить, но кто сдается уже через десять минут. Но если человек готов попробовать, будет здорово.

Я спросил его, испытывал ли он гордость в конце челленджа, когда дети добыли этот пакет с конфетами.

– Когда я закончил Goruck, – рассказал Норманн, – у меня было потрясающее ощущение. Это было возвышенное, почти религиозное чувство – я делал именно то, что должен. У меня возникло такое же ощущение тем вечером, когда я устроил челлендж для своих детей, хотя, должен признать, это чувство появляется у меня довольно часто. Я вижу, как они улыбаются, когда мы выполняем физические упражнения или помогаем друг другу перебраться через ручей, и говорю своей жене: «Мы делаем это. Вместе». Навыки командной работы и самоотверженности они смогут применить в учебе, работе и – когда-нибудь – в своей собственной семье. Мы сейчас в самом начале пути, – продолжал он. – Они совсем юны. Мы тоже еще молоды. Мы любим нашу семью и будем наблюдать за тем, как в жизни наших детей происходят удивительные вещи. И это лучше, чем любая работа, любой отпуск и все прочее вместе взятое.

Заключение

Все счастливые семьи

Оказавшись в съемочном павильоне Голливуда, я испытал восторг и одновременно – небольшое разочарование. Восторг охватывает, когда выглядываешь из-за кулис. В данном случае шли съемки самого популярного в Соединенных Штатах телевизионного шоу «Американская семейка». У-у-у, посмотрите только на еду, которую они выставили. Ух ты, не могу поверить, что раковина на съемочной площадке настоящая и из крана течет вода! Хм, а эта актриса в халатике выглядит сексуально!

Разочарование испытываешь, когда понимаешь, что все это далеко от того, что видишь на экране. Погодите-ка, деревья за окном – искусственные? Боже, он намного ниже, чем я ожидал. Ничего себе, они для каждой шутки снимают по 15 дублей!

Намного проще быть счастливой семьей, когда штат из 20 писателей работает над каждой твоей репликой, команды стилистов и визажистов одевают тебя, и армии монтировщиков, плотников и поставщиков провизии готовы поменять любую лампочку, починить утечку и приготовить еду. Неудивительно, что всем нам хочется иметь такую же семью, как и та, что мы видим по телевизору!

Декорации интерьеров домов трех семей, которые составляют костяк «Американской семейки», были расположены на смежных съемочных площадках. Эрик Стоунстрит, который играет роль дородного весельчака Кэма, как раз снимался в эпизоде, где он узнает плохую новость: его партнер Митчелл не разослал приглашения на мероприятие по сбору средств, запланированное на этот вечер. Кэм заказал крабовые котлетки и нанял арфисток, а гости не пришли.

– Позвони Митчеллу! – крикнул Кэм своему племяннику Люку.

То, что последовало за этим, было современной версией знаменитого монолога Эбботта и Костелло «Кто первый?». Люк сказал, что не знает номера Митчелла. Кэм забрал у него телефон и нажал клавишу быстрого набора. Послышались гудки, затем включилась голосовая почта. Люк сказал, что не знает, где кнопка повторного вызова. Кэм схватил трубку и запутался в своей гарнитуре. За десять секунд мы увидели пять словесных перепалок, а связь установить так никому и не удалось.

Шекспир ставил влюбленных в тупик, используя прием ошибочного опознания. В «Американской семейке» эту роль выполняют проблемы соединения в Skype.

Это шоу настолько актуально в том числе и потому, что в нем верно обыграна роль, которую в нашей жизни играют технологии. Почти каждая сцена как бы преломляется в кривом зеркале цифрового устройства, таких как, например, iPad, камера на мобильном телефоне, радионяня, или воспроизводится в YouTube. Половину времени персонажи не смотрят друг на друга и не общаются напрямую.

– Мы часто рассуждаем о том, как мобильные телефоны убили ситком, потому что никто больше не ходит друг к другу в гости, – говорит Абрахам Хиггинботэм, один из исполнительных продюсеров шоу. – Вам не нужно идти домой к Рейчел и Россу из «Друзей», потому что вы можете позвонить и спросить: «Как дела?» Мы используем технологии, поэтому и об этом тоже идет речь в нашем шоу.

Возможно, Марк Цукенберг оказал на «Американскую семейку» большее влияние, чем Норман Лир, американский телесценарист и телепродюсер, благодаря которому увидели свет многие популярные комедийные сериалы 1970-х.

Несмотря на все свои цифровые фантазии, «Американская семейка» относится к длинному списку комедий, и отражающих, и формирующих модель семьи той эпохи, в которую они существуют. У каждого поколения были и есть свои комедийные сериалы, которые лучше всего воспроизводят происходящее в семьях, – начиная от провинциально-утопичных «Проделок Бивера» и сериала «Все в семье» с битвами между поколениями и заканчивая старомодно-добрым «Шоу Косби». Так что же говорит о современных семьях «Американская семейка»? Я задал этот вопрос создателям шоу и актерам и вынес из их ответов следующие мысли.

Все хотят, чтобы их семья была счастливой. За много лет было снято несколько комедий, в которых воспевалась семейная дисфункция. На ум приходят такие сериалы, как «Женаты… с детьми» и «Розанна». Но краеугольным камнем этого жанра все же оставались семьи, которые умудряются преодолеть трудности и укрепить отношения. К началу XXI в., однако, этот вид оптимистичной семейной комедии вышел из моды. Стал преобладать язвительный юмор, как в сериалах «Сайнфелд» или «Офис». Жанр семейной комедии, который был основополагающим в Голливуде с самого рождения телевидения, признали мертвым.

Но так было до тех пор, пока не появилась «Американская семейка». Жители США по-прежнему стремятся к созданию здоровой и жизнеспособной семьи.

– В последние годы на телевидении не было близкого к реальности телесериала о семье, – сказал мне Джесси Тайлер Фергюсон, который играет Митчелла. – Вместо этого показывали фантастически колкие комедии, как например «Сайнфелд» или «Замедленное развитие». Думаю, что народ соскучился по таким сериалам, как «Шоу Косби» и «Семейные узы», в которых показывали истинные семейные ценности.

Конфликт – это норма. Комедия живет за счет конфликтов. Чем напряженнее конфронтация, абсурднее сценарий и нелепее ситуации, в которые попадают персонажи, тем смешнее шоу. В «Американской семейке» – лучше, чем в каком-либо шоу за несколько десятилетий – показано полное неведение родителей относительно того, как воспитывать своих детей. У мамы и папы в классических шоу вроде «Семейки Брейди» и «Счастливых дней» были ответы на все вопросы, но теперь такое встретишь редко.

В сериале «Американская семейка» меньше всего ответов у Клэр Данфи, изможденной матери троих детей. Клэр играет Джули Боуэн, у которой и в реальной жизни трое отпрысков. Я спросил Джули, какие актуальные для современной семьи черты есть у Клэр и ее мужа Фила.

– У них все еще есть секс, – ответила она. – Это довольно современно. Современно и то, что в пилотном выпуске шоу они собрались застрелить своего ребенка из игрушечного ружья, считая, что это лучшее их решение как родителей… Но, думаю, самое актуальное в этих персонажах – то, что они признают, что их дети не какают радугой 24 часа в сутки семь дней в неделю, – продолжала Джули. – Последние десять лет в обществе, кажется, наблюдалась такая тенденция, когда все, что делали дети, было прекрасно, и все, что им требовалось говорить, – это какие они фантастические, потрясающие и любимые, и тогда они якобы вырастут безупречными людьми. Все мы сейчас понимаем, что это неверно. Клэр и Фил любят друг друга и любят своих детей, но способны реально смотреть на вещи, когда их дети ведут себя как занозы в заднице. Я думаю, что американцы изголодались по этому.

Любовь в американском стиле. Джерри Сайнфелд однажды сказал, что в основе его шоу лежит простое кредо: «Никаких обнимашек и никаких нравоучений». «Американская семейка» построена на совершенно противоположном понятии: нет такой проблемы, которую не решат крепкие объятия. Даже несмотря на то, что несколько семей в этом шоу нетрадиционные (разведенный пожилой англо-американец и его жена, молоденькая латиноамериканка; пара гомосексуалистов и удочеренная ими девочка), его ценности строго традиционные. «Американская семейка» – сериал о триумфе семьи над современными тенденциями.

– Зачастую в комедиях изображается то, как мы не любим друг друга, – сказал Хиггинботэм. – Наше же шоу – о том, как мы ссоримся с любовью, как спорим с любовью, как плачем от любви. Мы не боимся, что слезы застанут нас врасплох. Так происходит в семьях. Семья затрагивает твои самые глубокие чувства.

Эти эмоции передаются посредством диалога – большого количества реальных, честных разговоров.

– В нашем шоу много непосредственного общения, – говорит Кристофер Ллойд, один из создателей шоу. – Персонажи говорят о проблемах и чувствах больше, чем в основной массе семей, возможно, именно поэтому людям нравится смотреть этот сериал. Зрителям хочется, чтобы члены их семьи общались более открыто, так, как наши персонажи.

Маленькие перемены. В семейной комедии есть негласное правило, смысл которого я не до конца понимал, пока не поговорил с командой, участвующей в съемках «Американской семейки». И вот оно: персонажи по сути своей не меняются. Они неделя за неделей, год за годом демонстрируют одни и те же недостатки.

– Обычно персонажи ситкомов особенно не развиваются, – рассказал мне Тай Беррелл, который играет Фила. – Люди все время спрашивают: «Когда ты изменишься?» Тяжело им признаваться, что наши персонажи не будут расти над собой.

Когда они действительно наломают дров или поймут, что они заблуждались, это сопровождается каким-нибудь незначительным жестом – поцелуем в щеку, кривой улыбкой, быстрым объятием.

– Это показывает, что они выросли над собой совсем чуть-чуть, – пояснил Беррелл. – Но к следующей неделе все снова будут совершать те же самые ошибки.

Вероятно, это самый главный урок для реальных семей. Конфликты случаются ежедневно. Казусы – тоже. Но маленький шаг к примирению – объятие, похлопывание по спине, небольшой сувенир, оставленный на постели, или записка, украдкой положенная в сумку, – имеет огромное значение.

Просто не ждите, что другой человек через несколько дней будет вести себя совершенно иначе.

Секреты счастливых семей

На старте своего проекта я задался целью найти ответ на простой вопрос: что счастливые семьи делают правильно в отличие от остальных, и чему те могут у них научиться? Везде, где бы я ни был, я задавал людям этот вопрос в той или иной форме. В процессе поиска ответов я узнал о семейной жизни ряд вещей, которые прежде мне были неизвестны.

Именно семья играет определяющую роль в том, насколько мы счастливы. За последнее десятилетие произошла глобальная переоценка роли семьи в нашей жизни. Вот какой вывод я сделал из своего исследования: мы – не индивидуумы, вынужденные против воли жить в группах. Мы по природе своей существа социальные. Нашу жизнь определяет способность сотрудничать и сосуществовать рядом с теми, кто нас окружает. Эффективнее всего мы функционируем в командах, группах и других объединениях.

Разумеется, некоторые из этих групп состоят из незнакомых людей, коллег или друзей. Но самая фундаментальная из них – группа, которая имеет основополагающее значение с точки зрения самоидентификации, самооценки, нашей способности любить и быть довольными жизнью, – наша семья. Несмотря на известный стереотип, согласно которому семья – это то, что мы терпим в юности и откуда бежим, как только повзрослеем, принадлежность к крепкому союзу любящих людей – наше естественное состояние.

Мы созданы для того, чтобы жить в семье.

Так как же нам сделать свою семью здоровой и гармоничной? По крайней мере настолько, насколько это возможно? Поставив себе цель подыскать лучшие техники для современной семьи, я не собирался делать из полученной мною информации некую выжимку, эффектный список правил, которым вы непременно должны следовать, чтобы у вас была счастливая семья. Я продолжаю придерживаться убеждения, что такого списка просто не существует. Как я и подозревал, мои выводы отличались от тех, к которым пришла Линда, а ее мысли отличались от рассуждений моей сестры, а те, в свою очередь, от умозаключений остальных семей, с которыми мы поделились своими идеями.

У меня в памяти отложилось, что нужно рассказывать истории из жизни семьи за ужином (или в любое другое время), сидеть на мягких стульях, беседуя с детьми, и устраивать тщательно продуманные «охоты на мусор» во время общих сборов и отпусков. И мне очень понравились закон двух женщин, premortem и другие советы, касающиеся трудных разговоров в семье.

Линда выступила за то, что мы должны чередовать обязанности, заимствовать идеи из внешних источников, а также позволить детям выбирать себе наказания, самостоятельно составлять расписания и в целом играть более значимую роль в собственном воспитании. Также именно Линда настояла на том, чтобы мы повесили семейную миссию в столовой и как можно чаще ссылались на нее в разговорах с девочками.

Нашим родственникам пришлись по душе другие методы. Моя сестра отвергла идею семейного собрания, но ей понравилась мысль о том, что дети сами должны ставить галочки напротив выполненных обязанностей. Брата Линды не заинтересовала семейная миссия, но ему пришлись по вкусу идеи о карманных деньгах и о том, что нужно больше беседовать с детьми о сексе. Урок, который мы вынесли из этого многообразия мнений, был настолько же обнадеживающим, насколько и очевидным: нет единой формулы, позволяющей сделать счастливее каждую семью.

И все же, к моему удивлению, я часто слышал похожие мысли от разных людей. Складывалась некая общая канва. Поэтому, рискуя показаться лицемером, я составил список советов, который не хочу называть списком. Это то, что делают все счастливые семьи.

1. Все время адаптируйтесь

В идеальной американской семье середины XX столетия все выполняли предписанные им роли: отец делал это, мать – то, дети вели себя определенным образом. Существовал четкий сценарий, и миллионы людей стремились его реализовать, даже если это удавалось небольшому числу семей.

В конечном счете этот сценарий был отвергнут. Вне зависимости от того, о чем мы говорим – о структуре вашей семьи, об излюбленной вами стратегии утренних сборов, о том, чем и как вы кормите близких вечером, или о техниках, которые вы используете, чтобы дисциплинировать, развлечь или вдохновить членов семьи, – исследователи и члены самых счастливых семей скажут вам, что необходимо быть гибким. Вам нужно научиться приспосабливаться к обстоятельствам.

В слово «гибкий» применительно к семейной жизни можно вкладывать разный смысл. Оно может означать использование утренних чек-листов, таблиц с обязанностями и других способов контроля. Оно может подразумевать то, к чему прибегли мы с Линдой, – еженедельные собрания, во время которых все члены семьи анализируют, как она функционирует. Оно может предполагать простую переоценку того, когда вы принимаете пищу, как распределяете карманные деньги или где сидите во время семейных бесед, а также периодическое внесение изменений во все эти моменты. Прежде всего, слово «гибкий» означает, что ваша семья способна эволюционировать и меняться.

Изучая быт американских семей, Рид Ларсон из Иллинойского университета и Марис Ричардс из Университета Лойола пришли к выводу, что члены большинства успешных семей постоянно пересматривают свои договоренности. «Общее благополучие семьи зависит не от фиксированного распределения ролей, – пишут они, – а скорее от гибкости, которая позволяет семье производить корректировку и адаптироваться».

Гуру менеджмента Том Питерс, автор книги «В поисках совершенства», подобрал красочный термин для отражения идеи непрерывного обновления. Лучший способ идти в ногу с постоянными переменами, свойственными нашей жизни, – это следовать тому, что он назвал «вероятно, единственной на 100 % действенной формулой успеха: “Пробуйте все подряд”».

Вот вам и девиз! Хотите, чтобы ваша семья стала счастливее? Пробуйте все подряд!

2. Много разговаривайте

Члены большинства здоровых семей много разговаривают. Эффективная коммуникация, к которой относятся беседы за едой и во время поездок на автомобиле, споры между супругами и выяснения отношений между братьями и сестрами, обсуждения любых тем, от денег до секса, – ключевой компонент семейного счастья. Как сказали мне девочки из команды по плаванию штата Коннектикут, это не просто «разговор о сексе», а целая серия разговоров, диалог. Такое кредо можно применить почти к любому аспекту семейной жизни.

Но «говорить» – не значит просто «обсуждать проблемы», хотя это и очень важно. Нужно еще рассказывать о себе нечто позитивное. В частности, один из наиболее эффективных типов бесед в семье – воссоздание семейной истории.

Я впервые услышал об этой идее от Маршалла Дьюка, психолога из Университета Эмори, который доказал, как важно знать историю своей семьи. Дьюк выявил, что чем больше детям известно о родителях, бабушках и дедушках, об их достижениях и неудачах, тем лучше они умеют справляться с разочарованиями. В Военно-морском флоте применяется похожая техника – знакомство новобранцев с легендарными сюжетами из жизни их предшественников.

Джонатан Хайдт в своей книге «Гипотеза счастья» подытожил значимость рассказывания историй. Позитивное восприятие самого себя во многом зависит от умения воплотить полученный опыт в жизнеутверждающее повествование: «Если вы сумеете найти способ осмыслить превратности судьбы и вынести из них конструктивные уроки, то получите определенные преимущества». Когда счастливые семьи, как и счастливые люди, сталкиваются с трудностями, они просто добавляют к своей истории новую главу, в которой описано, как им удалось их преодолеть. Это умение имеет особое значение для детей, ведь личность окончательно формируется в подростковом возрасте.

Проще говоря, если вы хотите, чтобы ваша семья стала счастливее, воссоздавайте и пересказывайте позитивные эпизоды из истории вашей семьи, говорите о вашем умении оправляться от ударов судьбы. Если вы будете чаще упоминать о положительных моментах, их будет больше.

3. Играйте

И наконец, не только вносите корректировки и рассказывайте истории. Веселитесь.

Играйте в игры. Возьмите отпуск. Устраивайте совместные семейные посиделки. Изобретайте смешные традиции. Готовьте. Плавайте. Ходите на пешие прогулки. Пойте любимую песню папы, при звуках которой все закатывают глаза. Бросайте друг другу футбольный мяч. Сходите на боулинг. Заблудитесь. Соорудите гигантскую тропу из игральных костей на обеденном столе. Что бы ни приносило вам радость, занимайтесь этим вместе с близкими, и ваша семья станет счастливее.

«Счастье – в движении, – почти два столетия назад сказал британский писатель Джон Мейсон Гуд. – Это бегущий поток, а не стоячий водоем».

Современная наука его поддерживает. Как отмечает позитивный психолог Соня Любомирски, долговременное счастье нам приносят те занятия, в которые мы вкладываем себя. Мы не просто садимся в кресло и получаем удовольствие. На самом деле мы сами генерируем радость. «И вы способны сделать так, чтобы это случилось снова, – написала Соня в своей книге «Психология счастья. Новый подход» (The How of Happiness: A New Approach to Getting the Life You Want[48]). – Когда вы и люди вокруг вас и есть источник позитивных эмоций, счастье возобновляемо».

Эта идея, может, и не особенно революционная, но она, судя по всему, из числа тех, которые сложнее всего реализовать. Если вы хотите, чтобы ваша семья стала счастливее, соберитесь все вместе, найдите немного времени и поиграйте.

О чем знал Толстой

Когда Льву Толстому было пять лет, его брат Николай сказал ему, что вырезал секрет всеобщего счастья на зеленой палочке, которую закопал на краю оврага в их семейной усадьбе Ясная Поляна. Николай утверждал, что, если эту палочку когда-нибудь найдут, все человечество обретет счастье. Не будет болезней, никто ни на кого не будет злиться, все будут жить в любви.

Легенда о зеленой палочке стала всеобъемлющей метафорой в жизни Толстого. Время от времени в своих произведениях и в своем поиске духовного смысла Толстой возвращался к идее мира, свободного от страданий и наполненного счастьем. В своих черновиках, работая над «Войной и миром» и «Анной Карениной», он несколько раз ссылался на французскую поговорку: «У счастливых людей нет истории». Это представление, что история есть лишь у людей несчастливых, видимо, и вдохновило Толстого на первую строчку «Анны Карениной»: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Хотя это знаменитое изречение писателя, возможно, и кажется несколько пренебрежительным, сам он никогда не прекращал искать счастье. В последние годы жизни Толстой вернулся к мысли о мире, избавленном от боли и наполненном радостью. Он попросил, чтобы его похоронили на краю оврага в семейной усадьбе, где его брат будто бы спрятал формулу счастья. В завещании Толстой написал: «Чтобы никаких обрядов не производили при закопании в землю моего тела; деревянный гроб, и кто захочет, свезет или снесет в лес Старый Заказ, напротив оврага, на место зеленой палочки».

Тело Толстого покоится там и по сей день, в безымянной могиле, поросшей зеленой травой.

Выбирайте счастье

Эти поиски зеленой палочки созвучны последнему уроку, который я вынес из своего долгого путешествия. Счастье – это не то, что мы находим, а то, что мы создаем.

Все исследователи, которые изучали эффективно функционирующие организации, чемпионские команды или успешные группы любого типа, в целом пришли к такому же заключению. Величие – это не результат удачного стечения обстоятельств, а вопрос сознательного выбора. И лучший способ его создать – двигаться микрошагами. Нет никакого решающего маневра, нет единственного поступка, нет магического рычага, за который можно потянуть, или кнопки, которую можно нажать. Есть только неуклонная готовность шаг за шагом двигаться к переменам и накапливать «маленькие победы».

Для занятых семей это представление о постепенных победах оказывается утешительным и одновременно придает энергии. Вам не нужно преобразовывать все сразу, целиком и полностью. Просто начните. Во время своих изысканий я постоянно слышал следующую мысль: самый верный способ иметь плохо функционирующую семью – довольствоваться существующим положением дел. Самый легкий путь к несчастью – не делать ничего.

Противоположное этому суждение: самый легкий путь к счастью – что-то делать. Как сказал Далай-лама, «счастье не бывает сразу готовым. Оно случается благодаря вашим действиям». Возьмитесь за решение проблемы, которая мучит вашу семью, скорректируйте установленный распорядок, который больше не работает, начните сложный разговор, достаньте игру из шкафа.

Попытайтесь отыскать зеленую палочку.

Вы, возможно, не найдете ее сегодня, завтра или даже в следующем месяце. Вероятно, вы не наткнетесь на нее до тех пор, пока дети не выйдут из подросткового возраста. Но вы можете придумать новую стратегию утренних сборов или высвободить время для того, чтобы собраться вместе всей семьей. И вы достигнете желаемого, если сделаете над собой усилие и будете что-то менять от раза к разу. Вероятно, это и есть самый долгоиграющий совет. В чем секрет счастливой семьи?

Прикладывайте усилия.

Благодарности

Я хотел бы выразить благодарность десяткам людей, чьи имена упомянуты в этой книге. Они приглашали меня к себе домой или в офис, беседовали со мной, знакомили со своими детьми, кормили, иногда даже предлагали погостить у них и – все, без исключения – охотно, честно и вдумчиво отвечали на мои щекотливые вопросы. Я глубоко благодарен им за огромное количество информации, которой они со мной поделились, за новые миры, которые они открыли для меня, и за то, что с их помощью жизнь всех, кто меня окружает, изменилась и обогатилась во многих аспектах. Эта книга – попытка отдать должное их необыкновенной, достойной подражания преданности своим семьям.

Бесчисленное количество людей открывали мне двери, отвечали на мои вопросы, знакомили меня с различными идеями и воззрениями, тем самым оказав мне неоценимую помощь в написании этой книги. Среди них Майк Ахерн, Дженис Бэкинг, Джина Бьянчини, Кэмпбелл Браун и Дэн Сенор, Белль и Венсес Касарес, Лори Дэвид, Берни ДеКовен, Надя Дирекова, Дэни Дудек, Джо Флэттери, Лин Фогл, Лесли Гордон, Робин Ганн, Билл Хоффхаймер, Сара Харди, Лила Ибрагим, Майкл Лэзероу, Норман Лир, Сьюзан Леви, Дебра Ланд, Шейла Марсело, Бет Миддлворт, Марк Пинкус, Софи Политт-Коэн, Меридит Пост, Роберт Провайн, Джоанна Риз и Джон Хэмм, Ивлин Реш, Кевин Славин и Ларри Уэнт.

Многие из освещенных в книге тем легли в основу статей, которые я писал для газеты New York Times. Это огромная честь для меня. Я хочу поблагодарить всегда стильного и вдумчивого Стюарта Эммриха за эту особую привилегию. Благодаря Лауре Мармор мои сырые заметки стали полноценными статьями. Ее жизненная мудрость, доброта и участие восхищают меня. Мэгги Мерфи подала мне идею написать о семейном ужине в Parade. Также спасибо коллегам-писателям и другим труженикам, выбравшим эту стезю; я перечислю их: Лиза Белкин, Рэнди Коэн, К. Дж. Делл’Антония, Э. Дж. Джейкобс, Джоди Кантор и Рон Либер, Горби Куммер, Джейн Лир, Гэри Розен, Гретхен Рубин и Боб Райт.

Я счастлив, что имею возможность работать вместе с Аланом Бергером, Крейгом Джекобсоном, Брайаном Пайком и Салли Уилкокс.

Майкл Моррисон, Лайет Штелик и их коллеги из William Morrow оказали мне теплый прием, поддержали и вдохновили. Отдельная благодарность Линн Грэди, Тавии Ковальчук и особенно потрясающей Шэрин Розенблум. Генри Феррис работал не покладая рук, чтобы эта книга стала лучше во всех отношениях. Также спасибо Коул Хэгер.

Дэвид Блэк – такой партнер, о котором мечтает любой писатель. Спасибо ему, а также Дэйву Ларабеллу, Сьюзан Рэйлхофер и другим сотрудникам David Black Literary Agency.

Троекратное ура Чэдвику Муру, талантливому писателю и настоящему трудоголику.

Меня окружают и поддерживают энергичные и жизнерадостные люди: Санни Бейтс, Лаура Бенджамин, Джастин Кастилло, Дэвид Крамер, Карен Лерман Блох, Андреа Мейл, Линн Оберлендер, Дэвид Шенк, Джефф Шамлин, Лорен Шнайдер, Макс Штир и Джо Вайсберг. Бен Шервуд – дальновидный руководитель и замечательный отец. Джошуа Рамо был задействован в этом проекте с самого начала; он дал мне множество ценных советов, прочитав финальный вариант текста.

Я должен сказать отдельное спасибо членам двух поистине чудесных семей. Мне повезло, что я принадлежу к ним обеим. Я не знаю людей, более преданных своим близким, чем Дебби и Алан Роттенберг. Спасибо вам за то многое, чему вы меня научили. За все игры, за бессонные утра, совместные путешествия и тактические ходы. Обнимаю вас, Элисса и Дэн Роттенберг, Ребекка и Мэттис Голдман. Могу ли я наконец считать, что прошел челлендж «Кейп-хаус»?

Я вырос в крепкой семье, где все поддерживали друг друга; в семье, которая не останавливается в развитии и находит способы изменить к лучшему все, с чем соприкасается. Я хочу выразить особую благодарность моим родителям, Джейн и Эду Фейлер, а также Кэри и Родду Бендер. Мой брат Эндрю посвятил свое драгоценное время чтению итогового варианта текста и внес неоценимый вклад в эту работу. Спасибо тебе.

Со слезами на глазах выражаю свою любовь и признательность великому Джону Хили. Эта книга – своего рода отметка на пути. Прошло уже пять лет, и это еще не конец. Каждый мой шаг – твоя заслуга.

Когда я писал эту книгу, у меня был свой «второй пилот». Линда Роттенберг охотно участвовала в моем проекте. Она была своего рода подопытным кроликом и необычайно восприимчивым читателем. Мне необыкновенно повезло, что Линда – моя жена. Благодаря тому, что она согласилась воспринять и доработать ценные идеи, которые мы вынесли из этого исследования, в нашей жизни многое изменилось к лучшему. Я люблю тебя.

На работу над книгой меня вдохновляли два человечка, родившихся в один и тот же день. Они не устают забавлять и удивлять, время от времени устраивают беспорядок и заставляют окружающих повышать голос, но главным образом приносят радость всем, кто их знает. Тайби и Иден, я посвящаю эту книгу вам. Когда вы были совсем малы, я, укладывая вас спать, обычно читал небольшой стишок: «Куда бы вы ни отправились / чем бы ни занимались / всегда помните / что папочка любит вас». Но вам больше нравилась другая версия, и вы всегда просили меня рассказать ее: «Куда бы вы ни отправились / чем бы ни занимались / всегда помните / упс, я забыл…» И тут вы заливались смехом. Пусть в вашей жизни всегда будут смех, прекрасные воспоминания, приключения и, самое главное, счастливая семья.

Примечания

Работая над этой книгой, я опирался на огромное количество современных исследований и концепций, посвященных эффективному функционированию групп, команд, организаций, сетей, бизнесов и – да – семей. Все интервью, вошедшие в книгу, были проведены мной за несколько лет. Ниже я перечислю обширный ряд трудов, на которые ссылаюсь. Далее последует выборочный список литературы.

Введение. Почему нам необходимо переосмыслить семейную жизнь

Свидетельства тому, что время, проведенное с другими людьми, – это ключевой ингредиент счастья, можно найти в различных трудах по позитивной психологии; в частности, смотрите The Happiness Hypothesis Джонатана Хайдта[49] Stumbling on Happiness Дэниела Гилберта и Мартина Селигмана. Два лагеря в родительских войнах – «Боевой гимн матери-тигрицы» (Battle Hymn of the Tiger Mother)[50] Эми Чуа и «Французские дети не плюются едой» (Bringing Up Bebe)[51] Памелы Друкерман.

Часть 1. Все время адаптируйтесь

Манифест гибкой семьи

Доклад Дэвида Старра от 2009 г. «Agile Practices for Families: Iteraring with Children and Parents», с примерами утренних чек-листов и блок-схем, можно найти на http://pluralsight-free.s3.amazonaws.com/david-starr/files/ID922221.pdf. Оригинал «Манифеста гибкой методологии разработки», а также фотографии участников, сторон, поставивших свои подписи, и информацию о той знаменательной встрече можно найти на http://agilemanifesto.org.

Данные опроса, проведенного организацией Pew Research Center, включены в статью «The Decline of Marriage and Rise of New Families» от ноября 2010 г. Исследования, посвященные влиянию стресса в семье на детей, были проведены национальными институтами здравоохранения в январе 2010 г. (ожирение у детей); Journal of the American Medical Association в октябре 2003 г. (психические заболевания); и Международной и Американской ассоциациями стоматологических исследований в апреле 2009 г. (зубной кариес). Исследование Эллен Галински описано в ее книге «Ask the Children».

Статья, вдохновившая Джеффа Сазерленда, «The New New Product Development Game», которую написали Хиротака Такеучи и Икуджиро Нонака, была опубликована в Harvard Business Review (январь – февраль 1986 г.). Цитату Тома Питерса о гибких организациях можно найти на www.tompeters.com/blogs/freestuff/uploads/TP_Purpose083107.pdf.

Информацию о детях, которые ставят перед собой цели, я взял из многочисленных исследований Сильвии Банж из Калифорнийского университета в Беркли. Общий обзор можно посмотреть на http://vcresearch.berkeley.edu/news/learning-getting-heads-schoolchildren или в книге По Бронсона и Эшли Мерриман «Nurture Shock». Работа Алекса Пентленда «The New Science of Building Great Teams» была опубликована в Harvard Business Review (апрель 2012).

Правильный семейный ужин

Мое интервью с Джоном и Дженнифер Беш частично публиковалось в выпуске журнала Parade от 17 июня 2012 года. Лори Дэвид собрала огромное количество исследований, посвященных ценности совместных трапез, в своей книге «Family Dinner». Дополнительные исследования приведены на www.thefamilydinnerproject.org и www.barilla.com/share-table?p=research-on-the-benefits-of-family-meals. Сведения о влиянии семейных трапез на ум и эмоциональное здоровье приведены в статье «Changes in American Children’s Time, 1981–1997», написанной Сандрой Хофферт и Джоном Сэндбергом из Центра по изучению проблем народонаселения при Мичиганском университете.

Данные об отказе от семейных трапез приведены во многих источниках. Доклад Детского фонда Организации Объединенных Наций на www.unicef-irc.org/publications/pdf/rc7_eng.pdf и исследования Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе процитированы в книге Элинор Окс и Лизы Каппс «Living Narrative». Исследование Маршалла Дьюка и Робина Фивуша в области семейной стрессоустойчивости фигурирует в публикации «Of ketchup and Kin», май 2003 г., www.marial.emory.edu/pdfs/Duke_Fivush027–03.pdf. Их работа по межпоколенческому «я» описана у Фабио Сани в книге «Individual and Collective Self-Continuity».

История об ужинах в семействе Кеннеди взята из книг Эвелин Линкольн «My Twelve Years with John F. Kennedy» и Томаса Ривза «A Question of Character». Информация о том, что во время ужина можно уделить общению десять минут, заимствована из книг авторов Шошана Блум-Кулка «Dinner Talk» и Лин Фогл «Second Language Socialization and Learner Agency», а также из моего интервью с Фогл. Исследование словарного запаса детей фигурирует в книге Эллен Галински «Я сам! Или как мотивировать ребенка на успех» (Mind in the Making). Ки Ван проделала огромный труд, сравнив манеру обращения матерей с детьми в американской и азиатской культурах. Ее работа суммирована здесь: www.human.cornell.edu/hd/outreach-extension/upload/wang.pdf. Тема совместных рассказов обрисовывается в работе Элинор Окс, Рут Смит и Кэролайн Тейлор «Detective Stories at Dinnertime», Cultural Dynamics (1989).

Создание семейного бренда

Результаты конференции Министерства здравоохранения и социального обеспечения в 1989 г. были опубликованы под названием «Identifying Successful Families», авторы Мария Крисан, Кристин Мур и Николас Зилл. 24 сильные стороны характера Мартина Селигмана перечислены в блоге www.authentichappiness.sas.upen.edu, а также в его книге «Identifying Successful Families». Больше информации о работе Питера Крэти можно найти на www.peterkrutyeditions.com.

Родительские советы Алана Каздина собраны в книге «The Kazdin Method for Parenting the Defiant Child». Исследование Лауры Кинг о том, как представлять себя в лучшем свете, фигурирует в книге «The Health Benefits of Writing About Life Goals», 2001; сравнение этой техники с дневниками благодарности приведено в работе «How to Increase and Sustain Positive Emotions», авторы Кеннон Шелдон и Соня Любомирски, 2006.

Часть 2. Разговаривайте. Много

Ссорьтесь с умом

Мой обзор литературы о ссорах опирается на многие источники. Идею о том, что размолвки можно локализовать, я позаимствовал из книги Рида Ларсона и Марис Ричардс «Divergent Realities»; цитату Карла Вейка – из книги Вейка и Кэтлин Сатклифф «Managing the Unexpected». Влияние ссор на мужчин и женщин обсуждается в упоминавшееся выше книге «Divergent Realities» и книге Тары Паркер-Поуп «For Better». Что касается времени, подходящего для выяснения отношений, то смотрите книги Деборы Тэннен «I Only Say This Because I Love You» (с. 88), «Divergent Realities» (с. 32 и 67), а также книгу Дэниела Канемана «Думай медленно… Решай быстро» (с. 43). О словах, используемых в ссорах, пишут Джеймс Пеннебейкер в книге «The Secret Life of Pronouns» и Сэм Гослинг в книге «Snoop» (с. 109–110). Про язык тела рассуждает Джон Качиоппо в книге «Loneliness» (с. 118). Обширная работа Джона Готтмана по теме разговоров между партнерами суммирована в таких его книгах, как «The Seven Principles for Making Marriage Work»[52] и «Ten Lessons to Transform Your Marriage».

Лучшим обзором философии Билла Юри по принципам переговоров остается книга «Getting to Yes»[53], которую он написал вместе с Роджером Фишером. Джош Вайсс выпустил чрезвычайно полезную серию аудиокниг под названием «The Negotiator in You», которая охватывает все сферы жизни. Если вы хотите узнать, почему абсолютно нормально игнорировать даты истечения срока годности на продуктах, смотрите статью «Take Back the Trash», которую я написал в мае 2001 г. для New York Times. Чтобы увидеть, какое влияние это оказало на мою жизнь, посетите мою кухню.

Бакс начинается здесь

Рассуждая на тему детей и карманных денег, я во многом опирался на работу Адриана Фернама из Университетского колледжа Лондона, который был так любезен, что отправил мне копию своей рукописи «The Economic Socialisation of Young People». Это лучшее собрание знаний по вышеупомянутой теме, которое я встречал. Я также вынес немалую пользу из книг Дэна Пинка «Драйв. Что на самом деле нас мотивирует», Дэниела Канемана «Думай медленно… Решай быстро» и Дэвида Оуэна «Первый Национальный банк папа» (The First National Bank of Dad). Работа Кэтлин Воз суммирована в статье “The Psychological Consequences of Money», Science (от 17 ноября 2006 г.). Речь, которую она произнесла в Стэнфорде, можно посмотреть здесь http://www.youtube.com/watch?v=qrMoDJnJeF8.

Опрос о парах, ссорах и деньгах был проведен Элейн Икер и соавторами и опубликован в 2007 г. под названием «Marital Status, Marital Strain and the Risk of Coronary Heart Disease or Total Mortality». Опрос о супружеском статусе и финансовых преимуществах провел Джей Загорски, «Marriage and Divorce’s Impact on Wealth», 2005. Джон Дэвис – автор книги «Generation to Generation».

Говорите о зефирках

В своих рассуждениях о конфликтах между родными братьями и сестрами я опираюсь на работу Хилди Росс, которая обсуждается на сайте http://watarts.uwaterloo.ca/-hrosslab/index.html, и Лори Крамер, специалиста по семейным вопросам из Иллинойского университета, http://familyresiliency.illinois.edu/people/Kramer/profile.html. Эти и другие труды в области взаимоотношений родных братьев и сестер обозреваются в книге По Бронсона и Эшли Мерриман «Nurture Shock».

Исследование темы крепких семей и трудных разговоров, проведенное Джоном Дефрейном, освещается в работе «Family Matters», опубликованной Австралийским институтом семьеведения (зима 1999 г.).

Обзор научных трудов и бродвейских мюзиклов, сделанный Брайаном Уцци, фигурирует в книге «Связанные одной сетью. Как на нас влияют люди, которых мы никогда не видели» (Connected: The Surprising Power of Our Social Networks and How They Shape Our Lives)[54] Николаса Христакиса и Джеймса Фаулера. Гэри Кляйн описывает свою технику под названием premortem в Harvard Business Review (сентябрь 2007 г.). Авторы работы, которая легла в основу закона двух женщин, «Evidence for a Collective Factor in the Performance of Human Groups», Science (сентябрь 2010 г.), – Анита Вулли, Кристофер Чабрис, Алекс Пентланд, Нада Хашими и Томас Мэлоун. Больше информации по этой теме можно найти в работе Вики Крамер, Элисон Конрад и Сумуры Эркуты «Critical Mass on Corporate Boards», Центр Уэллсли по женским публикациям, 2006, а также Шона Фарханда и Грегори Воуоро «Institutional Dynamics on the U. S. Court of Appeals», Journal of Law, Economics, & Organization (2004).

Я затронул тему разговора со своими родителями в ином контексте в статье для New York Times, «The Father is Child of the Man», 27 июля 2012 г.

Уроки от Сексуальной Мамочки

Обзор исследования, проведенного Институтом Гутмахера по теме подростковой сексуальности, можно найти на www.guttmacher.org/pubs/FB-ATSRH.html. Сведения о беседах родителей с детьми о половой жизни, использовании презервативов и других вопросах я взял из статьи Марка Шустера, Карен Истман и Розали Корона «Talking Parents, Healthy Teens», Pediatrics (октябрь 2006 г.). Исследование о разнице полов в беседах между родителями и детьми обсуждалось в Parent-Teen Communication. Марк Регнерус приводит обзор литературы на тему подростков и сексуальности в статье «Talking About Sex», The Sociological Quarterly (2005).

Данные о половой жизни европейских подростков взяты из книги Эстер Перель «Mating in Captivity» (с. 92). Мое рассуждение на тему роли родителей в том, насколько рано мальчики начинают половую жизнь, основано на книге Мелвина Коннера «The Evolution of Childhood» (c. 473–475). О том, как родительские советы влияют на поведение девочек, написали Джойс Макфадден в книге «Your Daughter’s Bedroom» и Эвелин Реш «The Secret Lives of Teen Girls». Исследование о том, есть ли связь между отношениями отцов и дочерей и более поздним началом половой жизни у последних, провели Марк Регнерус и Лаура Лачиз, «The Parent-Child Relationships and Opportunities for Adolescents’ First Sex», Journal of Family Issues 27 (2006).

Рекомендации Американской академии педиатрии относительно разговоров с детьми о сексе можно найти на сайте www.healthychildren.org/English/ages-stages/preschool/pages/Talking-to-Your-Young-Child-About-Sex.aspx.

Обзор литературы о пользе оргазма у мужчин и женщин представлен в книге Кристофера Райана и Касильды Жета «Sex at Dawn» (с. 238–248). Тара Паркер-Поуп в своей книге «For Better» приводит полезную информацию о супружеской верности, а также подробный анализ спада сексуальной активности после брака (с. 36, 75–81). Формула счастья в браке Робин Доуз упоминается у Дэниела Канемана в книге «Думай медленно… Решай быстро» (с. 26).

При чем здесь любовь

Частично мое интервью с Гэри Чэпменом появилось в статье «Can Gary Chapman Save Your Marriage?», New York Times, от 19 ноября 2011 г. Рассуждения Джонатана Хайдта на тему брака фигурируют в его книге «The Happiness Hypothesis» (с. 88). Тара Паркер-Поуп собрала данные о позитивном влиянии брака и представила статистику разводов в книге «For Better» (с. 11–14, 82–100). На мое представление о сфере семейной терапии повлияла Ребекка Дэвис, а точнее, ее книга «More Perfect Unions». Статья о консультировании пар называлась «Who’s Afraid of Couples Therapy?” и была опубликована в The Psychotherapy Networker (ноябрь/декабрь 2011 г.).

Исследование о мамах, счастье и религии взято из статьи Джеффри Дью и У. Брэдфорда Уилкокса «If Momma Ain’t Happy», Journal of Marriage and Family (февраль 2011). Про отцов, счастье и религию смотрите работу У. Брэдфорда Уилкокса «Is Religion an Answer?», опубликованную Центром брака и семьи в июне 2012 г. Исследование «Religion, Social Networks, and Life Satisfaction» о том, как социальные связи влияют на религиозные институты, провели Чхэёон Лим и Роберт Патнэм, American Sociological Review (2010).

В этой главе я ссылаюсь в том числе на исследование Шелли Гейбл, Джана Гонзага и Эми Стрэчмен «Will You Be There for Me When Things Go Right?», Journal of Personality and Social Psychology (2006); а также «Saying Sorry Really Does Cost Nothing», Science Daily (сентябрь 2009 г).

Исследование, посвященное тому, как вернуть в брак свое «я», было проведено Артуром Ароном и соавторами и вышло под названием «Including Others in the Self», European Review of Social Psychology (март 2004 г.). Материалы о важности свиданий смотрите в работах У. Брэдфорда Уилкокса и Джеффри Дью «The Date Night Opportunity», National Marriage Project, 2012; и Тары Паркер-Поуп «Reinventing Date Night for Long-Married Couples», New York Times, 12 февраля 2008. По теме двойных свиданий смотрите опрос, проведенный Ричардом Слэтчером, “When Harry and Sally Met Dick and Jane”, Personal Relationships (2010). По теме семейных вечеров смотрите статью «All Joy and No Fun: Why Parents Hate Parenting», New York, от 4 июля 2010 г., автор Дженнифер Синьор, и работу Брэда Уилкокса (Brad Wilcox) «When Baby Makes Three, Institute for American Values and The National Marriage Project», декабрь 2011 г.

Опека и хлопоты бабушек и дедушек

В основу моих размышлений о роли бабушек и дедушек легли интервью с Сарой Блаффер Харди и Джоном Качиоппо, а также их выдающиеся труды – в особенности книги Харди «Mothers and Others» и «Mother Nature», а также «Loneliness» Качиоппо. Идея о том, что бабушки – «главный козырь человечества», найдена в книге Харди «Mothers and Others» (с. 69). Про Гоббса смотрите у Качиоппо, «Loneliness» (c. 201–203). Про эффект бабушки смотрите «The Evolution of Childhood» (с. 442–443), автор Мелвин Коннер.

Влияние современных бабушек и дедушек исследуется у Коннера, «The Evolution of Childhood» (с. 444–462). Статистика о вовлеченности бабушек и дедушек в воспитание внуков взята из статьи «Grandma and Grandpa Taking Care of the Kids», Child Trends (июль 2004), с использованием сведений из «The National Survey of Families and Households». Информацию о влиянии бабушек и дедушек на детей можно найти в публикации «Nonresidential Grandparents’ Emotional and Financial Involvement in Relation to Early Adolescent Grandchild Outcomes», Journal of Research on Adolescence (сентябрь 2011), авторы Джереми Йоргасон, Лаура Падилла-Уокер и Джейми Джексон.

Обзор исследования Лауры Карстенсен по теме старения и позитивных эмоций можно найти на http://psych.stanford.edu/~jmikels/carstensen_mikels_cd_2005.pdf. Материал Дианы Боксер по придиркам – «Nagging: The Familial Conflict Arena», Journal of Pragmatics (декабрь 2010 г.). Клиффорд Насс (Clifford Nass) также писал про придирки и конструктивную критику в «The Man Who Lied to His Laptop».

Правильные вещи

Мои мысли о значимости пространств, в которых существуют семьи, были навеяны шедевром Кристофера Александера «A Pattern Language: Towns, Buildings, Construction», а также книгами «Some Place Like Home», автор Тоби Израел, и «House as a Mirror of Self» Клэр Купер Маркус. В основу моих рассуждений о цвете и счастье легла беседа с Салли Августин; также смотрите книги Фабера Биррена «Color Psychology and Color Therapy» и Литрис Эйзман «Color». Обзор литературы по теме света – Йошико Мива и Казунори Ханю, «The Effects of Interior Design on Communication and Impressions of a Counselor in a Counseling Room», Environment and Behavior (май 2010 г.).

Информацию о том, как правильно оценивать пространства, можно прочитать в книге Сэма Гослинга «Snoop». Исследования Эрика Абрахамсона о типах беспорядка и его влиянии на отношения приведены в книге «A Perfect mess»[55], написанной Абрахамсоном в соавторстве с Дэвидом Фридманом; про разницу полов и типы пространств смотрите там же. Про то, как супруги переоценивают свой вклад в уборку, смотрите у Дэниела Канемана «Думай медленно… Решай быстро» (с. 131).

Идеи Хэмфри Осмонда про рассадку упоминаются у Винифреда Галлахера, «House Thinking» (с. 130). Дистанция между сидящими – в статье Майкла Аргайла и Джанет Дин «Eye-Contact, Distance and Affiliation», Sociometry (сентябрь 1965 г.). Исследование о расположении собеседников за столом приводится в книге Брайана Лоусона «Language of Space» (с. 140). Значимость позы и мягкого сиденья изучена в статье «Power Posing», Psychological Science (сентябрь 2010 г.), авторы Дана Гарни, Эми Кадди и Энди Яп.

Часть 3. Играйте

Чек-лист для семейного отдыха

Чек-лист Питера Проновоста фигурирует в двух книгах: в работе Атула Гаванде «Чек-лист. Как избежать глупых ошибок, ведущих к фатальным последствиям» (The Checklist Manifesto)[56], и П. Проновоста «Safe Patients, Smart Hospitals». В своих рассуждениях на тему социальных игр я опираюсь на книгу Джейн Макгонигал «Reality is Broken». Опрос на тему просоциального поведения и игр в США и Азии приводится в статье, написанной Дугласом Джентайлом и соавторами, «The Effect of Prosocial Video Games on Prosocial Bahaviors», Personality and Social Psychology Bulletin (март 2009 г.).

Молчи и поддерживай!

Источником моих размышлений о детском спорте стал ряд работ, в том числе книги Тома Фэрри «Game On», Джима Томпсона «The Double-Goal Coach» и Рича Люкера «Living Simple Community / Building Simple Community», также как и мои беседы с Томпсоном и Люкером. Подробная статистика приведена у Фэрри (с. 16); опрос о спортсменах и 500 компаниях из рейтинга Fortune – у Фэрри (с. 71); подробности о репродуктивных технологиях – у Фэрри (с. 43), таблица с данными о владении различными навыками – у Фэрри (с. 98). Примеры родительской жестокости обсуждаются в книге Томпсона (с. Xvii);история о мальчике и сноубординге – там же (с. 221). Результаты опросов среди борцов и лыжников приводятся в работе Райана Хедстрома (Ryan Hedstrom) и Дэниела Гулда (Daniel Gould), «Research in Youth Sports», опубликованной организацией Institute for the Study of Youth Sports в 2004 г.

Исследование на тему детских талантов представлено в книге Бенджамина Блума «Developing Talent in Young People». Тест Томпсона фигурирует в книге Джима Томпсона «Positive Sports Parenting». Цитата Кей Редфилд Джемисон взята из книги «Exuberance» (c. 41). Я писал про ESPN, правда, в несколько ином ключе, в своей статье «Dominating the Man Cave», New York Times, от 3 февраля 2011 г.

Дайте войне шанс

Статистикой и необычными примерами семейных сборов со мной любезно поделилась Эдит Вагнер, редактор журнала Reunions. Она рассказала мне множество историй, в том числе и те, которые не публиковались в журнале. Мои рассуждения о сплоченности подразделений опираются на труд Уильяма Макнилла «Keeping Together in Time»; книгу Джона Джонса и Майкла Бикела «Cohesion in the U. S. Military» и публикацию Джеоффа Ван Эппса «Relooking Unit Cohesion», Military Review (ноябрь/декабрь 2008).

Заключение: Все счастливые семьи

Мои интервью с создателями, авторами и актерами «Американской семейки» можно прочитать в статье «What “Modern Family” Says About Modern Families» от 21 января 2001 г., New York Times. Рид Ларсон и Марис Ричардс пишут о постоянном пересмотре договоренностей в Divergent Realities (с. 219). Размышления Джонатана Хайдта о рассказывании историй изложены в книге «Гипотеза счастья» (The Happiness Hypothesis) (с. 144–150). Чтобы узнать больше о Льве Толстом и его зеленой палочке, а также увидеть написанное им завещание, смотрите www.tolstoy.org.uk/biography.html.

Выборочный список литературы

Abrahamson, Eric, and David H. Freedman. A Perfect Mess: The Hidden Benefits of Disorder. London: Phoenix, 2007.

Ackerman, Jennifer. Sex Sleep Eat Drink Dream: A Day in the Life of Your Body / Boston: Houghton Mifflin, 2007.

Andreasen, Nancy C. The Creative Brain: The Science of Genius. New York: Plume, 2006.

Apter, Terri. What Do You Want from Me?: Learning to Get Along with In-Laws. New York: W. W. Norton, 2009.

Ariely, Dan. The Upside of Irrationality: The Unexpected Benefits of Defying Logic at Work and at Home. New York: Harper, 2010.

Baskin, Julia, Lindsey Newman, Sophie Politt-Cohen, and Courtney Toombs. The Notebook Girls: Four Friends, One Diary, Real Life. New York: Warner, 2006.

Berreby, David. Us and Them: The Science of Identity. Chicago: University of Chicago Press, 2008.

Blau, Melinda, and Karen L. Fingerman. Consequential Strangers: Turning Everyday Encounters into Life-Changing Moments. New York: W. W. Norton, 2010.

Bloom, Paul. How Pleasure Works: The New Science of Why We Like What We Like. New York: W. W. Norton, 2010.

Blum-Kulka, Shoshana. Dinner Talk: Cultural Patterns of Sociability and Socialization in Family Discourse. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 1997.

Blyth, Catherine. The Art of Conversation: A Guided Tour of a Neglected Pleasure. New York: Gotham, 2009.

Brizendine, Louann. The Female Brain. New York: Morgan Road, 2006.

Bronson, Po, and Ashley Merryman. Nuture Shock: New Thinking About Children. New York: Twelve, 2009.

Browning, Don S. Marriage and Modernization: How Globalization Threatens Marriage and What to Do About It. Grand Rapids, MI: William B. Eerdmans Publishing Company, 2003.

Bryson, Bill. At Home: A Short History of Private Life. New York: Doubleday, 2010.

Cacioppo, John T., and William Patrick. Loneliness: Human Nature and the Need for Social Connection. New York: W. W. Norton, 2008.

Carter, Christine. Raising Happiness: 10 Simple Steps for More Joyful Kids and Happier Parents. New York: Ballantine, 2010.

Chabon, Michael. Manhood for Amateurs: The Pleasures and Regrets of a Husband, Father, and Son. New York: Harper, 2009.

Chapman, Gary. The Family You’ve Always Wanted: Five Ways You Can Make It Happen. Chicago: Northfield Publishing, 2008.

_____. The 5 Love Languages: How to Express Heartfelt Commitment to Your Mate. Chicago: Northfield Publishing, 1995.

_____. The 5 Love Languages of Teenagers: The Secret to Loving Teens Effectively. Chicago: Northfield Publishing, 2010.

_____. Things I Wish I’d Known Before We Got Married. Chicago: Northfield Publishing, 2010.

Chapman, Gary D., and Ross Campbell. The 5 Love Languages of Children. Chicago: Moody, 1997.

Christakis, Nicholas A., and James H. Fowler. Connected: The Surprising Power of Our Social Networks and How They Shape Our Lives. New York: Little, Brown, 2009.

Chudacoff, Howard P. Children at Play: An American History. New York: New York University Press, 2007.

Cialdini, Robert B. Influence: The Psychology of Persuasion. New York: HarperCollins, 2007.

Cohen, Jon. Almost Chimpanzee: Redrawing the Lines That Separate Us from Them. New York: Times Books, 2010.

Collins, James C. Good to Great: Why Some Companies Make the Leap… and Others Don’t. New York: HarperBusiness, 2001.

Collins, James C., and Jerry I. Porras. Built to Last: Successful Habits of Oisimary Companies. NewYork: HarperBusiness, 1994.

Coontz, Stephanie. The Way We Never Were: American Families and the Nostalgia Trap. New York: Basic, 1992.

Cooper, Wyatt. Families: A Memoir and a Celebration. New York: Harper & Row, 1975.

Covey, Sean. The 7 Habits of Highly Effective Teens. New York: Fireside, 1998.

_____. The 6 Most Important Decisions You’ll Ever Make: A Guide for Teens. New York: Fireside, 2006.

Covey, Stephen R. The 7 Habits of Highly Effective Families: Building a Beautiful Family Culture in a Turbulent World. New York: Golden, 1997.

_____. The 7 Habits of Highly Effective People: Powerful Lessons in Personal Change. New York: Fireside, 1989.

Csikszentmihalyi, Mihaly. Creativity: Flow and the Psychology of Discovery and Invention. New York: HarperCollins, 1996.

_____. Flow: The Psychology of Optimal Experience. New York: Harper & Row, 1990.

Damasio, Antonio R. Looking for Spinoza: Joy, Sorrow, and the Feeling Brain. Orlando, FL: Harcourt, 2003.

Davis, Rebecca L. More Perfect Unions: The American Search for Marital Bliss. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2010.

De Waal, Frans. Our Inner Ape: A Leading Primatologist Explains Why We Are Who We Are. New York: Riverhead, 2005.

Deak, JoAnn M., and Teresa Barker. Girls Will Be Girls: Raising Confident and Courageous Daughters. New York: Hyperion, 2002.

DeKoven, Bernie. The Well-Played Game: A Playful Path to Wholeness. San Jose: Writers Club, 2002.

Diamandis, Peter H., and Steven Kotler. Abundance: The Future Is Better Than You Think. New York: Free Press, 2012.

Drexler, Peggy. Our Fathers, Ourselves: Daughters, Fathers, and the Changing American Family. New York: Rodale, 2011.

Duke, Marshall, and Sara Duke, eds. What Works with Children: Wisdom and Reflections from People Who Have Devoted Their Careers to Kids. Atlanta: PeachTree, 2000.

Estroff, Sharon. Can I Have a Cell Phone for Hanukkah?: The Essential Scoop on Raising Modern Jewish Kids. New York: Broadway, 2007.

Fadiman, Anne. Ex Libris: Confessions of a Common Reader. New York: Farrar, Straus and Giroux, 1998.

Farrey, Tom. Game On: The All-American Race to Make Champions of Our Children. New York: ESPN, 2008.

Feldman, Robert S. The Liar in Your Life: The Way to Truthful Relationships. New York: Twelve, 2009.

Fernàndez-Armesto, Felipe. Near a Thousand Tables: A History of Food. New York: Free Press, 2002.

Fischer, Claude S. America Calling: A Social History of the Telephone to 1940. Berkeley: University of California Press, 1992.

_____. Made in America: A Social History of American Culture and Character. Chicago: University of Chicago Press, 2010.

Fish, Joel, and Susan Magee. 101 Ways to Be a Terrific Sports Parent: Making Athletics a Positive Experience for Your Child. New York: Simon & Schuster, 2003.

Fisher, Roger, William Ury, and Bruce Patton. Getting to Yes: Negotiating Agreement Without Giving In. New York: Penguin, 1991.

Fliegelman, Jay. Prodigals and Pilgrims: The American Revolution Against Patriarchal Authority, 1750–1800. Cambridge, UK: Cambridp Univenity Press. 1982.

Freud, Sigmund. Group Psychology and the Analysis of the Ego. Mansfield Centre, CT: Martino, 2010.

Galinsky, Ellen. Ask the Children: What America’s Children Really Think About Working Parents. New York: William Morrow, 1999.

______. Mind in the Making: The Seven Essential Life Skills Every Child Needs. New York: HarperStudio, 2010.

Gallagher, Winifred. House Thinking: A Room-by-Room Look at How We Live. New York: HarperCollins, 2006.

_____. Rapt: Attention and the Focused Life. New York: Penguin, 2009.

Gawande, Atul. The Checklist Manifesto: How to Get Things Right. New York: Picador, 2010.

Gazzaniga, Michael S. The Ethical Brain: The Science of Our Moral Dilemmas. New York: Harper Perennial, 2006.

______. Human: The Science Behind What Makes Us Unique. NewYork: Ecco, 2008.

Gersick, Kelin E., John A. Davis, Marion McCollom Hampton, and Ivan Lansberg. Generation to Generation: Life Cycles of the Family Business. Boston: Harvard Business School, 1997.

Gladwell, Malcolm. Blink: The Power of Thinking Without Thinking. New York: Little, Brown, 2005.

Glickman, Elaine Rose. Sacred Parenting: Jewish Wisdom for Your Family’s First Years. New York: URJ Press, 2009.

Godin, Seth. Tribes: We Need You to Lead Us. New York: Portfolio, 2008.

Gosling, Sam. Snoop: What Your Stuff Says About You. New York: Basic Books: 2008.

Gottman, John M., and Joan DeClaire. The Relationship Cure: A Five-Step Guide to strengthening Your Marriage, Family, and Friendships. New York: Three Rivers Press, 2002.

Gottman, John M., and Nan Silver. The Seven Principles for Making Marriage Work. New York: Three Rivers Press, 1999.

Graff, Gerald, and Cathy Birkenstein. They Say, I Say: The Moves That Matter in Academic Writing. New York: W. W. Norton, 2010.

Gray, Peter B., and Kermyt G. Anderson. Fatherhood: Evolution and Human Paternal Behavior. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2010.

Gurian, Michael. The Wonder of Girls: Understanding the Hidden Nature of Our Daughters. New York: Atria, 2003.

Haidt, Jonathan. The Happiness Hypothesis: Finding Modern Truth in Ancient Wisdom. New York: Basic Books, 2006.

Hall, Edward T. The Hidden Dimension. New York: Anchor, 1990.

Hall, Stephen S. Wisdom: From Philosophy to Neuroscience. New York: Alfred A. Knopf, 2010.

Higley, Jim. Bobblehead Dad: 25 Life Lessons I Forgot I Knew. Austin, TX: Greenleaf Book Group, 2011.

Hrdy, Sarah Blaffer. Mother Nature: A History of Mothers, Infants, and Natural Selection. New York: Pantheon, 1999.

_____. Mothers and Others: The Evolutionary Origins of Mutual Understanding. Cambridge, MA: Belknap Press, 2009.

Israel, Toby. Some Place Like Home: Using Design Psychology to Create Ideal Places. Chichester, UK: Wiley-Academy, 2003.

Iyengar, Sheena. The Art of Choosing. New York: Twelve, 2010.

Jamison, Kay Redfield. Exuberance: The Passion for Life. New York: Vintage, 2004.

Johns, John H., and Michael D. Bickel. Cohesion in the U. S. Military. Washington, DC: National Defense University Press, 1984.

Johnson, Steven. Mind Wide Open: Your Brain and the Neuroscience of Everyday Life. New York: Scribner, 2004.

Judson, Olivia. Dr. Tatiana’s Sex Advice to All Creation. New York: Henry Holt, 2002.

Jung, C. G. The Essential Jung. Edited by Anthony Storr. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1997.

Kahneman, Daniel. Thinking, Fast and Slow. New York: Farrar, Straus and Giroux, 2011.

Kaplan, Michael, and Ellen Kaplan. Bozo Sapiens: Why to Err Is Human. New York: Bloomsbury, 2009.

Konner, Melvin. The Evolution of Childhood: Relationships, Emotion, Mind. Cambridge, MA: Belknap Press, 2010.

Krasnow, Iris. The Secret Lives of Wives: Women Share What It Really Takes to Stay Married. New York: Gotham, 2011.

Larson, Reed, and Maryse Heather Richards. Divergent Realities: The Emotional Lives of Mothers, Fathers, and Adolescents. New York: Basic Books, 1994.

Levine, Madeline. The Price of Privilege: How Parental Pressure and Material Advantage Are Creating a Generation of Disconnected and Unhappy Kids. New York: HarperCollins, 2006.

Ling, Rich. The Mobile Connection: The Cell Phone’s Impact on Society. San Francisco: Morgan Kaufmann, 2004.

_____. New Tech, New Ties: How Mobile Communication Is Reshaping Social Cohesion. Cambridge, MA: MIT, 2008.

Luker, Rich. Living Simple Community / Building Simple Community. St. Petersburg, FL: Tangeness, 2009.

Lyubomirsky, Sonja. The How of Happiness: A Scientific Approach to Getting the Life You Want. New York: Penguin, 2008.

Marcus, Clare Cooper. House as a Mirror of Self: Exploring the Deeper Meaning of Home. Berkeley, CA: Conari, 1995.

McFadden, Joyce T. Your DauIter’s Bedroom: Insights for Raising Confident Women. New York: Palgrave Macmillan, 2011.

McGonigal, Jane. Reality Is Broken: Why Games Make Us Better and How They Can Change the World. New York: Penguin, 2011.

McNeill, William Hardy. Keeping Together in Time: Dance and Drill in Human History. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1995.

Meeker, Margaret J. Strong Fathers, Strong Daughters: 10 Secrets Every Father Should Know. Washington, DC: Regnery Publishing, 2006.

Mintz, Steven. Huck’s Raft: A History of American Childhood. Cambridge, MA: Belknap Press, 2004.

Minuchin, Salvador. Families and Family Therapy. London: Routledge, 1991.

Mitchell, Stephen A. Can Love Last? The Fate of Romance Over Time. New York: W. W. Norton, 2002.

Mogel, Wendy. The Blessing of a Skinned Knee: Using Jewish Teachings to Raise Self-Reliant Children. New York: Scribner, 2001.

Mortimer, Jeylan T. Working and Growing Up in America. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2003.

Nass, Clifford, and Corina Yen. The Man Who Lied to His Laptop: What Machines Teach Us About Human Relationships. New York: Current, 2010.

Nass, Clifford Ivar, and Scott Brave. Wired for Speech: How Voice Activates and Advances the Human-Computer Relationship. Cambridge, MA: MIT, 2005.

Notkin, Melanie. Savvy Auntie: The Ultimate Guide for Cool Aunts, Great-Aunts, Godmothers, and All Women Who Love Kids. New York: William Morrow, 2011.

Nowicki, Steyhe T., Morshall P. Duke, and Amy Van Buren. Starting Kids Off Right: How to Raise Confident Children Who Can Make Friends and Build Healthy Relationships. Atlanta: Peachtree, 2008.

Owen, David. The First National Bank of Dad: The Best Way to Teach Kids About Money. New York: Simon & Schuster, 2003.

Parker-Pope, Tara. For Better: The Science of a Good Marriage. New York: Dutton, 2010.

Pasanella, Marco. Uncorked: My Journey Through the Crazy World of Wine. New York: Clarkson Potter, 2012.

Patterson, Kerry, Joseph Grenny, Al Switzler, and Ron McMillan. Crucial Conversations. New York: McGraw-Hill, 2012.

Perel, Esther. Mating in Captivity: Unlocking Erotic Intelligence. New York: Harper, 2007.

Phelan, Thomas W. 1-2-3 Magic: Effective Discipline for Children 2–12. Glen Ellyn, IL: ParentMagic, 2003.

Pink, Daniel H. Drive: The Surprising Truth About What Motivates Us. New York: Riverhead, 2009.

A Whole New Mind: Why Right-Brainers Will Rule the Future. New York: Riverhead, 2006.

Pinker, Steven. The Language Instinct. New York: William Morrow, 1994.

Powers, William. Hamlet’s Blackberry: A Practical Philosophy for Building a Good Life in the Digital Age. New York: Harper, 2010.

Pronovost, Peter J., and Eric Vohr. Safe Patients, Smart Hospitals: How One Doctor’s Checklist Can Help Us Change Health Care from the Inside Out. New York: Hudson Street, 2010.

Provine, Robert R. Laughter: A Scientific Investigation. New York: Viking, 2000.

Quartz, Stevey, and Terrence J. Sejnowski. Liars, Lovers, and Heroes: What the New Brain Science Reveals About How We Become Who We Are. New York: William Morrow, 2002.

Quindlen, Anna. Living Out Loud. New York: Random House, 1988.

Rathje, William L., and Cullen Murphy. Rubbish!: The Archaeology of Garbage. New York: HarperCollins, 1992.

Remen, Rachel Naomi. Kitchen Table Wisdom: Stories That Heal. New York: Riverhead, 1996.

Resh, Evelyn K., and Beverly West. The Secret Lives of Teen Girls: What Your Mother Wouldn’t Talk About But Your Daughter Needs to Know. Carlsbad, CA: Hay House, 2009.

Restak, Richard M. The Naked Brain: How the Emerging Neurosociety Is Changing How We Live, Work, and Love. New York: Harmony, 2006.

Ridley, Matt. The Red Queen: Sex and the Evolution of Human Nature. New York: Macmillan, 1994.

Ripken, Cal, and Larry Burke. The Ripken Way: A Manual for Baseball and Life. New York: Pocket, 1999.

Rubin, Gretchen Craft. The Happiness Project. New York: HarperCollins, 2010.

Ryan, Christopher, and Cacilda Jetha. Sex at Dawn: The Prehistoric Origins of Modern Sexuality. New York: Harper, 2010.

Sapolsky, Robert M. Why Zebras Don’t Get Ulcers. New York: Henry Holt, 2004.

Sargent, Ted. The Dance of Molecules: How Nanotechnology Changing Our Lives. New York: Thunder’s Mouth, 2006.

Sawyer, R. Keith. Explaining Creativity: The Science of Human Innovation. Oxford: Oxford University Press, 2006.

Schnarch, David Moreis. Passionate marriage: Keeping Love and Intimacy Alive in Committed Relationships. Brunswick, Australia: Scribe Publications, 2012.

Seligman, Martin E. P. Flourish: A Visionary New Understanding of Happiness and Well-Being. New York: Free Press, 2011.

Sherwood, Ben. The Survivors Club: The Secrets and Science That Could Save Your Life. New York: Grand Central Publishing, 2009.

Siegel, Daniel J., and Tina Payne Bryson. The Whole-Brain Child: 12 Revolutionary Strategies to Nurture Your Child’s Developing Mind. New York: Delacorte Press, 2011.

Sommer, Robert. Personal Space: The Behavioral Basis of Design. Bristol: Bosko, 2007.

Soueif, Ahdaf. The Map of Love. New York: Anchor, 2000.

Stiffelman, Susan. Parenting Without Power Struggles: Raising Joyful, Resilient Kids While Staying Calm, Cool and Connected. New York: Atria Books, 2012.

Stone, Douglas, Bruce Patton, and Sheila Heen. Difficult Conversations: How to Discuss What Matters Most. New York: Viking, 1999.

Surowiecki, James. The Wisdom of Crowds. New York: Anchor, 2005.

Szalavitz, Maia, and Bruce Duncan Perry. Born for Love: Why Empathy Is Essential – and Endangered. New York: William Morrow, 2010.

Taffel, Ron. Childhood Unbound: Saving Our Kids’ Best Selves – Confident Parenting in a World of Change. New York: Free Press, 2009.

Taffel, Ron, and Melinda Blau. Parenting By Heart: How to Stay Connected to Your Child in a Disconnected World. Cambridge, MA: Perseus, 2002.

Tannen, Debarah. I Only Say This Because I Love You: Talking to Your Parents, Partner, Sibs, and Kids When You’re All Adults. New York: Ballantine, 2002.

Tannen, Deborah, Shari Kendall, and Cynthia Gordon. Family Talk: Discourse and Identity in Four American Families. Oxford: Oxford University Press, 2007.

Taylor, Ella. Prime-Time Families: Television Culture in Postwar America. Berkeley: University of California Press, 1989.

Thaler, Richard H., and Cass R. Sunstein. Nudge: Improving Decisions About Health, Wealth and Happiness. London: Penguin, 2009.

Thompson, Jim. The Double-Goal Coach: Positive Coaching Tools for Honoring the Game and Developing Winners in Sports and Life. New York: Harper, 2003.

_____. Elevating Your Game: Becoming a Triple-Impact Competitor. Portola Valley, CA: Balance Sports, 2011.

______Positive Sports Parenting: How “Second-Goal” Parents Raise Winners in Life Through Sports. Portola Valley, CA: Balance Sports, 2009.

Thurman, Robert A. F. Inner Revolution: Life, Liberty, and the Pursuit of Real Happiness. New York: Riverhead, 1998.

Turkle, Sherry. Alone Together: Why We Expect More from Technology and Less from Each Other. New York: Basic Books, 2011.

Underhill, Paco. Why We Buy: The Science of Shopping. New York: Simon & Schuster, 2009.

Ury, William. The Third Side: Why We Fight and How We Can Stop. NewYork: Penguin, 2000.

Viscott, David S. Emotional Resilience: Simple Truths for Dealing with the Unfinished Business of Your Peet. NewYork: Three Rivers Press, 1996.

Vonnegut, Kurt. Slapstick. New York: Delta Trade Paperbacks, 1999.

Weick, Karl E., and Kathleen M. Sutcliffe. Managing the Unexpected: Assuring High Performance in an Age of Complexity. San Francisco: Jossey-Bass, 2001.

Wolpe, David J. Teaching Your Children About God: A Modern Jewish Approach. New York: HarperCollins, 1993.

Wrangham, Richard W. Catching Fire: How Cooking Made Us Human. New York: Basic Books, 2009.

Wright, Robert. The Moral Animal: Why We Are the Way We Are: The New Science of Evolutionary Psychology. New York: Random House, 1994.

Yalom, Marilyn. A History of the Wife. New York: HarperCollins, 2001.