Арина Холина

РОМАН НАОБОРОТ (женский взгляд на случайную связь)

Когда я была ребенком среднего школьного возраста, то читала множество романов. Одолела целиком библиотеку приключений, Дюма, Золя, Сабатини, – все, что положено познать интеллигентному отроку двенадцати лет. Это был весь мой жизненный опыт. Система личных (читай: любовных, в романтической литературе поиному не бывает) отношений представлялась так: страстные взгляды, тайное свидание, объяснение, стремление любящих сердец друг к другу, препятствие, преодоление препятствия, свадьба, пламенные объятия... Строго по уставу.

Практика разошлась с теорией. Оказалось, что процесс временами происходит в обратном порядке: объятия, зачастую без какой бы то ни было свадьбы, даже гражданской, препятствиями выступали в основном «критичес кие периоды», а объяснения по поводу трехдневного отсутствия, мелодраматично заламывая руки, требовал муж, осевший в квартире где-то между тайным свиданием и преодолением препятствия. Заканчивались лирические отступления от построения ячейки общества трагически: усталая и недовольная, тащилась к подругам, живущим поблизости, дабы найти понимание и сочувствие. Думаете, нашла? А вот и нет.

Под умелым скальпелем душевной хирургии романтические похождения были раскромсаны по частям и разложены по баночкам, а оставшееся обозвано цинично Случайными Половыми Связями (СПС) и заклеймено осуждением.

Не забуду сердобольную приятельницу Лену, поившую ночью чаем и кормившую с утра макаронами по-флотски, но прилагающую в качестве приправы убористые моралите против разврата.

От нее были получены полезнейшие сведения, а именно: СПС – плохо, поскольку приличная девушка не должна сразу отдаваться. Почему? Честь для девушки дороже низменных желаний.

Лена и сама не дура заняться любовью с первого раза, но, надо отдать ей должное, собственные эротические приключения порицает равноценно с чужими. Лену пугает, что юноша, добившийся сексуального расположения в рекордно короткий срок, подумает: "Блудница! ", почувствует презрение и потеряет интерес к ее персоне. Тогда отношения, ограничившиеся единичным половым контактом, окажутся откровенным блядством, что никуда не годится. Логической аргументации тут нет: блядство наказуемо, и все.

Система сексуальной субординации, придуманная врагами человечества и нашедшая поддержку у легковерных особ вроде Лены, гласит: девушка, по чувствовав прилив эротической энергии при встрече с мужчиной, должна противостоять соблазну, дабы самому порочному типу не показалось, что завладеть ею – раз плюнуть. Запретный плод, мол, сладок, и после нескольких недель мастурбации поклонник будет неизмеримо счастлив приютить утомленный рукоблудством орган в вожделенных недрах любимой. Тактика убойная.

Мужчины, которым Лена, забывшись, отдавалась вскоре после знакомства, по моим представлениям, – счастливейшие из смертных. Компенсируя свой низкий моральный уровень, падший ангел закармливал бойфрендов деликатесами ручного производства и окружал их вниманием и заботой, достойными образцово-показательного гарема.

Когда Лены не бывало дома, я отправлялась к девушке Саше, довольно потирающей руки в предвкушении подробностей очередной СПС. У Саши вместо чая с бутербродами предлагали мартини (на завтрак, обед и ужин), но сочувствие в делах интимных перевешивало отсутствие здоровой и полезной пищи.

Выслушав с трогательным вниманием полный перечень подробностей, Саша приступала к отчету о собственных приключениях на сексуальном фронте. Несмотря на прекрасное отношение к отважной партизанке эротического движения, не могу не заметить: меру она явно потеряла. Секс превратился в аукцион – кто больше. Причем соревнуется Саша сама с собой, новый партнер интересен потому, что невозможно продолжать связь с предыдущим. После двухтрех контактов парень перестает занимать: близость теряет остроту.

Откровения перетекали в сомнительные сожаления. Метаться из одного присутственного места в другое в поисках партнера надоело, а найти «единственного и неповторимого» хотя бы на полгода не удавалось из-за придирчивости, на поверку все мужчины, проходившие через гостеприимную Сашину постель, оказывались «идиотами». Тот сказал глупость, другой за сорок пять секунд засрал кухню так, что за неделю не отмыть, третий Лорки не читал Тяжело, в общем: зарплата уходит на презервативы, досуг – на кастинг сильной половины по клубам и вечеринкам, а годы-то уже не те.

– Сама виновата, – бросила я однажды Саше, озверев от беспросветных излияний, и двинулась к Наташе.

У Наташи на кухне было тепло и уютно. За стеной сопел муж, на плите варился компот, а сама хозяйка втолковывала по телефону какому-то непонятливому Гене, что от сегодняшнего вечера и до следующего дуба она занята и освободится лет через семь-восемь.

На мой любопытствующий взгляд Наташа устало махнула рукой:

– Да ну, ошибка юности...

«Ошибка» проявилась пару дней назад на дне рождения Наташиной приятельницы, и в течение нескольких часов примерной супруге нравилось ее совершать. Но утром, вспомнив о семейных обязанностях, Наташа, ласково погладив мальчика Гену по голове, отправилась домой. Через сутки юноша был благополучно забыт.

– Для чего ты делаешь это, Наташа? Ведь у тебя есть муж. Он тебя не удовлетворяет? – спросила я, готовясь к душещипательной исповеди о вреде всех на свете мужей и перечню драматических обстоятельств, мешающих разводу.

– Ты что – дура? – откровенно заявила Наташа. – Муж меня удовлетворя ет, но хочется же иногда свежих впечатлений. Подвернулся Гена, неплохой парень, с хорошим телом. Потрахались и разошлись. Все как у взрослых.